Гордая пленница - Анна Делайл

Херстон облокотился на каминную доску и терпеливо ждал продолжения.

— Речь идет о женщине, которая сейчас находится в замке, капитан. Якобитка, изменница худшего толка. При ней было найдено изобличающее письмо. Его содержание, я уверена, напрямую угрожает жизни его светлости герцога Камберленда.

— Вы лично видели это письмо? — нахмурился капитан Херстон;

— Нет, оно было сразу же отправлено в штаб его светлости, но обладательница письма до сих пор не отдана под суд. Дав честное слово, что не сбежит, она все еще « находится в Данлосси. Однако у меня есть основания полагать, что она готовится к бегству рано утром, чтобы вернуться к своим сообщникам… в этом презренном заговоре. И я подумала, не станет ли это нарушением данного ею слова, а если так, не следует ли это предотвратить.

— Разумеется, — быстро ответил Херстон. — Как ее имя?

— Изабо Макферсон.

— Макферсон. Да. — Он забарабанил пальцами по каминной доске. — И ваш лэрд, Кемпбелл, поверил честному слову этой женщины?

Сьюзен кивнула.

— Без сомнения, Алистер… он мой кузен… не подозревает, что она собирается бежать. Конечно, он даже понятия не имеет об истинном характере этой личности.

Тот дикарь в юбке — ее кузен. Просто не верится.

— Должен заметить, что я нахожу это в высшей степени безрассудным. Как можно столь легкомысленно полагаться на обещание женщины? Ее следовало немедленно арестовать и переправить властям.

Отвернувшись, Сьюзен начала ходить взад-вперед по комнате.

— Возможно, хотя в то время Алистер наверняка считал это лучшим образом действий.

Капитан молчал. Да, новости чрезвычайно интересные. Он бы с превеликим удовольствием взял под стражу виновную в таком, как говорят, преступлении. А еще лучше, если бы в нем был замешан этот варвар Кемпбелл, однако его прекрасная осведомительница намерена защищать своего кузена. Почему — Херстон мог легко догадаться, но, скрыв разочарование, улыбнулся Сьюзен.

— Значит, вы уверены, что якобитка собирается бежать рано утром? А может, сегодня ночью?

— Может, и так, — нахмурилась Сьюзен. — Поэтому вам надо быть в полной готовности. — Она остановилась передним. — И еще одно, капитан Херстон. Советую никому не говорить о нашем разговоре, ни сейчас, ни за обедом. Делайте необходимые приготовления к ее аресту, но с большой осторожностью. Тут есть люди, которые могут ее предупредить.

— Кто? Сторонники якобитов?

— Нет, кто простил изменницу на том основании, что она женщина. Я, напротив, считаю, что угроза есть угроза и его светлость нужно защитить любой ценой.

— Естественно, мисс Фэрфакс. Признаюсь, вы очень храбрая молодая леди.

Сьюзен улыбнулась.

— Я просто хочу воздать ей должное, капитан. Меня давно беспокоит ее присутствие в замке.

— Можете положиться на меня.

— Благодарю вас. — И, сделав реверанс, Сьюзен оставила капитана наедине с его мыслями.

Однако свои деяния она еще не закончила. Следующей целью была комната Изабо, куда она вошла, не удосужившись постучать. Изабо в штанах и рубашке сидела на полу возле камина с книгой.

— Ты отвратительна! — без обиняков заявила Сьюзен. — Ты легла с мужчиной, который является твоим врагом. Разве ты не предаешь этим свои убеждения?

— Я лежу, с кем хочу, и тебя это совершенно не касается.

Закрыв дверь, Сьюзен подошла к ней.

— Ты шлюха! — как бы выплюнула она. — И никто больше.

Изабо вскочила.

— Ты даже понятия не имеешь, что я делаю и почему!

Но слова англичанки потрясли ее до глубины души.

Кажется, все судят о ней одинаково. Неужели они не в состоянии понять, что она может сама хотеть отдаться Алистеру, что ему не было нужды покупать ее?

— Что ты делаешь, совершенно очевидно, — с презрением ответила Сьюзен.

— Правда?

— Ты используешь свое тело, чтобы купить свободу.

Мне просто жаль Алистера, который стал жертвой твоего обмана. Но он мужчина, а мужчины, как ты, видимо, уже поняла, не слишком разборчивы, когда дело касается плотских удовольствий. Меня тошнит от тебя. Заявляешь о верности своему делу, а готова раздвинуть ноги для человека, убивавшего твоих соратников. Он рассказывает тебе про Куллоден, рассказывает о бойне, когда забавляется с тобой?

Изабо шагнула к ней.

— Убирайся! — прошипела она, схватила Сьюзен за руку и потащила к двери. — Убирайся отсюда, английская стерва!

Пока они боролись на пороге комнаты, Сьюзен дала волю языку:

— Умирающих без всякого сожаления оставили в болоте, раненых преследовали и добивали во время бегства. Рассказывает, что он сделал? Он рассказывает это тебе? Их семьи тоже погибли, нет сыновей, некого растить…

Нащупывая ручку двери, Изабо пыталась не слушать ее безобразные речи. Последним отчаянным усилием она вытолкнула Сьюзен в коридор и захлопнула дверь. Ее била дрожь, и она прислонилась к стене. Конечно, ей следовало это знать. Изабо провела дрожащей рукой по лицу и медленно побрела к кровати. В общем-то слова Сьюзен ничего не меняли, она все равно уже решила уйти, но теперь это стало безотлагательным.

Порывшись в маленьком секретере у окна, Изабо нашла бумагу, чернила, взяла перо и села за стол.

Когда утром Изабо тихо выскользнула из замка, было совсем темно и очень холодно. Но пока она седлала кобылу, а потом вела ее к воротам, темнота немного рассеялась, восточный край неба слегка осветился, и, направив лошадь на запад в сторону дома, она внимательно смотрела на темнеющую впереди дорогу, покрытую выпавшим за ночь снегом.

Первый день мая, а шел снег. Редкий случай даже здесь, на севере, но Изабо казалось, что так и должно быть. Это ее мир, суровый и холодный, она почти радовалась ледяному прикосновению ветра к лицу и рукам.

Повернувшись в седле, она бросила прощальный взгляд на замок, свою тюрьму. Интересно, Меган Кемпбелл тоже считала его тюрьмой? Но Меган бежала, бежала с любимым человеком и нашла счастье.

Изабо легонько тронула поводья и продолжила свое путешествие, намереваясь думать о том, что ждет ее впереди, а не о том, что осталось позади. Когда она въехала в сосновый лес, ограничивающий владения Кемпбелла, она вспомнила первую ночь, приезд с Алистером в замок. Как ее тогда удручало и пугало заключение, теперь же по странной иронии она снова боится, на этот раз огорченная отъездом. Глубоко задумавшись, Изабо машинально наклоняла голову там, где ветви низко свисали над тропинкой, и безуспешно пыталась не думать об Алистере.

Когда она проявила слабость, которая позволила ему проникнуть в трещину ее брони? Это был день перед сражением, решила Изабо, он увидел ее возле окна галереи, почувствовал ее отчаяние, разрешил ей выйти на прогулку, чего она так страстно желала. Именно тогда она поняла его доброту, которую упорно отказывалась признавать. Во-первых, он привез ее в Данлосси, хотя мог просто отправить ее в Абердин к англичанам. Во-вторых, и не спрашивая его, она была уверена, что это он вернул ей брошь Робби, медальон матери и даже камни, которые они с Робби хранили. Она похлопала по карману, убедившись, что вещи на месте. И наконец он разрешил ей покинуть комнату.