Соседский ребенок - Шалини Боланд

Я откидываю простыню и встаю. Я уже придумала временное решение – систему оповещения. Сначала я склоняюсь над кроваткой и проверяю Дейзи. Слабый лунный свет падает на ее круглое личико. В моей груди поднимается волна нежности, и мне стоит огромных усилий не взять малышку на руки. Я понимаю, что она может расплакаться и разбудить Доминика, поэтому не могу рисковать. Смотрю на нее еще несколько секунд, а затем на цыпочках спускаюсь вниз.

Часть игрушек Дейзи мы держим в корзине в задней комнате. За свою короткую жизнь наша дочь собрала немалую коллекцию. Здесь и милые плюшевые создания, и всякая пластмассовая мелочовка, купленная на распродажах, и экологически чистые деревянные игрушки. Я наугад достаю из корзины несколько штук и непроизвольно морщусь от громких звуков, что они издают. Затем я раскладываю их перед задней дверью, перед кухней и перед входной дверью. Я надеюсь, что теперь, если кто-то проберется в дом, он обязательно наподдаст какую-нибудь игрушку и шум предупредит нас. Прежде чем вернуться наверх, я снова проверяю замки, хотя это уже не важно, если у Мартина все же есть ключ.

Поднявшись наверх, я проверяю Дейзи, ложусь на жесткий матрас и закрываю глаза. Сознание, что у меня есть система оповещения, помогает расслабиться. Возможно, мне и в самом деле удастся заснуть…

Я просыпаюсь. Соображаю медленно и путанно, во рту у меня пересохло, в висках пульсирует тупая боль. В памяти всплывают вчерашние события. Моя ссора с Домиником. Голова у меня болит, наверное, потому, что спала я урывками. Проклиная жесткий матрас, я перекатываюсь на спину, открываю сначала один глаз, потом другой и вижу перед собой ясное утро.

В доме тишина. Либо сейчас слишком рано, либо Доминик все еще спит. Или уже поздно и он ушел на работу. Обычно я не сплю допоздна. Возможно, сейчас мой организм нуждался в отдыхе.

Сажусь и разминаю плечи. Грудь полна молока. Надо покормить Дейзи. С трудом поднявшись на ноги, я подхожу к кроватке. Дейзи там нет. Должно быть, она внизу, с Домиником. Возможно, он разморозил порцию молока и покормил ее, чтобы дать мне поспать. Я улыбаюсь. Наверное, он пытается загладить свою вину.

Пользуясь свободой, я иду в туалет, потом чищу зубы и быстро принимаю душ. Но голова все еще болит. Я надеюсь, что в доме есть обезболивающее. Я спускаюсь вниз и прохожу в кухню, горя желанием поблагодарить мужа за заботу, и замираю как вкопанная на пороге, когда мой взгляд падает на часы на стене. На них двадцать минут десятого. Может, они вчера остановились? Смотрю на другие часы, те, что над столом. Неоновые цифры убеждают меня в том, что сейчас девять восемнадцать. Вероятно, время правильное.

Сегодня понедельник. Доминик сейчас уже на работе. Тогда где, черт побери, Дейзи? Я замечаю, что все разложенные вчера игрушки сдвинуты в сторону. Я планировала встать пораньше и убрать их. Кто же их сдвинул? Доминик? Или кто-то другой?

«Не делай поспешных выводов».

– Доминик! – кричу я, пробегая через кухню и распахивая дверь в гостиную. Пусто. – Доминик! – ору я, врываясь в гардеробную. Опять пусто.

«Проверь наверху», – мысленно говорю я себе.

Может, он взял Дейзи к себе в кровать и заснул? Да, именно так и случилось. Почти всхлипывая от облегчения, которое дало мне это вероятное объяснение, я несусь наверх. Я перепрыгиваю через ступеньку и зову мужа. Я распахиваю дверь в спальню, готовая огорошить Доминика новостью о том, что он проспал.

Но в спальне пусто. Постель разобрана.

