Генри Смарт и секрет золотого кубка - Фрауке Шойнеманн

– Но он, к сожалению, очень вспыльчивый! – прибавляет Хильда. – Любит подраться с другими парнями. Вдруг он вызвал кого-нибудь на дуэль и теперь тяжело ранен?

Дюпре смеётся во весь голос:

– Дети, дети, ваша фантазия не знает границ. Простой деревенский трудяга – и дуэль? Нет-нет, дуэли – это дело благородных. И даже им они строжайше запрещены. Кардинал Ришелье позаботился о том, чтобы король запретил дуэли и карал за них смертью.

Ой-ой, в каком жестоком времени мы оказались! Но имя Ришелье наводит меня на одну идею. Если я не ошибаюсь, в фильме про мушкетёров он ужасно противный. Жадный до власти и обозлившийся на тех, кто не интересуется религией или как-то встаёт ему поперёк дороги.

– Кардинал так могуществен? – спрашиваю я. – Тогда для нашего дяди здесь особенно опасно – ведь он не слишком верующий. Можно даже сказать, религия для него вообще ничего не значит. Не говоря уж о высокопоставленных лицах церкви, кардиналах там или епископах. Он считает, что все люди равны: неважно, король ты, кардинал или крестьянин, – заявляю я наобум в надежде произвести этим какое-то впечатление.

Похоже, сработало! Филипп в мгновение ока бледнеет:

– Ваш дядя порочит святую церковь?! И не оказывает должного уважения священству?! И даже сомневается в монархии?! Какой ужас! Тогда действительно нужно срочно его найти – иначе он пропал! Если кардинал Ришелье и его ищейки схватят мятежного еретика, они его не помилуют. Будем надеяться, что помочь вашему дяде ещё не поздно!

Опля! Я высосал эту историю из пальца, но раз Филипп так говорит, я уже начинаю переживать за Зигфрида. В конце концов, никогда не знаешь, с кем он ввяжется в драку в следующий раз. Моим другом он явно никогда не станет, но пятьдесят лет тюрьмы я ему всё-таки тоже не желаю!

А может, я всё-таки и желаю ему пятьдесят лет тюрьмы. Кажется, Зигфрид и правда сподобился во время своего дурацкого «разминания ног» подраться с первыми же попавшимися гвардейцами.

– Похоже, после этого его арестовали. Так рассказывают мои приятели, – сообщает нам Филипп Дюпре, послушав по нашей просьбе, о чём судачат во дворце.

Мы сидим в кухонной подсобке, и, к моему огромному удивлению, Лё Труф только что принёс нам действительно вкусный суп. Очевидно, рацион питания зависит от того, кто ты – мальчишка при кухне или капитан дворцовой гвардии.

– О нет, этого не может быть! – стонет Хильда. – И где нам теперь его искать?

– Боюсь, что в застенках кардинала. Но туда у меня доступа нет. Я даже не знаю точно, где они находятся. Окажись он у наших стражников – другое дело, а так…

– Секунду, – уточняю я, – значит, здесь, во дворце, есть тайная тюрьма? И разные караулы? Я-то думал, что вы в курсе всего, что касается охраны дворца, и к вам мы обратились по адресу.

Филипп Дюпре, отодвинув тарелку, приосанивается:

– Разумеется, по вопросам охраны дворца ко мне и нужно обращаться! Но есть ещё гвардейцы его высокопреосвященства, которые подчиняются только лично кардиналу и охраняют только его. И мушкетёры, которые, в свою очередь, служат только королю. И все они расквартированы в разных местах, – он понижает голос до шёпота. – Гвардейцы кардинала располагаются во дворце кардинала. Говорят, кто однажды попадёт к ним в лапы, никогда больше не увидит дневного света. А ещё говорят, что под дворцом есть подземные ходы, где творятся жуткие вещи.

У меня по спине пробегает холодок, и накатывает беспомощность. Как же нам успеть освободить Зигфрида из этих застенков? А что если нас тоже туда посадят?

Хильда задумывается:

– Месье Дюпре, а что носит гвардия кардинала? У них такая же форма, как у вас?

Дюпре качает головой:

– Нет, у нас, у стражников дворца, у всех одинаковая красная прилегающая форма. У гвардейцев кардинала, напротив – широкие красные плащи с белым крестом на груди и спине.

– А кто стирает форму гвардейцам? Это делается прямо во дворце?

Дюпре смеётся:

– Что за странный вопрос! Этого я не знаю, я ведь не прачка. Мы, дворцовая стража, сами обязаны заботиться о своих вещах и содержать их в полном порядке. Что касается меня, я полагаюсь на услуги прачек с Рю дё Лешель.

– Бинго! – Хильда выскакивает из-за стола.

– Бинго? – удивлённо переспрашивает капитан. – Кто это?

Хильда смеётся:

– Ну, месье Бинго. Классный парень. Так я называю невероятную удачу, которая заключается в том, что все, кто работает во дворце, наверняка отдают свою одежду в стирку на улице дё Лешель. Думаю, велика вероятность, что и гвардейцы кардинала тоже. Так что подъём! Оставим и там пару золотых.

– Матильда, я не понял ни слова, – вынужден признаться я.

– Но это же очень просто, Анри: одежда делает человека! Если нам удастся как-то подобраться к форме гвардейцев кардинала, у нас появится шанс повнимательнее оглядеться во дворце. Нужно испробовать все возможности, чтобы разыскать Зигфрида. Я не могу, явившись Вотану на глаза, доложить, что мы забыли его любимого внука в эпохе Ренессанса.

Филипп Дюпре широко распахивает глаза от изумления:

– Бинго, Зигфрид, Вотан? Mon dieu – ради всего святого! О ком вы говорите? Кто все эти люди? И вы на самом деле хотите попытаться проникнуть во дворец?! Вас и в форме тотчас узнают, не сомневаюсь. Вы же дети – это сразу видно!

Боюсь, Дюпре прав. Так просто наверняка не получится. Чтобы нам всем проникнуть в этот чёртов дворец, необходим какой-нибудь гениальный трюк. Я лихорадочно перебираю в памяти все гениальные трюки, о которых когда-либо слышал в связи с удавшимися побегами из заключения. К сожалению, их не слишком много. Честно сказать, скорее ноль. Или нет? Секунду! Перед моим внутренним взором всё же всплывает одна очень крутая сцена. Точно! Star wars, эпизод первый! Именно то, что нужно!

– Нашёл! – взволнованно восклицаю я. – Star wars! Эпизод первый! Хан Соло, Люк Скайуокер и Чубакка спасают принцессу Лею незадолго до её казни! Переодевшись в форму имперских штурмовиков и выдав Чубакку за своего пленника, Хан и Люк проникают в тюремный блок, где им удаётся освободить Лею. – Уже озвучивая свои размышления, я начинаю подозревать, что это очень плохая идея и со «Звёздными войнами» вышел перебор – потому что теперь из-за стола вскакивает Филипп Дюпре:

– Ну, с меня достаточно! Что-то с вами не так! Множество каких-то странных имён, да ещё вы всерьёз собираетесь тягаться с кардиналом! Нет, никакие вы не деревенские дети! В общем, или немедленно говорите мне, кто вы на самом деле, или я тотчас вас арестую. И поверьте, у нас в Лувре тоже есть ужасные казематы, где прекрасно можно сгнить заживо!

Хильда тяжело вздыхает:

– Вы правы, месье. Мы не деревенские дети, которые ищут работу, – она делает короткую театральную паузу. – Мы агенты. И здесь мы с секретной миссией.