Танцор у гроба - Джеффри Дивер

Прессы нет. Пока нет. Господи, спасибо тебе за это.

— Сакс, что ты говоришь?

— Благодарю Бога за то, что здесь нет журналистов.

— Замечательно. Но все же скажи, что ты делаешь?

— Все еще обозначаю периметр.

— Найди…

— Вход и выход, — закончила за него Сакс.

Шаг третий: определить, откуда преступник пришел и куда ушел. Это будут вторичные места преступлений.

Но она понятия не имела, откуда появился Танцор. Он мог прийти откуда угодно. Незаметно выскочить из-за угла, приехать на тележке с багажом, на заправочной машине…

Надев специальные очки, Сакс стала водить по бетонной полосе источником поляризованного света. Конечно, на улице это было совсем не то, что в темном помещении, и все же направляя луч под острым утлом, она видела в волшебном зеленовато-желтом свете блестящие искорки. Но, увы, никаких следов.

— Ее же полили, — раздался голос у нее за спиной.

Резко развернувшись, Сакс положила руку на «Глок» и наполовину вытащила пистолет из кобуры.

«Райм, я никогда не была такой пугливой. Это все ты виноват».

За желтой лентой стояли двое в рабочей одежде. Осторожно приблизившись к ним, Сакс проверила удостоверения личности. Фотографии совпадали.

— Каждую ночь все дорожки поливают. Нам показалось, вы здесь что-то ищите, — пояснил тот, что заговорил первым.

— Водой под давлением, — добавил второй.

Замечательно. Все мельчайшие следы, все отпечатки ног, все кусочки кожи, которые мог оставить здесь Танцор, безвозвратно исчезли.

— Вы видели здесь кого-нибудь постороннего вчера вечером?

— Это связано с бомбой?

— Приблизительно в четверть восьмого? — настаивала Сакс.

— Нет. Здесь безлюдно. Ангары заброшены. Наверное, их скоро будут сносить.

— А вы сейчас что здесь делаете?

— Увидели полицейского. Вы ведь из полиции, правда? Ну, и решили подойти, взглянуть. Это ведь связано с бомбой, да? Кто ее подложил? Арабы? Или экстремисты, мать их?

Сакс постаралась отогнать непрошенных зрителей.

— Райм, вчера ночью рулежную дорожку поливали водой, — сказала она в микрофон. — Похоже, под большим давлением.

— Только не это!

— Я…

— Привет!

Вздохнув, Сакс обернулась, ожидая увидеть вернувшихся рабочих. Но это был молодой самодовольный полицейский в фуражке и отутюженных брюках. Он поднырнул под ленту.

— Прошу прощения, — двинулась ему навстречу Сакс, — но доступ сюда закрыт.

Полицейского ее слова не остановили. Молодая женщина проверила удостоверение личности. На фотографии он был похож на модель с обложки журнала мужской моды.

— Вы из полиции Нью-Йорка, да? — полицейский рассмеялся. — Красивая у вас там форма!

Он окинул оценивающим взглядом обтягивающие джинсы.

— Доступ сюда закрыт.

— Я могу вам помочь. Я окончил курсы криминалистики. Правда, в основном приходится патрулировать дороги, но все же кое-какой опыт у меня есть. А волосы у вас — это что-то! Впрочем, наверное, это вы уже слышали.

— Я действительно вынуждена попросить вас…

— Меня зовут Джим Эвертс.

Только не надо переходить на имена. Это прилипает хуже клейкой ленты.

— Офицер Сакс.

— Скверная это штука — бомба.

— Видите ли, Джим, эта лента натянута здесь для того, чтобы никого не пускать на место преступления. Если хотите помочь, быстро отойдите за нее.

— Подождите, разве к полицейским это тоже относится?

— Да, относится.

— И даже ко мне?

— И к вам тоже.

Место преступления безнадежно портят пять самых страшных врагов криминалиста: погода, родственники жертвы, подозреваемые, охотники за сувенирами и, худшее из худшего, собратья-полицейские.

— Я и пальцем ничего не трону. Ей-богу. Мне просто будет приятно смотреть, как вы работаете, милочка.

— Сакс, — прошептал Райм, — скажи ему, чтобы живо убирался с места преступления, мать его.

— Джим, живо убирайся с места преступления, мать твою!

— В противном случае ты доложишь его начальству.

— В противном случае я доложу твоему начальству.

— О-о-о-о, вот вы как?

Джим Эвертс поднял руки, признавая свое поражение. С его лица исчезли последние намеки на заигрывание.

— Сакс, шевелись.

Полицейский, пытаясь сохранить лицо, медленно направился к ограждению. Один раз он обернулся, но все же удержался от обидного замечания.

Амелия Сакс начала ходить по методу «решетки», то есть производить движения вперед и назад в одном направлении (север — юг), а затем проделывать те же движения в перпендикулярном направлении (восток — запад).

Существует несколько различных способов осмотра места преступления. На улице чаще всего используется слалом — движение по синусоиде, что позволяет быстро осмотреть большую территорию. Но Линкольн Райм не желал даже слышать об этом. Он использовал только «метод решетки». Когда Райм был главой следственного отдела, выражение «метод решетки» стало синонимом осмотра места преступления, и плохо приходилось тому эксперту, который, используя «решетку», срезал углы или витал мыслями в облаках.

Сакс потратила полчаса, расхаживая взад-вперед по полосе бетона и рядом с ней. Поливальная машина, уничтожив следы и мелкие улики, все равно должна была пощадить более крупные предметы, которые мог обронить Танцор. Не должна она была испортить и следы ног и отпечатки тела в мягкой земле рядом с рулежной дорожкой.

Но Сакс ничего не удалось найти.

— Проклятие, Райм, совершенно ничего.

— Ну же, Сакс, готов поспорить, что-нибудь да есть. И не что-нибудь, а много чего. Просто надо повозиться чуть больше обычного. Помни, что Танцор не похож на других преступников.

О, опять он за это.

— Сакс, — голос тихий и вкрадчивый. Она ощутила дрожь. — Вживись в него. Ты понимаешь, о чем я говорю.

Сакс прекрасно понимала, что он имеет в виду. Ей стало плохо от одной этой мысли. Да, она знала, что надо делать. Лучшие криминалисты способны сделать так, что граница у них в мозгу, отделяющая охотника от добычи, растворяется, перестает существовать. Они ходят по месту преступления не как полицейские, пытающиеся отыскать улики, а как преступник, разделяя его мысли, желания, страхи. Райм обладал этим талантом. И Сакс, хотя она и пыталась это отрицать, также обладала им. С месяц назад она проводила осмотр места преступления — мужчина убил жену и ребенка — и нашла орудие убийства там, где остальным даже не пришло в голову искать. После этого Сакс не могла работать целую неделю. Ее терзали навязчивые мысли, что это именно она зарезала жертвы. У нее перед глазами стояли их искаженные от ужаса лица, она слышала их предсмертные крики.