Королева сыра, или Хочу по любви! - Ольга Пашнина

— Николь, — тон отца тут же изменился с раздраженного, на строгий отеческий, — что с твоим внешним видом? Это что, короткое платье? Чем ты там занимаешься? — Работаю, — пробурчала я. Судя по недоверию во взгляде, папа явно неверно интерпретировал это слово. Да и пусть, сейчас меня куда больше интересовало то, о чем они говорили.

— Какие деньги? Что это значит? Отец молчал. Я повернулась к Рикарду. Он наблюдал за мной с явной насмешкой во взгляде. Или не насмешкой, а скорее, с веселым любопытством.

— Что? Вы ведь специально дверь открытой оставили, так рассказывайте теперь! — Рикард? — Отец начал злиться. — На чьей ты стороне? — На своей, Байрон, на своей, — усмехнулся мужчина. — Николь, тебе не пора лавку открывать? Впрочем, если хочешь, можем позавтракать. Я мелком глянула на часы на стене. Внутреннее чутье не подвело, я проснулась чуть меньше чем за два часа до открытия. На завтрак времени не оставалось. И любопытство, хоть оно и не утихло, пришлось задвинуть куда подальше.

Кое-какие соображения у меня имелись, но подтверждения никогда не находили.

Мама всегда жила по принципу «меньше знаешь, крепче спишь», и в дела папы не вникала. Помолвку с Рикардом она восприняла со спокойной вежливой радостью. Вряд ли маму вообще интересовало, что происходит с нашими деньгами и где папа их берет. Ни у кого не возникало сомнений, что в королевской охране платят очень и очень неплохо.

Но помимо работы отец любил и хорошую выпивку, и недешевые развлечения. Я не была дурочкой, и вполне допускала, что он мог подсесть, скажем, на азартные игры. В этом случае казалось логичным, что Рикард выручил друга деньгами. А взамен попросил руки дочери. Формально это даже не наказуемо, деньги отдельно, невеста отдельно.

Но Рикарду-то это зачем? В Азор граде куча девушек, которые готовы были выйти за него бесплатно. Надо будет выяснить.

Я рванула домой, не успев толком рассмотреть дом Рета. Поняла лишь то, что он был достаточно большой и богатый. Рет говорил, дом остался ему от матери. Вряд ли на гонорары художника он мог такое содержать.

Сам Рет обнаружился внизу, с чашкой кофе. Художник собирался было что-то сказать, но не успел. Я пролетела мимо, прокричав на ходу:

— Спасибо, что приютил! Работы много! — Вы какие-то странные! — бросил он мне вслед, и я не могла не согласиться. Глазами Рета вообще ситуация складывалась презабавная, он-то вряд ли знал о нашем с Рикардом споре. Хотя не исключаю, что Рикард мог и рассказать. Его поступки вообще нормальной человеческой логике не соответствовали.

Дрю, увидев меня, от переизбытка чувств сделал круг по залу.

— Я думал, ты ко мне собралась! — Это ты Рикарда позвал? — спросила я. Надо было переодеться, достать и порезать сыр и наделать еще мороженого. — Неа, он сам. Быстро прибежал и тебя унес, я даже «мяу» сказать не успел. Куда он тебя утащил? Что делал? — Спать уложил, — отмахнулась я. И кратко пересказала привидению подслушанный разговор. Дрю за последние дни выдал столько интересных мыслей, что, наверное, и тут мог подсказать.

— Знаешь, Сырочек, у нормальных людей родители приданое жениху отдают. А тебя, по ходу, без доплаты не отдавали. И довольное привидение расхохоталось.

— Вот жаль, что Рикарду дорого не показалось. Это ж чего ему так приспичило, что он не просто

денег заплатил, он еще и догонять побежал.

