Большая игра. Будущее неопределенное - Дэйв Дункан

Он не изменился. Если он хочет, чтобы его считали вождем, ему стоило бы отрастить бороду подлиннее. Нет, такое можно сказать про кого угодно, только не про него. Вид у него, конечно, слишком юный, но его абсолютное спокойствие означало, что он полностью контролирует отряд – и себя самого тоже. Дош снова ощутил волшебство в действии. Это был человек, которого уважали, которому повиновались беспрекословно, пусть даже сам он и не просил об этом. Он говорил с богами. О нем гласило пророчество. Он вызывал доверие – и уверенность.

– Это был не совсем простой военный, – объяснил Дош. – У него на теле был знак Владычицы.

Здоровяк Прат’ан хмыкнул, но что он хотел этим сказать, осталось неясным.

Д’вард задумался.

– Единственная известная мне мужская секта Эльтианы – это Хранители Матери. Говорят, свой знак они носят на довольно интимном месте.

– Вот именно.

Улыбка сбежала с лица. Взгляд сделался жестким.

– И как ты обнаружил это, Дош?

Двое воинов что-то пробормотали.

– Нет, – возразил Д’вард. – Если он посвящен Эльтиане, он бы не стал делать этого. Ну?

– Я его убил.

Д’вард вздохнул:

– За что?

– Он хотел, чтобы я тебя предал. – Дош с надеждой обвел взглядом сидевших у костра. Если он и ожидал одобрения, он его не увидел. Эти тупицы всегда терпеть его не могли. Они позволяли ему дышать только потому, что так приказал им Д’вард. Собственно, ему плевать на их мнение, но хотелось бы верить, что Д’вард одобряет то, что он для него сделал. В его жизни почти не было других мужчин, к которым он относился бы так… вообще не было, во всяком случае, сейчас он таких не помнил.

– Полагаю, именно этим объясняется то, что ты ехал через перевал ночью, – заметил Д’вард. – Откуда это у тебя моа?

– Украл, разумеется.

– Ты ведь ни капельки не изменился, не так ли?

– А вот и нет, я стал еще лучше.

Д’вард почесал бороду; вид у него был скорее раздраженный.

– Спасибо тебе за новости насчет Эльтианы. Хранители делают для нее грязную работу – они не так опасны, как Жнецы, конечно, но все-таки… Мне только жаль, что ты раздобыл эту информацию таким образом. Проведешь ночь с нами или ты спешишь полюбоваться новыми местами? Боюсь, особых удобств мы тебе не предложим.

Все взгляды обратились на гостя в ожидании его ответа. Нагианцы явно ждали, что он уберется. Чего хотел Д’вард, Дош понять не мог.

Он устало протянул руки к огню. Воздух остывал; ночь становилась все холоднее и темнее. И неуютнее.

– Там еще отряд джоалийской кавалерии… – Его языку явно не хотелось уходить отсюда, так что его приходилось пришпоривать.

Гопенум подбросил в огонь веток. Дым и искры взметнулись к звездам.

– Это не за нами, – сказал Д’вард. – Я не думаю даже, чтобы они проверяли, убрались ли мы, – выданное нам разрешение действительно еще три дня. Они поднимаются к перевалу или будут ждать утра?

– Не знаю. – Дош встал, пошатываясь на затекших ногах. – Ладно, я сказал все, что знаю. Мне лучше ехать дальше. – Он подумал о долгом, одиноком спуске в Носоквейл.

– Мы приветствуем новобранцев, – негромко проговорил Д’вард. – Мы будем рады видеть тебя с нами.

Прат’ан зарычал.

Д’вард цыкнул на него, и Прат’ан пошатнулся, словно от удара кнутом.

Дош опустился на колено, выбрав своего рода компромисс – вроде бы и не ушел, и не остался.

– С вами? А что вы задумали?

– Скажи ему. Большой брат.

Мускулистый горшечник хмуро посмотрел на Доша.

– Освободитель исполняет пророчества. Мы – Свободные, и мы держим путь в Таргвейл, где он принесет смерть Смерти, как это и было предсказано.

Сущее безумие. Но Дош слишком хорошо знал Прат’ана, чтобы спорить. Голова горшечника была пуста, как его горшки.

– И на каких условиях?

– А! – Д’вард подумал немного. – Ты убийца, вор, лжец, половой извращенец, и ты – предатель. Это достаточно точно описывает тебя?

Бурташ заржал. Д’вард покосился на него.

– Извини, Освободитель, – пробормотал тот, виновато опустив голову.

– Пожалуй, ты перечислил все мои лучшие стороны, – кивнул Дош. – Я еще напиваюсь до бесчувствия и курю мак, когда могу себе это позволить.

– Мы не можем принять такого человека.

– Тогда к чему тратить время? – Дош начал подниматься.

– К тому, что ты можешь обещать бросить все это.

Дош подумал, что ослышался, да и у остальных вид был озадаченный. Будь это кто угодно, а не Освободитель, он решил бы, что его разыгрывают, но в глазах Д’варда не было усмешки, только вызов.

– Мне безразлично, кем был человек раньше, Дош, мне важно, кто он теперь.

– Ты хочешь сказать, ты поверишь мне на слово? Мне? Ты считаешь, что, если захочу, я сдержу свое обещание?

– Да. Ты говорил как-то, что крепче тебя ублюдка в армии не найти, и я тогда поверил тебе. Я верю тебе и сейчас. Если ты пообещаешь мне, что откажешься от всего этого, ты сдержишь слово.

Костер затрещал громче; дым уносился по ветру. Откуда-то из темноты слышались негромкие голоса, детский плач. Кто-то завел песню, похожую на гимн. Кто такие эти Свободные? Только отряд из Соналби или все это сборище разного сброда? Присоединиться к ним? Ему?

– Боги! – Все это сплошное безумие.

– Здесь только один бог. Твое решение? – Д’вард неожиданно рассмеялся.

– Я никогда еще не видел тебя таким напуганным, Дош!

Он боялся. Еще как боялся! У него дрожали руки.

– Я не могу!

– Можешь!

Ведь именно это хотел он услышать от Д’варда, верно? Тогда почему он не верит в это?

Освободитель пристально посмотрел на него:

– Мы знаем тебя как Доша Вестового. Если солдаты спросят о тебе, какое бы имя ты ни носил сейчас, мы можем ответить, что не знаем такого. – Он улыбнулся. – И потом, ты ведь действительно станешь совсем другим человеком…

Другим человеком? Такое решение нельзя принимать, не подумав как следует. Дош больше не будет одиночкой. Он будет одним из этих безмозглых сектантов Освободителя, одним из тех, кто направляется на верную смерть в Таргвейле. Он ведь был уже одним из них. Недолго.

– Как это тебя до сих пор не отловили Жнецы?

Д’вард только пожал плечами.

– Жнецы? – сипло расхохотался Гопенум. – Хочешь посмотреть на Жнецов? У нас их тут дюжина, если не больше. Стоит им оказаться рядом с Освободителем, как они уже больше не Жнецы.

– Что?