День Благодарения - Майкл Дибдин

А как насчет моих детей?

У тебя детей нет.

Вот именно.

* * *

У тебя грустный вид.

Нет-нет. Просто… Я сегодня увидела эту девочку… ну, эту женщину. На Шестьдесят пятой перед аптекой.

И что?

Она была вылитая Клер.

Это не могла быть Клер. Клер же в походе с этими ее друзьями.

Нет, ты не понимаешь. Я знала, что это не Клер, но тем не менее… Как альтернативная фигура, понимаешь? Она выглядела совсем такой же, но дело не в том. Суть… Ну, скажи же, чтобы я заткнулась. Такая занудливая заботливая мать-наседка.

Продолжай, я хочу понять.

Эта девушка, женщина, ну, не важно, она была как раз на самом пике. Ты понимаешь, о чем я?

Jeune fille en fleur?[10]

Нет-нет. Именно, что наоборот. Она как раз у самого конца этой поры. Но она все-таки выглядела вроде бы юной и полной надежд. Но я-то увидела, что она утрахалась.

Ну и что тут плохого?

Я не шучу. Она припарковала трахнутый драндулет: белую «Тойоту Королла» многолетней выдержки — вся во вмятинах, а крышка багажника притянута к бамперу веревкой.

Расскажи мне про эту девушку.

Я и рассказываю про эту девушку. Машина же и была девушкой, как ты не понимаешь? Машина выглядела вышедшей в тираж, и она тоже. Она выглядела припухшей и измученной и окончательно вышедшей в тираж. И все еще была миловидной. Прежде она, наверное, была настоящей красавицей. Но красота снашивалась, и она понимала и ничем не могла помешать. Она ошибалась в выборах и будет ошибаться и дальше. Беда только в том, что с каждым разом ставка уменьшается.

Но при чем тут Клер?

Не знаю. Мне просто тревожно, и все.

Как-то не представляю, что ты способна тревожиться на пустом месте. Черт, тебе бы познакомиться с некоторыми из моих бывших.

Когда дело касается моих детей, я всегда тревожусь. Это естественно.

Так что тебя тревожит?

Только то, что я не всегда буду здесь, чтобы приходить им на помощь. А когда меня не станет, тебе будет все равно.

Нет, не будет.

Будет. Да и с какой стати. Ты только одного хочешь: трахать меня.

Признаю себя виновным полностью.

Так что они останутся без опоры. Из-за Фрэнка я не очень волнуюсь. Пусть он и не самый великий интеллектуал в мире, у него все будет в порядке. Но Клер такая неприспособленная.

Мне она неприспособленной не кажется. По-моему, она выкована из железа. Совсем как ты.

Если бы. Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось, когда меня не будет тут, чтобы все наладить. Я бы этого не перенесла.

Радость моя, не плачь. Все будет хорошо. Все-все будет хорошо.

* * *

Что с тобой?

Ничего.

Ты стал таким сумрачным. Сначала я, теперь ты. Черт, ну и пара же мы.

Я просто думаю о мистере Наихудшем.

Он прошлое, ты же знаешь.

Нет, я о себе. Мистер Не В Том Месте Не В То Время.

Ну а вторая причина? Что?

Ты же упомянул две проблемы. Одна заключается в том, что ты уже не молод, туп и полон малафьи. Так в чем вторая?

А, да ни в чем.

Давай-давай.

Нет, я просто… Ну, не знаю, иногда мне страшно, и все.

Страшно чего?

Не знаю. Просто это так сильно, понимаешь? То есть когда я гляжу, как ты лежишь тут. Я знаю, это звучит пошло, но я никогда прежде ни с кем такого не испытывал.

И как же бывало прежде?

Ну, нормально. Будто хочешь позавтракать. Вот в таком духе.

Ммм. Вареные яйца. Тартинки с маслом. Собственно говоря, я проголодалась.

Или как бритье, понимаешь?

Я никогда не брила ноги. То есть брила, когда мне было семнадцать. Но с тех пор — никогда.

Тебе это не требуется. Ты же не волосатая, ты пушистая, а это большая разница.

Но подмышки я брила всегда. Пока ты не попросил меня перестать. У нас это вроде как полагается.

Записано в Конституции?

Не подкалывай.

Вы, ребятки, такие тугие, поверить не могу.

Что поделать.

* * *

Что ты имел в виду, когда сказал, что это как бритье?

Время обслужить женушку. Только английский язык умудряется представить бритье чем-то волнующим. «На острие бритвы». В любом другом языке это синоним скуки. C'est vraiment rasant, ça[11].

Да?

Конечно, нет. Не сейчас.

Ты хочешь сказать, что секс был сплошной скукой, пока ты не встретился со мной? Более лестного комплимента мне никто никогда не делал.

Не зазнавайся. Секс как таковой был вполне на высоте. Ну, в некоторых случаях. Просто у меня не возникало желания заниматься им без передышки.

Как отец Тристрама Шенди заводил свои часы.

А я не знал, что ты читала Стерна.

Ты обо мне много чего не знаешь.

Справедливо.

Не мрачней.

И не собираюсь.

Дай я попробую уточнить. Секс прежде был долгом, теперь он удовольствие. Ну, если это твоя главная проблема…

Слишком уж большое удовольствие, только и всего. Когда я с тобой, я забываю все остальное. Будто наркотик или что-то вроде.

Ты хочешь сказать: что-то вроде folie à deux?

Именно.

Я чувствовала то же самое. И иногда это меня тревожит. Такое ощущение, будто мне тебя никогда не бывает достаточно. Но знаешь что? Мне все равно, плюс мы же тут ничего сделать не можем и на…

Ну, как раз это мы сделать и можем.

* * *

Послушай, ты можешь уехать, когда захочешь. Я уже тебе это говорила. Это слишком-слишком? Ты хочешь уехать?

Нет.

Тогда перестань ныть. А-а-а. Господи.

Прости. Стоит чему-то хорошему выпасть мне на долю, как что-то во мне испытывает потребность это уничтожить.

Пусть. Продолжай вот так, и я прощу тебе что угодно. О-о, ты думаешь, что дотронешься до моих сосков? О-о. О да. Какая-то… О боже, да, еще, еще. А теперь другую. О-о. А-а-а. Словно какая-то раскаленная проволока тянется оттуда прямо к моему клитору. Если кто-то коснется моих грудей, мне просто необходимо с ним трахнуться.