Ты будешь моей - Виктория Победа

отыскались альбомы для рисования и куча разноцветных мелков.

— Ты серьезно? — усмехнулся, держа в руках пушистое сердце-подушку и сразу же пожалел об опрометчиво брошенных словах. Отвернувшись, Лара поджала губы, задышала часто. Дрожащие ресницы и выступившие на глазах слезы окончательно меня добили. Почувствовал себя мудаком последним. Нашел над кем насмехаться, она, блядь, и есть та самая маленькая девочка, которую жестоко вырвали из радужного мира розовых единорогов и бросили в суровую реальность. Придурок чертов. Вздохнув, вернул наместо вещи, прикрыл чемодан.

— Да, вот такая я пришибленная, это все, что у меня осталось в память об отце, ну давай, смейся, — она больше не пыталась сдержать слезы, те градом покатились по щекам и больше всего на свете мне сейчас хотелось провалиться сквозь землю. Эти незамысловатые вещички были ей дороже самых дорогих шмоток, и она привезла их сюда, в этот дом, потому что, блядь, решила остаться в нем. А я? Я снова облажался. Звание «кретин года» мое по праву. Поднялся на ноги и подошел к ней ближе.

— Иди сюда, — подхватил ее на руки, как делал множество раз до этого и посадил к себе на колени, присев на край кровати. Прижал к себе свою девочку, а она и не сопротивлялась, только тихо всхлипывала, вцепившись в мою футболку длинными, тонкими пальчиками. — Не плачь, Лар, я дурак, слышишь? Не бери ты в голову, я от счастья чушь несу, я же…я думал, ты уйти решила и Макс…я же забрал у тебя телефон, — вспомнил не к месту.

— Я номер Макса наизусть знаю, — шмыгнула носом, — а телефон я у Ани взяла, ты только не увольняй ее, она не хотела давать, я надавила.

— Почему? — выдавил из себя с трудом. Сейчас я отчетливо понимал, что пока я трусливо прятался, она могла покинуть этот дом и никто бы ее не остановил. Один звонок Демину и он примчался на всех парах. Эта их связь приводила меня в бешенство, понимал, что нет между ними ничего, а все равно ревновал, ревновал так, что все внутри горело.

— Что? — переспросила, нахмурив бровки.

— Почему ты осталась? — ждал ответа так, словно от него зависела моя жизнь, может, так оно и было.

— Ты попросил, весьма необычно, надо заметить, — улыбнулась и провела ладошкой по поему плечу, а у меня дыхание сперло от такого простого касания. — Я знаю, что ты не причинишь мне вреда и в тот вечер ты просто сорвался, я поняла это на следующее утро. Сначала хотелось бежать отсюда сломя голову, а потом я поставила себя на твое место. У меня было время подумать, и я вдруг осознала, что за все время, проведенное рядом с тобой я не чувствовала себя неполноценной, больной.

— Чушь не говори, ты здоровая, ясно, здоровая, — обхватил пальцами ее подбородок, не позволяя отвести взгляд, — и что это за гиперактивность, Лар? Ты зачем себя перегружаешь во время тренировок?

— Я просто… — запнулась, не решаясь продолжить.

— Что просто?

— Я просто захотела показать тебе, что все это не зря, что ты не зря потратил столько средств, я не дура, Матвей, понимаю, что все это тебе стоило целого состояния.

— Дурочка моя, Лар, всему свое время, давай ты вернешься в прежни режим, хорошо? — улыбнулся ей. Идиот счастливый. Поверить не мог, что  все это на самом деле происходило, все боялся, что проснусь сейчас в пустой кровати и пойму, что все это было сном. Снова бросил взгляд на стоявшие посреди спальни чемоданы.

— Я подумала, что раз теперь живу здесь, могу забрать свои вещи из съемной квартиры, но, если тебе это не нравится, я попрошу Макса отвезти их куда-нибудь. Прости, надо было сначала спросить, да? — она смотрела на меня испуганно, будто приговора ждала.

— Ты о чем вообще, мышонок,  — притянул ее к себе, прижался губами к виску и провел ими по нежной коже. Как же она пахла, черт возьми, я готов был вдыхать этот аромат вечно. — Прости.

— За что?

— За это, — прошептал у ее губ и накрыл их своими.

Только не отталкивай меня, не бойся. Целовал ее целую вечность, так как давно хотелось, сплетая наши языки, ласкал свою девочку и молился, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Никогда поцелуи не приносили мне такого удовольствия и сложнее всего было держать себя в руках, не сорваться снова, просто целовать и не позволять себе идти дальше, потому что она не готова. Целовал ее, а в мозгах фейерверки взрывались, в ушах звенело от удовольствия, от гребанного счастья, потому что несмотря ни на что она была здесь, в моих рука, целовала меня, прижималась ко мне.

Стук в дверь вырвал меня из сладкого плена. Выругался похлеще портового грузчика, я и думать забыл, что Демин все еще находился в доме. Свалил бы уже по-тихому. Лара тотчас же отстранилась, зарделась от ушей до пят, смущенно пряча глаза от пристального взгляда лучшего друга.

—  Я, пожалуй, поеду, — бросил он, едва сдерживая смех. Придурок. Молча уйти не мог? — Провожать не надо.

— Ты чего засмущалась? — улыбнулся, когда Макс исчез из поля зрения, к моему огромному облегчению. — Ты — моя, Лар, теперь моя, сама так решила.

Лара

—Хватит, прекрати, Матвей, — задыхаясь от смеха, я отчаянно пыталась оттолкнуть от себя парня, но силы были явно не раны. — Прекрати, мне щекотно, — я готова была умолять его остановиться, легким не хватало воздуха, а живот болел так, словно я пресс качала без остановки.

— А кто отказался от бассейна? — нахмурил брови и продолжил пытку, заставляя меня катать по твердому мату.

— Я не могу плавать, какой бассейн? — несколько дней подряд мой физиотерапевт-садист наставал на том, чтобы включить в программу тренировки в бассейне, мол, полезно, для укрепления мышц спины, да и вообще все группы мышц включаются в процесс. Только эти двое не учли одного, чтобы плавать, все-таки нужны ноги! Да, я делала успехи, чувствительность в нижних конечностях практически восстановилась, но о полном восстановлении двигательной функции речи все еще не шло. Я выкладывалась на полную силу в желании вернуть себе способность ходить, но все что я могла — слегка шевелить пальцами и то, с трудом. Порой руки опускались и желание все бросить накрывало с новой силой, если бы не Матвей и его вера в успех, я бы давно сдалась. Впервые за долгое время я чувствовала себя живой. Окончательно осознала свою привязанность и зависимость на следующее утро после ночного свидания и его последствий. Мне хватило нескольких часов, чтобы прийти к определенным выводам. Да, первым моим порывом было позвонить Максу и попросить забрать меня из этого дома, а потом, одно за одним в голове всплывали воспоминания: первое утро в доме Матвея, прогулки к озеру, восторженный, полный надежды и веры взгляд парня, его улыбка и сорванные с моих губ быстрые поцелуи.

Господи, как же я злилась, как хотелось стукнуть его, наорать, а ему было все равно, он словно не слышал меня, продолжал доводить меня до белых пятен перед глазами и пара из ушей. И вот тогда я поняла, что дни, проведенные с ним, стали лучшими за последние несколько лет. Он не видел во мне жертву, инвалида, в его взгляде не было чувства вины, он не подбирал слова, просто был рядом. У меня было достаточно времени, чтобы расставить все по полочкам, понять, что в тот вечер он просто сорвался и не было у него намерения мне навредить, принудить к чему-либо.