Город семи дорог - Морвейн Ветер

– Хорошо, – сказал Гаррет. – Что-нибудь ещё?

– Прошу, – таможенНина указал на Врата. – Советую самостоятельно контролировать переход рабыни.

Нина протянула Гаррету руку, и тот взялся за неё. Осторожно погладил большим пальцем и повёл вперёд.

Они молча пересекли Врата, и Гаррет огляделся по сторонам. Ничего существенно отличного от зоны перехода, располагавшейся в Городе семи дорог, он не нашёл. Такие же люди кругом.

Гаррет отошёл с основной линии движения людей, развернул Нину лицом к себе и жадно поцеловал. Та послушно впустила его в рот и едва заметно коснулась кончиками пальцев его шеи в ответ.

– Тебя всё-таки возбуждает моя боль, – прошептала Нина, когда Гаррет отстранился от неё.

– Меня возбуждает всё в тебе, – Гаррет запечатлел на её губах ещё один короткий поцелуй. – Ты изучала порядки этого мира, да?

– Да. И сегодня ночью… и до того.

– Что теперь? Едем в отель?

– Нам стоит обзавестись одеждой, которая не будет привлекать внимания, и аксессуарами, о которых он сказал. Гаррет… – Нина на мгновение закусила губу, – пожалуйста, купи мне новый ошейник. Я хотела бы, чтобы тот остался только для нас.

Гаррет поцеловал её в третий раз.

– Хорошо.

– Я вообще не понимаю и не воспринимаю рабство, – сказал Гаррет, когда они обходили прилегающий к Вратам квартал. Нина старательно держалась у него за плечом, что потихоньку начинало Гаррета раздражать. – Тем более я не могу понять, как государство с рабовладельческим укладом могло оказаться в составе Сети.

– Не совсем верно говорить о Тарекаре как о государстве с рабовладельческим строем. Производство здесь держится на обычных иммигрантах, а не на рабах. Рабами они становятся только в том случае, если серьёзно увязают в долгах. Ну и, кроме того, конечно, потомки аборигенов с восточного континента – кахуры – они тоже, за исключением особых случаев, по большей части рабы. Для рабыни с Аэрении попасть сюда… Весьма специфический обмен. На Аэрении тепло, много солнца, есть медицинское оборудование, которое позволяет вылечить любые травмы. Рабы на Аэрении практически не умирают – разве что сходят с ума. Но здесь отношение к рабам проще, нет такой огромной пропасти между двумя типами людей. Основное различие состоит в том, есть у тебя права или нет. Если ты иммигрант или кахур, у тебя их в любом случае нет. Рабство – лишь следующий этап. Однако тут ниже уровень жизни – и для господ, и для рабов. И нет даже подобия той педагогической системы, которая позволяет Аэренианцам воспитать настоящего раба – того, кто будет рад служить.

– Как ты.

– Как я.

Нина на некоторое время замолкла.

– Я хочу сказать, – пояснила она, – что элитные рабы с Аэрении тут ценятся очень высоко. Их могут позволить себе только самые высокопоставленные чины.

Она помолчала ещё и добавила:

– Будь готов к тому, что меня попытаются перекупить. А может быть, и просто… конфисковать. Местным может показаться, что человек твоего ранга недостоин владеть столь качественной рабыней.

– Спасибо, что так высоко меня оценила.

– Я стараюсь дать тебе объективную информацию, вот и всё.

Гаррет покосился на неё, но Нина продолжила как ни в чём не бывало:

– Технологии тут развиты слабо. Хорошо, если удастся поставить нашу технику на подзарядку. Наши жучки здесь не сможет отследить никто. А вот о сети придётся забыть – даже в самых дорогих отелях она будет работать через раз.

– Но у них есть сканеры.

– Сканеры и оружие для бизнес-элиты и тех, кто стоит на её защите, – да. В этом плане они шагнули довольно далеко. Есть и определённые инновации в сфере удобств для богачей. Но всё будет стоить денег. Бесплатно не достанется ничего.

– У меня есть служебный кредит… – Гаррет почесал нос. – Подозреваю, что переговоры здесь тоже привыкли вести в довольно жёсткой форме? – он проследил взглядом за мужчиной с заметным брюшком, в кожаной куртке поверх линялой футболки, прошедшим мимо них. Таких здесь было довольно много – по крайней мере треть. Были и девушки с очень красивыми лицами, с подведёнными тёмной тушью глазами и алой помадой на губах, притулившиеся вдоль обшарпанных стен.

– Скорее всего. Большую часть того, что я рассказала, нам объясняли ещё на Аэрении – ну и потом исследовал кое-что. Деловой этикет меня не интересовал.

Гаррет кивнул.

– Вон, думаю, пойдёт, – он указал на магазин с красочной вывеской, в витрине которого виднелась пара сломанных манекенов в кожаных куртках и джинсах.

– Тебе не по статусу, – Нина приобняла его за талию и развернула к неуловимо похожему магазинчику на другой стороне проспекта, только сверкающему огнём реклам.

Гаррет вздохнул и двинулся к светофору, чтобы перебраться туда.

– А я думала, – сказала тем временем Нина, – «Инициатива» выступает за сохранение суверенной культуры подшефных миров…

– Да-да… – подтвердил Гаррет, – культурный суверенитет… Я не говорил об «Инициативе», я говорил… о себе. Наверное, это одна из причин, по которым я решил ограничить сотрудничество с Центром.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не для того вступал в организацию, чтобы расшаркиваться со всеми и всем всё позволять. «Сеть» предъявляет вполне конкретные требования к мирам, которые вступают в неё. И посмотри кругом… – Гаррет едва заметно обвёл проспект рукой. – Чем эти ребята так полезны нам, что мы позволяем им держать в рабстве других людей?

– Не людей, – Нина хмыкнула, – кахуров.

– И ты тоже – кахурка?

– Я по другим причинам не имею гражданских прав.

Гаррет не стал отвечать, потому что они уже входили в магазин, где улыбчивая продавщица, скучавшая у стойки, в мгновение ока набросилась на него и принялась предлагать обширный ассортимент кожаных курток, джинсов, футболок, а заодно цепей и массивных перстней.

– Можно мне такое, господин? – пропела Нина незнакомым голосом, заметив одно из украшений на прилавке.

Продавщица мгновенно умолкла, зыркая на Гаррета из-под чёрных бровей. Ей очень хотелось поддержать каприз рабыни, но она боялась, что может потерять клиента насовсем, если тот не собирается потакать.

Гаррет взял в руки кольцо и оглядел со всех сторон. Ничего особенного в нём не нашёл. Кольцо была стальным, даже не серебро. И узор сработан довольно грубо.

– Сколько такое? – спросил он.

Продавщица назвала сумму, и Гаррет, прикинув, решил, что вполне может позволить себе её.

– И ошейНина подберите рабыне. Ну и… что там понадобится ещё. Я пока примерю свой набор, – с этими словами он скрылся в примерочной кабинке, а когда вернулся – всё в тех же доисторических джинсах и собственной футболке, но теперь ещё и в кожаной куртке, надетой поверх неё, – впервые увидел Нину тоже одетой в джинсы – такие узкие, что сзади так и хотелось ухватить, – обтягивающую майку и кожаную куртку, такую же, как у него самого.