Леонид Шебаршин - Анатолий Житнухин

Кстати, Черкашин отвечал за безопасность визита, организация которой была признана безупречной. По его воспоминаниям, работали в те дни практически круглосуточно — ведь в период таких мероприятий деятельность резидентуры достигает своего крайнего напряжения. Впрочем, добавил он, и в более «спокойные» времена наша резидентура в Индии совсем не знала выходных.

Следует заметить, что в Индии Шебаршин и Черкашин довольно близко сошлись и подружились. Они нередко встречались семьями, вместе отмечали праздники. Иногда вместе с сыновьями выбирались на охоту — на зайцев и на гусей. По ночам, перед рассветом, когда земля ещё скрывалась в темноте, окружающее охотников пространство казалось огромным и бесконечным, а небо над головой было усыпано крупными яркими звёздами.

Как ни жалко было Виктору Ивановичу прощаться с Индией, но пришлось — Черкашина вызвали в Центр, оттуда он через некоторое время уехал в Вашингтон, заместителем резидента.

Страсть к охоте сблизила Шебаршина с А. А. Масленниковым — корреспондентом «Правды» в Индии. Но отдыхать выезжали они не только с ружьями. Знали они одно заповедное место, которое называлось «Сурадж Кунд», что в переводе на русский означает «Пруд солнца». От шоссейной дороги вела туда едва приметная тропинка, петляющая вокруг непроходимых зарослей. Обычно машину оставляли в тени какого-нибудь большого дерева, а сами углублялись в густые джунгли, среди которых и находилась древняя гигантская постройка. Походила она на древнеримские каменные театры, в которых зрительские ярусы опоясывали расположенную внизу сцену, и в целом сохранилась очень неплохо. Нижняя часть здания была облицована мастерски отёсанным тёмным гранитом, уходившим под воду большого пруда, затопившего подножие строения. Царила здесь атмосфера вечного спокойствия, передававшаяся душе и телу. Посидишь в «Сурадж Кунде» полчаса, полюбуешься старыми развалинами на фоне буйной зелени, ярких цветов лотоса на водной глади и голубого, прозрачного неба — глядишь, и настроение совсем другое.

Дом Шебаршиных, как отмечает А. А. Масленников, отличался гостеприимством, и посольские работники часто собирались в нём на вечерний чай. Дочь Шебаршиных Танюша была очень живой и подвижной девочкой, постоянно пыталась втянуть взрослых в свои шумные игры, но в девять часов вечера её отправляли спать. Иногда, часов в десять, хозяин поднимался из-за стола и объявлял собравшимся, что он отправляется спать, так как завтра рано вставать. Извинившись, он уходил в спальню. К этому уже привыкли, и застолье обычно продолжалось, тем более что в распоряжении гостей всегда был бар, к которому имелся открытый доступ. Мало кто знал, что Леонид Владимирович покидал дом через другую дверь и уезжал на встречу со своими тайными агентами…

…Во всём многообразии проблем, с которыми пришлось столкнуться в Индии, выделялось основное направление работы разведки. Оно оставалось прежним — всё внимание, все усилия были сосредоточены на главном противнике. Тема ГП — Соединённых Штатов — в воспоминаниях Шебаршина постоянно находится на первом плане. Вот несколько выдержек из них:

«Мы постоянно ощущаем американское влияние на индийскую политику, знаем круг людей, на которых опирается посольство США, — проамериканское лобби, выявляем сотрудников ЦРУ в посольстве и за его пределами, а также кое-кого из американской агентуры в классическом смысле этого слова.

Деятельность американцев беспокоит и индийское правительство. В сентябре 1972 года президент правящей партии Ш. Д. Шарма публично обвинил ЦРУ в организации беспорядков в Индии, подрыве отношений Индии с Бангладеш, Непалом и другими соседними странами. Развёртывается яростная пропагандистская кампания. Её подпитка, несомненно, политическая, антиамериканские настроения в Индии традиционно сильны, и позиция США в период недавно закончившегося конфликта с Пакистаном их основательно подогрела. Сотрудники ЦРУ и пропагандистских американских ведомств дали повод для этой официальной вспышки антиамериканизма. Не удаётся остаться в стороне и нам. В парламенте раздаются требования провести расследование деятельности ЦРУ в Индии. Наши политические недоброжелатели и оппоненты конгрессменов требуют одновременно расследовать и деятельность КГБ…

Рука ЦРУ ощущалась и в публикациях некоторых индийских газет. Мы, разумеется, платили той же монетой… Наша служба отслеживала американских разведчиков, выявляла их агентуру и контакты, анализировала состояние их отношений с сослуживцами и „чистыми“ дипломатами, интересовалась их привычками, финансовыми делами. Задача нелёгкая, но выполнимая. Накопив достаточный объём данных, мы анализировали их и определяли, есть ли основания предложить американцу сотрудничество с советской разведкой. Был и другой вариант — компрометация активного разведчика, по возможности, с последующей пропагандистской шумихой. Первый вариант был несравнимо выгоднее. Цель второго скромнее — нанесение политического урона противнику и временная дезорганизация работы его резидентуры. Кроме того, в случае скандала с американским разведчиком местным спецслужбам волей-неволей приходится усиливать работу по резидентуре ЦРУ, у посла США появляются основания быть недовольным своим резидентом. Испорченные отношения с послами парализовали не одну резидентуру и ЦРУ, и КГБ. Это правило».

Шебаршин описывает, как незадолго до его приезда в Дели было проведено не слишком удачное мероприятие в отношении одного молодого американского разведчика, который помимо прочих занятий специфического свойства вёл разработку советского гражданина. Для беседы с этим сотрудником ЦРУ из Москвы прибыл тоже молодой, но уже высокопоставленный работник Центра, прекрасно владеющий английским, уверенный в себе, имеющий репутацию специалиста по американцам. Беседа продолжалась долго и давала основания рассчитывать на успех. Утром следующего дня, однако, посол США явился с гневным протестом к послу СССР. Попытка сорвалась. Американский разведчик ещё долго работал в Азии и Африке, но контактов с советскими людьми избегал.

Вывод: не каждый день приносил удачу нашей разведке, нужны были терпение и труд.

Конечно, ЦРУ вело работу по советским специалистам в Индии не менее настойчиво. Костяк американской резидентуры в Дели составляли эксперты по Советскому Союзу. И эксперты не политические, а оперативные, специалисты по разработке советских учреждений. Их попытки выходить на советских граждан иногда пресекались сразу, в некоторых же случаях установленные контакты развивались под контролем нашей резидентуры.

Но порой американцам удавалось добиваться успеха. Так, в советском посольстве работал американский агент — военный атташе генерал Д. Ф. Поляков. В отношении этого человека в Центре были определённые подозрения, но, как нередко случалось, потребовались годы, чтобы они подтвердились. Поляков работал активно, передавал американцам и ту информацию, которой с ним делился резидент КГБ, — ведь отношения с военными разведчиками у сотрудников ПГУ всегда были отличные, хотя, как отмечает Шебаршин, существовал чёткий предел тому, чем можно было с ними делиться и чем нельзя.

Внешне Поляков демонстрировал своё полное расположение к чекистам, но было известно, что он не упускал возможности настроить своих сотрудников против КГБ и исподтишка преследовал тех, кто дружил с коллегами Шебаршина.