Счастье™ - Уилл Фергюсон

Затем Дженни соскользнула, свернулась калачиком и тут же уснула, мурлыча и похрапывая, похрапывая и мурлыча. Эдвин лежал весь мокрый и горячий и не мог прийти в себя. Его бедро все еще сотрясали легкие судороги, и сделать с этим он ничего не мог.

Дело в том, что никогда Эдвин де Вальв не испытывал множественный оргазм. Голова шла кругом, эмоции бурлили. В каком-то смысле эти ощущения пугали.

Он прислушивался к бешеному стуку сердца и судорогам в ногах и тут заметил, со странно дурным предчувствием, что постель до сих пор идеально заправлена. Простыни и одеяла ничуть не спутались. Даже не помялись.

Эдвин долго не мог заснуть.

Следующей ночью Дженни проскользнула к Эдвину под одеялом, и сексуальная атака повторилась. Следующей ночью – снова. И снова. Каждый раз – столь же страстная и возбуждающая. И каждый раз как две капли воды похож на другой. Эдвин не подозревал, что возможен механический экстаз.

Немногим позже он добрался до той части рукописи, где говорилось о технике Ли Бока: странная смесь сухой гинекологической терминологии («угол проникновения», «фрикции» и «малые половые губы») и романтических цветистых пассажей о «Песни Песней» и мистическом союзе противоположностей. Немудрено, что мозги плавились. Эдвин говорил, что от рукописи у него гудит голова, и не ошибался. (У него всегда был дар сравнения.) Идеи Тупака Суаре сводили с ума, словно пчелы в банке из-под маринада. Они изводили до безумия, и оставалось лишь два пути: принять их как непреложную истину или спастись бегством.

Но Эдвину – как редактору – эти варианты не подходили. Поэтому его глаза слезились и болели, голова кружилась, а ночи озарялись яркими вспышками мощного сексуального удовольствия.

– Милый, изучи Ли Бока, – проворковала Дженни. – Он лучше работает в паре. Женщина – мужчина. В соединении.

– Знаю, знаю, – сказал Эдвин. – Мужчины с Марса. Женщины с Венеры.

– Точно, – глаза Дженни сияли. – Но вместе они живут на Юпитере. Понимаешь?

Эдвин, конечно, не понимал. До него ничего не доходило, ничто не обретало смысла. Ни одно предложение. Все, связанное с этой книгой, казалось ему трясиной противоречий.

Как говорил Рори-уборщик: «Она похожа на трехмерные картинки „Магический глаз“. Вначале видишь только точки, а потом – щелк! – возникает фигура. Похоже на магию. Вначале сплошной хаос, и вдруг ты видишь четкое объемное изображение. Вот на что похожа книга Тупака Суаре. Вдруг все это соединяется. Одной вспышкой».

К несчастью, некоторые могут часами, до рези в глазах, пялиться на трехмерные картинки, но ничего у них не соединяется. Вот так себя и чувствовал Эдвин, исследуя словесный потоп Суаре, пытаясь привести его в более простую форму. Более безопасную.

Четыре следующих дня Эдвин де Вальв работал упорнее, чем предыдущие полгода. Вырезал, вырубал, уничтожал. Рукопись надо победить, словно мифическое чудовище, или хотя бы укротить, но отступать нельзя. Ни в коем случае. Итак, продравшись через дебри и оставив после себя очищенные обломки окровавленной прозы, он – несмотря на все препятствия – наконец сократил рукопись до трехсот страниц. Словесные джунгли превратились в солнечные поляны. Он разбил текст на «рецепты», «советы» и «памятки». Пометил места для рисунков и кое-где предложил разукрасить текст: тут роза, там шоколадное сердечко. Страницы пестрели редакторскими каракулями и примечаниями, но Эдвин вышел победителем. Первая партия «Шоколада для души» почти готова. Он упаковал отредактированную рукопись, отправил ее экспресс-почтой Тупаку Суаре, в Райские Кущи на стоянку трейлеров, после чего испустил усталый, но торжествующий вздох. Не было сил вопить от радости или воздевать над головой руки, однако победу хотелось отпраздновать. Он недосыпал почти неделю, его тело истощилось (во всех смыслах слова), но гори оно все огнем. Он позвонил Мэй.

Легкая выпивка плавно перешла в обед, а обед – в длинный разговор допоздна. Эдвину казалось, что гора свалилась с плеч. Что его накачали гелием и он вот-вот воспарит в небеса. Мэй улыбалась ему – широкая теплая розовая улыбка из-за бокала с вином. (Она сменила оттенок помады на более мягкий, но все той же фирмы – «Крайола».) Они составляли невероятную пару – Эдвин Вешалка для Пиджака и Мэй Розовые Губы. Сидели в полумраке, пили вино и пиво и смеялись над пустяками. Не совсем, конечно, над пустяками. Над мистером Мидом, что приблизительно одно и то же.

– Эдвин, ты его недооцениваешь. Ведь он заработал свои шрамы. Надо, отдать ему должное – он расплатился по счетам, он прошел тяжелый путь. Подумай только: целых шесть лет проверял факты для Тома Клэнси. Шесть лет! Вряд ли кто-то побьет этот рекорд. Был только один человек, который приблизился к нему, он выдержал четыре с половиной года. А кончилось все психушкой, где он издавал технические шумы и говорил длиннющие слова. А мистер Мид выжил.

Эдвин много раз слышал эту историю. Вслед мистеру Миду шептали с благоговением и почтением: «Этот человек шесть лет проверял факты для Тома Клэнси». В мире книгоиздания мистера Мида уважали не меньше, чем ветеранов Вьетнама. «Шесть лет, подумать только! Шесть лет!»

– Кстати, – спросил Эдвин, – ты что-нибудь слышала про технику Ли Бока?

– М-м-м? – Рот Мэй был набит шоколадным чизкейком. Она «разговлялась» после диеты (сельдерей и минеральная вода без газа).

– Ли Бок – это сексуальная техника. Женщина начинает, и поскольку ритм… ну… зависит от угла проникновения, оба, в общем, кончают одновременно. Это в книжке Суаре. Удивительная штука. Честное слово, «точку оргазма» можно забыть.

– О нет! – в притворном ужасе воскликнула Мэй. – Только не «точку оргазма»!

– Нет, правда. Этот Ли Бок срабатывает. На самом деле.

– Что ж, – проговорила Мэй сухо. – Это предполагает наличие партнера.

– Как раз необязательно, – слишком поспешно возразил Эдвин. – Партнер совсем не нужен. Можно и в одиночку. В книге есть целый раздел про самоудовлетворение. В общем… – он понизил голос, – про мастурбацию.

– Почему ты подумал, что мне это интересно? – холодно спросила Мэй.

– Просто… ну…

– К твоему сведению, Эдвин, десятки поклонников посвящают мне стихи. К твоему сведению, по вечерам мужчины чахнут под моими окнами. К твоему сведению, женщины чахнут под моими окнами. К твоему сведению, у меня что ни день, то оргия.

– Хорошо, хорошо. Верю. Можно без подробностей. Я понял, что ты, как высокопоставленная начальница, никогда не мастурбируешь.

– Наоборот, – беспечно сказала Мэй. – Я недавно занималась этим. И думала все время о тебе.

– Сдаюсь, – засмеялся Эдвин. Он не догадывался, не мог даже предположить, что это правда.

– Послушай, а как насчет однополых партнеров? Твой мистер Суаре о них подумал?

– В общем, да. Есть разновидность этой техники для геев. Правда, не так подробно.