– ДОМИНИК! – кричу я.

Комната растягивается вширь, как гармоника, а потом сжимается, выталкивая воздух из моих легких.

«Нет, нет, нет. Успокойся».

Возвращаюсь в детскую, подхожу к кроватке и проверяю – а вдруг Дейзи все это время была там, а я просто ее не заметила. Я знаю, что хватаюсь за соломинку, и не удивляюсь, когда вижу, что кроватка пуста.

Неужели все это на самом деле? Может, мне снится кошмар? Я щипаю себя за руку, щипаю сильно, как это делают в фильмах, но ничего не происходит. Я все там же, я не сплю и не знаю, где моя дочь.

«Звони Доминику. Выясни, видел ли он ее перед уходом на работу. Нет. Сначала звони в полицию».

Быстро проверяю все комнаты верхнего этажа, прежде чем сбежать вниз и проверить комнаты там. Отпираю заднюю дверь, раздвигаю створки и оглядываю сад. Пусто. Ни Доминика. Ни Дейзи. Где же она? Где она?

Включаю свой мобильник, но он ужасно долго загружается. У меня нет времени ждать. Дорога каждая секунда, поэтому я срываю трубку со стационарного телефона и набираю три девятки.

Проходит вечность, пока диспетчер задает свои вопросы. Мне хочется наорать на него, но я знаю, что они должны записать всю информацию, поэтому подробно отвечаю на вопросы.

– Пожалуйста, оставайтесь на месте. Полиция уже едет к вам, – наконец говорит диспетчер.

Отбрасываю трубку, хватаю свой мобильный и звоню мужу.

Звонок сразу же переключается на голосовую почту.

– Нет! – Я набираю снова. Опять включается почта. – Доминик, это я. Дейзи была в своей кроватке, когда ты утром уходил на работу? Просто сейчас ее там нет. Ее там нет, черт побери, Доминик. Она пропала. Кто-то похитил ее. – Я хожу взад-вперед по комнате, натыкаясь на мебель. Я говорю как помешанная. Я всхлипываю, сглатываю, шумно вдыхаю в себя воздух. – Доминик, перезвони мне, как только прочтешь сообщение, а потом сразу езжай домой. Я уже вызвала полицию. Они едут сюда. – Я заканчиваю звонок.

Зря я вчера не пустила Доминика к Мартину. Надо было пойти вдвоем и все выяснить. Почему мы не пошли? Значит, я пойду сейчас. Я пришибу его, если он причинил хоть малейший вред Дейзи.

Не удосужившись закрыть заднюю дверь, я хватаю свой ключ и выхожу из дома. Я отказываюсь идти долгой дорогой – по дорожке, через автомобильную площадку, по тротуару, – и шагаю через парадную лужайку Мартина, рискуя навлечь на себя его гнев. У его двери я сначала звоню в звонок, а потом принимаюсь бить кулаком по створке.

– Мартин! Открой дверь! – Я снова звоню в звонок, не отрывая пальца от кнопки. Динь-дон, динь-дон, динь-дон, динь-дон. Я опять колочу в дверь. – Мартин! МАРТИН! – Я подхожу к окну гостиной и заглядываю внутрь, с обеих сторон прикрывая глаза ладонями, но из-за гардин ничего не видно. Я стучу по стеклу. – Мартин! Открывай!

А если он в подвале и не слышит меня? Обхожу дом, но проход на задний двор преграждает деревянная калитка. Стучу по деревяшкам, обдирая руки.

– Мартин! – ору я.

Мне срочно нужно попасть на задний двор, поэтому я перебираюсь через низкую кирпичную стенку. Неловко спрыгиваю на землю и подворачиваю лодыжку. Морщусь от боли и замираю на мгновение, а потом ступаю на больную ногу. К счастью, вывих несерьезный. Иду дальше, осматривая цоколь дома Мартина и проверяя, нет ли там вентиляционных отверстий или окон, которые могли бы иметь отношение к подвалу. Однако я не вижу ничего, кроме кирпичной кладки.