Приз победителю - Ли Уикс

Когда Фрэнку надоедало рыбачить и смотреть на океан и им овладевало желание противостоять новым вызовам, он отправлялся в поездки. В настоящий момент техасец предавался экзотическим сексуальным утехам, за которые расплачивался местными гонконгскими долларами. В этой сфере Люси являлась его крупнейшим поставщиком, так как ей удалось покорить бесхитростную техасскую душу. Именно Люси ввела Большого Фрэнка в новый для него мир чувственных наслаждений, одним из главных элементов которого являлись сладкая боль и страдание, и американец скоро ощутил вкус к ним. Более того, ему так понравилось, что скоро он просто не мог без них обходиться.

Они вышли из клуба и поехали на такси в дорогую гостиницу, где предоставлялись номера для любовных утех. От прочих подобные гостиницы отличались имевшимися в изобилии нагретыми полотенцами и бившими в гостиной фонтанчиками. Можно было также получить необходимые для любовных игр различные «тематические» сексуальные игрушки. Номера в таких гостиницах имели весьма интригующие названия вроде: «гавайский», «парижский», «резиновый» или «мокрый». Люси угодливо хихикала, когда Большой Фрэнк, просматривая реестр оказываемых в гостинице дополнительных услуг, перебирал толстыми, похожими на сардельки пальцами ламинированные страницы и читал вслух описание таких приспособлений, как пятискоростная водяная постель, пульсирующее джакузи или «фруктовая корзина».

— Выбери то, что тебе больше нравится, дорогой, — обычно говорила «хозяйка», когда чтение каталога заканчивалось.

И как это обычно бывало, Большой Фрэнк выбрал самый дорогой номер со всевозможными хитроумными устройствами и приспособлениями. Номер назывался «парадиз».

Люси не любила тратить время даром и хотела уже было приступить к делу, как вдруг из угла, где среди пластиковых пальм стоял гигантских размеров телевизор, послышались звуки автоматически включившейся программы с порнофильмами. Одновременно ожил огромный экран, явив взгляду неестественно яркую обнаженную человеческую плоть. Большой Фрэнк неспешно снял и повесил на спинку ротангового плетеного кресла свою рубашку в стиле поло, песочного цвета слаксы и широкий набрюшник, исполнявший роль корсета, после чего всей массой хлопнулся на водяную кровать, вызвав в ее глубинах некоторое подобие небольшого цунами. Утвердившись на широкой поверхности постели, Большой Фрэнк принялся обкладываться подушками, с тем чтобы со всеми удобствами посмотреть предложенный его вниманию порнографический фильм.

Люси уже видела этот кинематографический шедевр, поэтому отправилась прямиком в ванную комнату, где освободилась от одежды и приняла душ. Девушка вышла из ванной, облаченная в одно только полотенце, когда на экране закончилась вводная часть и начали обретать плоть тайные фантазии среднестатистической домохозяйки. Встав так, чтобы загородить собой телевизионный экран, Люси распустила полотенце и позволила ему соскользнуть с тела. Фрэнк, однако, не слишком торопился восторгаться ее живыми и теплыми округлыми формами и все время вытягивал шею, чтобы лучше рассмотреть то, что показывали по телевизору. Телевизионное действо сопровождалось частым прерывистым дыханием и сладострастными стонами исполнителей.

Люси так ловко швырнула полотенце в кресло, что оно словно по волшебству накрыло висевший на спинке корсет толстяка, и забралась в водяную постель. Затем, положив голову на живот здоровяка, провела рукой по дорожке волос, ведшей от пупка к лобку, где волосяной покров был особенно густым, и начала накручивать лобковые волосы на пальцы. Эта манипуляция вызвала у Фрэнка куда более осязаемую реакцию: его дыхание участилось, а сердце забилось так, что его удары стали эхом отзываться в ушах Люси.

— Готов заложить сто долларов, детка, что у тебя есть на примете девочка, которая не прочь к нам присоединиться, — пробормотал задыхающимся голосом Большой Фрэнк.

— Моя очень плосит ее извинить, — «хозяйка» нарочито выпятила акцент, — но сегодня все девуски узе заняты. — Люси не имела ни малейшего желания позволить какой-нибудь девице участвовать в этом спектакле. Американец принадлежал ей одной, и делиться им с кем бы то ни было она не собиралась. Подползла к нему на четвереньках и повернулась так, чтобы клиент мог во всей красе обозреть ее голую задницу. — А сисяс мы немного позабавимся, о'кей? — Громко шлепнула себя ладонью по ягодице и, оглянувшись на Фрэнка через плечо, воскликнула: — Отслепай меня! — Волосы на груди техасца встали дыбом. — Потому ста… — Уперлась в поверхность кровати локтями. — Потому ста… Моя была всю неделю такая непослусная…

Мэнн ехал в направлении Козуэй-Бэй, минуя Лан-Квай-Фон, «клубный» квартал Центрального района, когда ему пришло на ум нанести еще один визит в «Мерседес». Он не намеревался долго там находиться. Просто хотел встретиться с Люси и выспросить кое-какие детали о девушках-иностранках, останавливавшихся у нее. Но когда вошел в клуб, Линда сказала, что Люси отправилась с клиентом в гостиницу. Зато, добавила она, у них появилась еще одна иностранная «хозяйка», приходящаяся Люси сестрой. Детектив обдумал ее слова и попросил устроить встречу с новенькой.

Поскольку ресторан еще не заполнился, ему отвели место за популярным столиком, откуда он мог хорошо видеть все помещение. Столик находился на значительном удалении от оркестровой площадки, так что звуки музыки не помешали бы разговору. В свою очередь, они с новенькой не помешают никому из особо важных персон, чьи беседки располагались ближе к танцполу.

Детектив сидел погруженный в размышления, опустив голову, как вдруг его взгляд упал на розовый носок и золотые лямки босоножки, появившейся в его поле зрения. Чуть приподняв глаза, он увидел длинные стройные ноги, гладкие округлые бедра, тонкую талию и пару небольших прекрасно очерченных грудок. Но на этом портрет гостьи не заканчивался, поскольку все это великолепие венчала небольшая изящная головка с лицом, за которое можно было отдать жизнь. Изящное, овальное, с высокими скулами и большими, цвета амбры глазами. Кроме того, девушка обладала очень светлой кожей, россыпью крохотных веснушек на носике и волосами цвета кофе-эспрессо, которые обрамляли лицо и ниспадали на плечи крупными локонами, столь любимыми всеми прерафаэлитами. Нет, это была не просто симпатичная девушка. Перед инспектором стояла самая настоящая красавица.

— Мисс Джонсон… если не ошибаюсь? — потрясенно осведомился детектив.

Она согласно кивнула, и на ее губах проступила легкая неуверенная улыбка. Мэнн заметил, что рот красавицы имел идеальную форму «сердечка», или, как говаривали в старину, ее губы изгибались, точно лук Купидона, являя собой истинное совершенство.

— Садитесь, пожалуйста.

Джорджина чуточку неловко, как если бы ей мешало платье или высокие каблуки, опустилась на стул. Она казалась очень молодой, даже юной и, по мнению Мэнна, совершенно не вписывалась в обстановку клуба.

— Мама-сан сказала, что вы только начали работать здесь. Это верно?

— Да, сегодня мой первый настоящий рабочий вечер. — Она поерзала на краешке стула.

— А до этого клуба вы где-нибудь еще работали? — спросил Джонни, пытаясь снять улыбкой возникшее напряжение.