Я исчезну во тьме. Дело об «Убийце из Золотого штата» - Мишель Макнамара

После нападения Фиона вдруг заметила, что стала заикаться, совсем как «Насильник с востока». Кэрол Дейли организовала встречу пострадавших женщин в доме одной из них, и Фиона вспоминает, как они вполголоса обменивались репликами вроде: «Вы молодчина» или «Я не выходила из дома пять дней». Дейли дала им послушать пару записей мужских голосов, но, насколько помнится Фионе, никто из пострадавших не узнал их. Впоследствии ее одержимость безопасностью стала доходить до абсурда. По ночам она отказывалась заходить в глубь дома, где находилась спальня, пока не возвращался Филлип. Иногда она возила под водительским сиденьем своей машины заряженный пистолет. Ее распирало от избытка нервной энергии, и однажды вечером, когда она выплескивала ее, яростно орудуя пылесосом, сгорел предохранитель. В итоге и дом, и двор погрузились в темноту, а у Фионы началась истерика. Ее соседи, добросердечные пожилые супруги, зная, что с ней случилось, тут же пришли на помощь и заменили предохранитель.

Вскоре после нападения Филлип в свободное от работы время отправился в дом еще одних пострадавших и объяснил, кто он. Лишь много лет спустя он признался Фионе, что вместе с мужем той другой жертвы иногда глубокой ночью ездил по окрестностям на машине, осматривая дворы и пустые стоянки. Они то прибавляли скорость, то притормаживали. Высматривали фигуру, крадущуюся вдоль живых изгородей. Эти двое мужчин понимали друг друга без слов. Мало кому довелось пережить то же, что им, когда ты лежишь ничком в постели, раздираемый яростью, связанный и с кляпом во рту, а твоя жена кричит от боли в другой комнате. Они охотились на человека, которого не знали в лицо. Но это не имело значения. Главным было действовать, двигаться вперед, имея свободу рук и физическую возможность делать хоть что-нибудь.

Отрывок из статьи, опубликованной 28 февраля 1979 года в теперь уже закрывшейся еженедельной газете, известной в округе под названием «Зеленый листок», помогает понять, каким был Сакраменто в 1970-е годы. К заголовку «Надвигаются три процесса по делам об изнасиловании» был добавлен подзаголовок «Вопросы огласки». Вот первый абзац статьи: «Офис общественной защиты пытается доказать, что огласка, связанная с делом “Насильника с востока”, сделала невозможным в округе Сакраменто справедливый суд над тремя мужчинами, обвиненными в многочисленных изнасилованиях».

В феврале 1979 года исполнилось десять месяцев с тех пор, как «Насильник с востока» совершил последнее нападение в округе Сакраменто. По некоторым данным, он сменил место жительства и теперь охотился в восточной части района, прилегающего к заливу Сан-Франциско. Однако в статье говорилось о том, что офис общественной защиты проводил телефонные опросы среди жителей Сакраменто, пытаясь оценить, «в какой степени в этих местах сохраняется атмосфера страха, связанная с “Насильником с востока”». В офисе опасались, что широко распространившаяся дурная слава «Насильника с востока» негативно подействует на присяжных и они признают виновными их подзащитных – «Шерстяного насильника», «Полуденного насильника» и «Насильника из городского колледжа», чтобы наказать неизвестного преступника, прозвище которого по-прежнему наводило такой ужас на многих участников опроса, что они, услышав его, сразу же вешали трубку.

Понять, каким был Сакраменто в 1970-х годах, помогает и тот факт, что в статье о трех серийных насильниках, которых затмил четвертый, даже не упоминается пятый. Этот преступник, прозванный «Ранней пташкой», действовал в Сакраменто с 1972 до начала 1976 года, после чего, видимо, лег на дно. За четыре года он совершил проникновения со взломом и сексуальные нападения, жертвами которых стали около сорока человек, однако поиск его упоминаний в «Гугле» выдает результаты только в связи с «Насильником с востока».

Одна женщина написала мне по электронной почте, что, будучи подростком, встретилась с человеком, который, по ее мнению, и был «Насильником с востока». Учась в старших классах в Арден-Аркейде, районе на востоке округа Сакраменто, они с подругой как-то раз пошли в школу коротким путем. Женщина вспоминает, что то утро было холодным – кажется, стояла осень или зима 1976 или 1977 года. Подруги решили пройти по бетонной дорожке вдоль ручья, которая заканчивалась тупиком у ограды чьего-то заднего двора. Обернувшись, они увидели, что в двадцати футах от них стоит незнакомый мужчина. На нем была черная лыжная маска, которая скрывала все лицо, кроме глаз. Он направился к подругам, пряча одну руку под курткой. Моя корреспондентка сориентировалась быстро, схватила подругу за руку и нашарила засов на калитке. Калитка распахнулась, и девочки с криками вбежали во двор. Хозяева дома, встревоженные шумом, вышли и впустили обеих в дом. Женщина, которая написала мне, помнит, как в тот раз ее расспрашивали следователи. В письме она сообщила, что человек в маске имел не такое телосложение, какое я описала в своей статье о «Насильнике с востока». Человек, которого видела она, был вполне мускулистым, писала эта женщина, – «даже чересчур».

Я переслала ее письмо Шелби, к тому времени уже ушедшему в отставку из управления шерифа округа Сакраменто. «Вероятно, она видела “Насильника с востока”, – ответил он. – Но описание мышц полностью соответствует Ричарду Кислингу».

Ричард Кислинг? Я поискала сведения о нем – это был еще один серийный насильник, когда-то орудовавший в окрестностях Сакраменто. Как и «Насильник с востока», он носил лыжную маску, связывал мужей и насиловал их жен.

С такой проблемой столкнулись не только в Сакраменто. В 1960-х и 1970-х годах статистика преступности в США свидетельствовала о неуклонном росте числа насильственных преступлений, который в 1980 году достиг своего пика. В феврале 1976 года вышел фильм «Таксист». Неудивительно, что этот депрессивный и изобилующий сценами насилия фильм называли точным отображением духа того времени. Многие полицейские в отставке, с которыми я беседовала, причем не только из Сакраменто, но и из других мест, дружно вспоминали 1968–1980 годы как особенно мрачный период. Но, в отличие от многих других городов, Сакраменто, основанный первыми поселенцами, переходившими вброд реки и преодолевавшими горные цепи, чтобы добраться до этих мест, славился наличием у местных жителей развитого инстинкта самосохранения.

Моя цель – не сообщить о бедствии, а подчеркнуть его масштабы: этот злодей сумел выделиться и занять особое положение даже в городе, населенном суровыми людьми, среди которых многие были склонны к насилию.

Понять, каким был Сакраменто в 70-е годы XX века и какова была известность «Насильника с востока», помогает еще один факт: всякий раз, когда я говорила кому-то из местных, что пишу о серийном насильнике из Сакраменто, никто не уточнял, о каком именно.

[Примечание редактора: данная глава составлена из заметок Мишель и первых черновиков статьи «По следам убийцы», которую Мишель написала для журнала «Лос-Анджелес», впервые опубликовала в феврале 2013 года и позднее дополнила в Интернете.]

В пятницу утром в конце февраля 1977 года, когда Ричард Шелби сидел за своим столом в управлении шерифа округа Сакраменто, ему позвонил сержант Вон из полиции Визалии. Вон считал, что информация, которой он располагает, будет полезна при расследовании дела «Насильника с востока».