Однажды ты не ответишь - Дора Коуст

Мы не разговариваем, пока Антуан несет меня к себе в спальню. Так и смотрим друг другу в глаза, а я понимаю, что рядом с ним, несмотря на его идиотские тараканы, мне тепло. У меня к нему имелось много вопросов, но для каждого должно наступить свое время. Мне было интересно, зачем ему нужна была эта проверка. Такие глупости не совершают без весомой причины.

Мне было интересно, что случилось с его женой и почему он фактически покупает себе отношения. Это ведь странно, ненормально да и попросту невозможно. Ведь каждому человеку нужна любовь — настоящая, искренняя, взаимная. Ее нельзя купить за деньги — так просто не бывает.

А еще… Мне было непонятно, почему он так вцепился в меня. Почему я не горю желанием уходить отсюда — это понятно. Я нигде столько не заработаю, мне нравится этот мужчина, да и денег на неустойку у меня нет. А вот он… Ему-то я зачем, если он может щелкнуть пальцами и вокруг него выстроится миллион претенденток?

Кроме того, он отлично говорил по-русски, а это как минимум еще одна история.

— Это что? — спросила я, когда Антуан вошел в комнату, опуская меня на ноги. Придерживал меня за талию, когда закрывал за нами дверь. Волнение ударило с новой силой.

На полу и на кофейном столике, словно звезды, были рассыпаны свечи-таблетки. Маленькие огоньки трепетали, отражаясь отблесками в высоких бокалах. Вытянутую бутылку вина окружали блюда с фруктами, сырами и кусочками багета со злаками. А еще в кособокой извивающейся вазе стоял букет красных и белых роз. Великолепных роз.

— Свидание, — шепнул он, прикасаясь губами к моей шее.

Его пальцы легко расстегнули куртку спортивного костюма. Ткань царапала плечи и руки, когда Антуан стягивал с меня куртку, оставляя фактически только в коротком спортивном топике, который я купила в торговом центре.

— Можно тебя попросить? — бархат его голоса пронизывал кожу, обнимал, гладил, но руки были нежнее, настойчивее.

— О чем? — едва смогла разомкнуть я губы.

— Купи себе что-то более приличное для того, чтобы ходить по дому. Какие-нибудь платья. — Я хотела возмутиться, но Антуан продолжил: — Я хочу наслаждаться твоим телом, видеть каждый изгиб, любоваться тобой, но это невозможно, пока ты носишь такую одежду… Ты невероятно красивая, безумно сексуальная. Сделаешь это для меня, ладно?

Не я отвечала ему. Не я соглашалась с каждым словом, пока мужчина прикасался губами к моему затылку, щекоча дыханием волосы. Мурашки прокатывались по коже волнами, а я ощущала, как его пальцы рисуют узоры на моем животе в опасной близости от края спортивных штанов.

Короткие поцелуи ложились на спину, плечи. Сама не заметила, как прижалась к мужчине, слегка запрокидывая голову.

— Ты ведь хотела узнать меня поближе? — усмехнулся Антуан, чуть прикусывая мочку моего уха.

— Дааа… — выдохнула я, совсем не вникнув в вопрос.

— Присядем?

Он сидел слишком близко, чтобы я не задерживала взгляд на его губах, чтобы не тонула в его темных глазах и обольстительной улыбке. Он держал меня за руку, легонько поглаживая большим пальцем мою ладонь. В спальне было слишком жарко, или это моя кожа пылала, плавилась от его пристального внимания.

— Расскажешь о себе? — спросил он, а я не сразу поняла смысл его слов.

— Вы ведь знаете все обо мне, — смутилась я, следя за тем, как мужчина разливает вино по бокалам.

— Почти ничего из того, что мне действительно интересно. Например, почему ты после неудачи не обратилась в другое модельное агентство?

Взяв бокал из его рук, я опустила взгляд, но решила, что буду отвечать честно. Ведь именно этого я и хочу от него.

— Это было единственное агентство, которое занималось с моделями на безвозмездной основе. У меня просто не было возможности оплатить себе обучение хотя бы на год, а бесплатно работать навряд ли кто-то захочет. Тем более что есть девочки моложе меня, а значит, перспективнее, — ответила я легко, но улыбка вышла натянутой. Флер слетел, уступая место здравому смыслу и простому человеческому интересу. — А вы? Чем занимаетесь вы?

— Ты. Давай все-таки уже перейдем на ты. После всего того, что между нами было…

Я явно ощутила, как меня вновь обдало жаром, будто я вдруг оказалась рядом с печкой. Быстрый взгляд, равный секунде, и я понимаю, что он внимательно следит за мной, отмечает мою реакцию и более того — напомнил об этом специально.

— А занимаюсь… Почти десять лет назад моей жене по наследству перешел виноградник. Тогда еще убыточный — им никто не занимался, не хватало средств. Содержать виноградник — слишком дорогое удовольствие, но и у меня на тот момент не было денег, чтобы восстановить бизнес. Моя супруга нашла людей, которые впоследствии стали нашими компаньонами. Они не занимались производством, не лезли с предложениями. Только помощь с финансовой стороны, которая быстро окупилась. Уже многие годы они получают исключительно прибыль, но не так много, как им хотелось бы… — он замолчал, явно задумавшись, но тут же будто выплыл из транса. — Кстати, это вино с моего виноградника. Я думаю, тебе понравится вкус.

— Если честно, я не разбираюсь в винах, — призналась я, глядя в бокал, в котором лениво перекатывалось вино глубокого гранатового цвета. — Когда-то пробовала, но мне не слишком понравилось.

— Это было во Франции?

— Нет, здесь не довелось.

— Тогда просто попробуй. Вино для французов — это особый мир. Они пьют его понемногу почти каждый день. Что-то сродни ритуалу. Здесь вина совсем не такие. От них не пьянеешь, а голова остается ясной.

Доверившись мужчине, я прикрыла веки и сделала небольшой глоток, стараясь максимально прочувствовать вкус, но сначала ощутила яркий аромат. Пахло черной смородиной, немного ванилью и корицей. Почему-то сразу вспомнился глинтвейн, но, едва вино коснулось языка, я пропала.

Я даже не смогла бы передать, что именно почувствовала. Словно бархат соприкасается с кожей, тепло окружает обнаженное тело, давая ощутить всю свою мягкость. Будто элегантное платье в пол с высоким разрезом до самого бедра, тонкая сигарета в мундштуке и струйка дыма, что исчезает под потолком. Бриллианты на шее и на руке — прямо поверх длинной перчатки, а за спиной незатейливая веселая мелодичная музыка…

А еще… Сильные руки, что касаются так нежно и даже трепетно. И взгляд темных глаз — глубокий, завораживающий, тяжелый. И легкий полумрак, в который то и дело врываются яркие огни сотен лампочек.

— Очень вкусно, — произнесла я, смутившись.

Такое чувство, будто меня застали врасплох в душе. И ведь смотрит так понимающе, с удивительной улыбкой на губах.

— Еще вина?

Я покраснела. Даже не заметила, как выпила все до дна, но все равно кивнула, передавая бокал.

— А как вы оказались во Франции? — не знала, куда деть руки. Почему-то невероятно хотелось прикрыть плечи, но свою куртку взглядом отыскать не смогла.