Всему вопреки - Салли Стюард

Испытующим взглядом Ребекка искала в лице Джейка ту, детскую уязвимость и беспомощность… Но тут он слегка повернул голову, и последние отблески заката полыхнули в его глазах темным жарким огнем желания, разжигая в ней ответное пламя.

Джейк окинул Ребекку долгим жадным взглядом, словно хотел поглотить ее целиком. Девушка хотела было отвернуться, чтобы не выдать себя, но даже не шелохнулась, как будто их тела срослись и не желали разъединяться. Тогда Джейк наклонил голову, и Ребекка, уже не думая, что творит, запрокинула лицо навстречу его твердым горячим губам. Они слились в бесконечно долгом поцелуе, и одиночество испугалось, отступило, растаяло в новорожденном мире страсти, где пылали солнца и звезды, и целые миры манили увидеть их и познать…

Она обвила руками широкие плечи Джейка, ощущая сквозь рубашку жар его сильного мускулистого тела. Сердце ее стучало упоенно и бешено в такт неровному мужскому дыханию, словно они и впрямь слились в одно существо. Джейк теснее привлек ее к себе, одна рука его скользнула по бедру Ребекки, другая запуталась в ее длинных светлых волосах.

Поцелуй пьянил и кружил голову, словно драгоценное вино. Чистый, хмельной запах мужского сильного тела смешивался с ароматом свежескошенной травы, и весь мир для Ребекки сомкнулся в одном существе — Джейке. Он целовал ее так, словно хотел разом выпить всю сладость ее губ, и тело Ребекки таяло в его жарких объятиях, с готовностью отзываясь на его откровенное желание. Всем своим существом она жаждала принадлежать ему, как будто слияние плоти могло навсегда залечить пустоту, раздиравшую ее душу…

Где-то на краю сознания шевельнулась тревога. Ребекке отчаянно не хотелось прислушиваться к предостерегающему голосу здравого смысла — уж лучше отдаться страсти, утонуть с головой в безумии этого бесконечного поцелуя, хоть на миг поверить, будто радости плоти излечат душевную боль… Однако здравый смысл не отступал.

Ты только что потеряла самых близких людей — твердил он. Потеряла, быть может, дважды. Никакая безумная страсть этого не исцелит. Никакие жаркие поцелуи не заменят того, чего нет.

Помимо воли Ребекка оттолкнула Джейка, и на сей раз он все же разжал объятия.

Летние сумерки обступили их, и зябкий холодок заполз в стынущее сердце Ребекки.

— Уже поздно, — почти беззвучно проговорила она. — Пора возвращаться.

Мгновение Джейк испытующе смотрел на нее, затем кивнул.

— Да, пора, — сказал он, и девушке почудилось, что в этих простых словах прозвучал иной, горький смысл.

Они прошли через кладбище, стараясь держаться поодаль друг от друга.

В машине Джейк потянулся было к ключу зажигания, но помедлил.

— Мне не следовало так поступать, — пробормотал он, не глядя на Ребекку.

Лучше бы он этого не говорил. Ребекка и так не могла отделаться от мерзкого ощущения, что попросту вешалась ему на шею.

— Все в порядке, — промямлила она, уставясь на свои руки, сложенные на коленях.

— Я повел себя непрофессионально…

— Все в порядке, — повторила Ребекка, не в силах придумать ничего более оригинального.

Заурчал мотор, и машина рванулась в вечерний полумрак.

Если до сих пор Ребекка ощущала себя одинокой, то теперь ее одиночество разрослось неимоверно. Лишь несколько кратких мгновений тонкая нить связывала ее с другим живым существом, но теперь оборвалась и она, и бесплодная пустошь, царившая в сердце Ребекки, отныне полонила его целиком.

— Как только мы вернемся в мотель, — сказала она, — я соберу вещи и вернусь в Даллас. Сегодня же!..

— Разумная идея. Я буду держать тебя в курсе поисков.

— Не думаю, что тебе удастся что-нибудь найти. Моей матерью была Джейнел Гриффин.

Джейк не возразил ни словом, и так рухнули последние надежды Ребекки. Сейчас в душе ее властвовал беспросветный мрак.

— Моя мать мертва. Я решила смириться с этим и последовать твоему совету. Вернуться к работе, к друзьям, строить заново свою жизнь…

Хоть это и невозможно, мысленно добавила она.

— Разумная идея, — повторил он.

Итак, все кончено. Она уедет и никогда больше не увидит Джейка, не ощутит на губах горячий вкус его головокружительных поцелуев. Ночь прокралась в салон седана, просочилась сквозь кожу и теперь текла по жилам — там, где еще минут десять назад струилась жаркая кровь…

В двух кварталах от мотеля позади седана вспыхнули сине-красные огни полицейской машины, и надсадно завыла сирена.

— Что за черт?!

Джейк нажал на тормоз.

— Ты что, превысил скорость?

— В этом-то городке? Учитывая нашу взаимную симпатию с местным шерифом, я бы не решился и полосу сменить без сигнала. Если вообще здесь можно отыскать улицу с лишней полосой.

Фарли Гейтс вперевалку подошел к седану.

— В чем дело, Гейтс?

— Ваши права.

Джейк сунул руку в задний карман джинсов, извлек бумажник и протянул шерифу водительские права.

Гейтс невозмутимо переписал все сведения в блокнот.

— Что вы делаете? — резко спросил Джейк. — Я не превышал скорость, так какого черта вы гоняетесь за мной с мигалкой?

— Все верно, не превышали, но дело совсем не в этом. У вас разбита фара.

— Черта с два! Сами видите — обе в порядке!

Джейк раздраженно махнул рукой в сторону ветрового стекла.

Гейтс неспешно прошел вперед, вынул дубинку и размахнулся. Ребекка потрясенно вскрикнула — тишину летнего вечера разорвал пронзительный звон стекла. Шериф хладнокровно вернулся к дверце седана и протянул Джейку квитанцию на штраф.

— Как я уже сказал, у вас разбита фара.

И, усевшись в свою машину, укатил прочь.

— Что происходит? — недоуменно спросила Ребекка. — Зачем он это сделал?

Джейк лишь покачал головой, глядя, как удаляются в ночь задние огни полицейской машины.

Наконец он повернулся к Ребекке.

— Сдается мне, что Джейнел Гриффин вовсе не твоя мать… иначе Гейтс не старался бы так рьяно от нас избавиться.

Ребекка мгновенно оценила его правоту — и тогда недоумение сменилось в ней праведным гневом.

— Я не еду в Даллас! — жестко сказала она.

— Почему-то я так и подумал.

Ровный голос Джейка не выражал ни злости, ни особой радости.

Но это уже было неважно. Как и то, что мать Ребекки не желает встречаться с дочерью. На кладбище девушка навсегда простилась со своей мечтой о настоящей семье, с надеждой обрести полноценную жизнь. Она страдала, мучилась, и оказалось, что зря. Эта мысль отчего-то ожесточила Ребекку, укрепила ее решимость. Она найдет свою мать, даже если эта женщина захлопнет дверь перед самым ее носом. Она посмотрит в глаза той, что родила ее на свет, узнает ее черты лица, цвет волос, форму губ… и уйдет. Насовсем!