— Ага, а то, что никому не нужен — не догнал, — фыркнул Дрю. — А если серьезно, я думаю, что связь между этими двумя событиями такая же призрачная, как и я. Смотри сама. Твой отец с Рикардом дружили, наверняка друг друга не раз выручали. А тут долг — может, карточный, может еще какой. Рикард и одолжил ему денег. — А папа в качестве благодарности решил меня отдать? А чего сам дворецким к нему не устроился? — А папа отдал тебя в хорошие руки. Сама же говорила, никто не удивился. Свободный мужчина, молодая девушка из хорошей семьи. Вообще удобно: сделал зятем, и долг можно не отдавать. Ну, то есть, я не думаю, что они договорились прямо: я тебе денег, ты мне дочь. Просто твой отец чувствовал себя обязанным, а Рикарду надо было жениться. Они ведь реально верили, что это для тебя счастье великое. Ага, я и сама до поры до времени в это совершенно искренне верила. Правда, реальность внесла коррективы. Никогда в жизни не буду готовить мясные рулеты. Хоть убейте!

Несмотря на спешку и беготню, я успела почти все. Позавтракать времени не осталось, и я решила, что перехвачу что-то попозже. Потому что с самого утра в лавке уже бродил народ. Наверное, сработали городские сплетни и любовь отдыхающих к ни к чему не обязывающему общению. Но сырное мороженое хотели попробовать очень и очень многие. Дрю старательно играл роль привидения, правда, теперь никто не боялся таинственных звуков с верхнего этажа. Меня спрашивали, как я это организовала, но я лишь отшучивалась. Не говорить же, что тут реальное привидение живет. Проще сказать — секрет лавки.

Мороженое по цене было чуть выше, чем у конкурентов, но за счет необычного вкуса и интереса к лавке, у меня весь день сновали туда-сюда дети, подростки и влюбленные парочки. Заклятье Кристиана очень пригодилось: дальше торгового зала никто не мог пройти, хотя попытки регулярно предпринимались. К счастью, никаких происшествий не было аж до полудня.

А в обед, когда народу в лавке стало максимально много, случилось кое-что интересное.

Жара выдалась невообразимая. Есть никому не хотелось, и многочисленные мясные таверны пустовали. А вот в лавках с мороженым и коктейлями народу было хоть отбавляй. Я работала одна и едва успевала быстро обслуживать покупателей.

В привидении не было нужды, из-за гомона клиентов стараний Дрю попросту не было слышно. Поэтому он крутился рядом и в один прекрасный момент рявкнул:

— Сырочек! Следи за прилавком, у тебя сыр тащат! Я резко обернулась и в последний момент успела схватить худую женскую руку, в которой был зажат кусок сыра. Обладательница руки была довольно юной, но очень худой и неряшливой девушкой. Вернее, попытки привести внешний вид в относительный порядок были заметны, но ресурсов ей явно не хватало. Длинные русые волосы были спутаны, а на лице виднелись следы пыли. Еще девушка была очень худой, а одежда на ней — не самая старая и грязная — висела мешком. Стащила девчонка крохотный кусочек сыра, из остатков. С утра приходила миловидная хозяйка постоялого двора и купила почти всю головку творожного сыра, осталось только несколько кусков.

Она, поняв, что я ее заметила, перепугалась и отдернула руку. Только я-то в нее уже вцепилась и не пускала, ибо решала сложную морально-этическую задачу.

— Пусти! — хныкнула девчонка. — Я больше не буду! Задача, наконец, решилась. Как всегда, во мне победила вера в хорошее. Если бы она нагло воровала сыр кусками, или вломилась в лавку ночью — я бы немедля позвала стражу. Но на воровство ее, похоже, толкнул голод. И жалко так стало, что я кивнула на столик, стоявший чуть поодаль остальных.

— Сядь туда, я принесу еды. В глазах девушки я отчетливо видела сомнения, которые раздирали ее на куски. С одной стороны она явно была готова стремглав унестись прочь, чтобы я не позвала стражу. С другой, дико хотела есть и ради этого, кажется, была готова рискнуть.