Сердце дьявола - Иван Сербин

— Волин. Слушаю.

— Аркадий Николаевич? — Это был эксперт-медик. — Мы исследовали окурки.

— Какие окурки? — озадачился тот.

— Ну те, что вы направили на анализ.

— Я ничего не направлял на анализ, — возразил Волин, чувствуя все нарастающее изумление. — А об окурках вообще впервые слышу.

— Окурки из подъезда, — терпеливо продолжал объяснять эксперт. — Прислали из отделения. Сказали, что нашли в результате осмотра соседних домов. И еще сказали, что вы выпишете постановление чуть позже. Волин вздохнул, покачал головой:

— Бардак.

— И не говорите, — охотно подхватил эксперт. — Так что, заключение прислать?

— Пришлите. А что с этими окурками?

— На них следы слюны. Мы взяли образцы. Когда поймаете убийцу, проведем сравнительный анализ.

— «Когда», — повторил Волин. — «Если», а не «когда».

— Ну «если», — согласился собеседник. — Значит, я подошлю заключение, а вы мне выпишете постановление вчерашним числом.

— Хорошо. — Волин нажал на рычаг и тут же набрал номер отделения. — Алло? Дежурный? Волин, райпрокуратура. Слушай, голуба, выясни-ка, что это за история с окурками.

— Сейчас, товарищ следователь. — Дежурный с кем-то разговаривал, затем долго звал какого-то Семушкина и разговаривал с ним. Наконец он выдохнул в трубку: — Товарищ следователь, вы слушаете?

— Слушаю, слушаю, — буркнул Волин.

— Окурки были обнаружены в подъезде, на площадке между третьим и четвертым этажами. Их там много валялось, говорят. Штук пятнадцать. Ребята собрали и отправили их на экспертизу.

— Зачем?

— Они сперва решили, что это из жильцов кто-нибудь курить выходил, опросили всех на этаж выше и ниже. Безрезультатно. Гостей, говорят, тоже не было. А из окна, с этой самой площадки, хорошо просматриваются все подходы ко двору, где был обнаружен труп.

— Та-а-ак, — протянул Волин. — Что за окурки? От каких сигарет?

— «Прима». Моршанская.

— А почему сразу не сообщили? Дежурный помялся:

— Хотели, товарищ следователь, протокол вам отослать, да закрутились. Забыли. Отправим немедленно.

— Ну вы даете, братцы-кролики, — ошарашенно пробормотал Волин и повесил трубку. Теперь оставалось только ждать. Собрав бумаги, Волин отправился к главному прокурору района. Тот, слава Богу, оказался на месте. Никуда не ушел, по важным делам не уехал, сидел за столом, просматривал пухлое «дело», заключенное в серую казенную папку, и пил чай из стакана с эмпээсовским подстаканником. На волинское: «Разрешите» — глянул поверх очков, кивнул:

— А-а-а, Аркадий Николаевич, — приглашающе махнул рукой, закрыл «дело». — Заходи. Как раз хотел поинтересоваться, что там у нас с убийством этой… дамочки. Ну, той, что позавчера ночью нашли. Это ведь твое дело, нет?

— Мое, — подтвердил Волин. — Я к вам как раз по этому поводу.

— А-а-а, — «Главный» откинулся в кресле и снова стрельнул в Волина многозначительным взглядом. — Ну давай, докладывай, что там у тебя? Волин коротко рассказал о беседе с психиатром, о разосланных запросах, об оперативниках, отправленных к «потерпевшим», о своей версии «хода конем». И, чем дольше он говорил, тем яснее понимал, насколько малоубедительно звучат его слова. Для «Главного», разумеется. Тот скучнел с каждой секундой все больше и больше. Округлое, чисто выбритое прокурорское лицо с отвислыми белыми брылями вытягивалось, в глазах прорезалось безразличие. И, погоняемый этим безразличием, как кнутом, Волин помимо желания заговорил чуть быстрее, торопясь закончить, пока не прервали. И, конечно, не успел.

— Одним словом, Аркадий Николаевич, — перебил его «Главный», — никаких сдвигов в деле у тебя нет, так?

— Не совсем. Какие-то есть. И потом, слишком мало времени прошло, — заметил Волин. Он уже все понял. Не хочет «Главный» вешать такое преступление на свою обрюзгшую шею. Не хочет навлекать головную боль на розовую блестящую лысину, сияющую из венчика седых волос. Особенно теперь, когда появилась такая хорошая возможность спихнуть не сулящее скорых дивидендов дельце на горпрокуратуру. Пусть у них голова болит да шея гнется.

— Вот именно, — пробормотал «Главный» задумчиво. — Вот именно.

— Поэтому-то я и хотел попросить вас связаться с руководством МВД, чтобы они выделили людей для патрулирования указанных мной районов, — закончил Волин. — Существует определенная вероятность, что следующее преступление маньяк планирует совершить в одном из этих шести мест. Расчет его был прост. Дело все равно придется передавать. Соображения волинские примут форму отчета о проделанной работе. В горпрокуратуре решат, что, за отсутствием других версий, патрулирование имеет смысл. Ситуации оно не ухудшит, а при большом везении еще и улучшит. Опять же, создается видимость целенаправленных действий. А уж дальше, как говорится, дело случая. Точнее, везения. В случае успеха лавры пожнет тот, от кого исходила непосредственная инициатива. Если маньяка задержит патруль, затребованный райпрокуратурой, то райпрокуратура вообще и «Главный» в частности смогут поставить в квартальном отчете жирную галочку. С другой стороны, если патруль будет от горпрокуратуры, то и похвалы достанутся ей. С третьей — недельное патрулирование, не давшее результатов, вряд ли вызовет большой гнев начальства. В худшем случае, пожурят по-отечески. Что лично он, «Главный», теряет? Ровным счетом ничего. А пойди «волна» посерьезнее, всегда можно «перевести стрелки» на Волина. У него, «Главного», и своих забот невпроворот, времени вникать в детали каждого дела нет, а тут следователь доложил о… ну и так далее. Взял «Главный» со стола волинский список, просмотрел, покачал головой задумчиво, почмокал губами, прикидывая в уме все «за» и «против», обозрел укрепленную на стене карту, бормотнул без особой охоты:

— Многовато народу потребуется, а?

— Много, — согласился Волин. «Главный», лукавый старец, снова вперился взглядом в карту, пожевал собственные мысли, вздохнул тяжко, по-бурлацки, на долю свою незавидную. Качнулся плавно блестящий круг розовой лысины.

— Ладно, Аркадий Николаевич, посмотрим, что тут можно сделать, — и сразу же оговорился: — Но ты должен понимать, последнее слово остается за руководством. У нас с тобой свои соображения, тактические, так сказать, у начальства — свои. Если мне прикажут немедленно передать дело в горпрокуратуру, то тут уж, сам понимаешь, я возражать не смогу.

— Разумеется, — кивнул Волин, подивившись неказистости попытки «Главного» сыграть одновременно в двое ворот.

— Ты бумажки свои оставь. Я позже просмотрю, разберусь. Волин кивнул.

— Только время не терпит. Следующее убийство может произойти когда угодно, в любой момент. «Главный» поднял взгляд на визитера. Колыхнулись мешки под «бычьими» глазами, сошлись грозно седые брови, качнулись недовольно брыли.

— Разберусь. Не хуже твоего понимаю, что к чему.