Русская психиатрия от Николая II до Сталина - Тихон Иванович Юдин

(зав. В. Н. Комов), вспомогательные школы, а для трудновоспитуемых — бывший Рукавишниковский приют (зав. Ф. Д. Забугин). На местах, в крупных городах, были открыты специальные отделения на 15–20 коек для экспертизы несовершеннолетних правонарушителей. Несколько позже, в 1921 г., Наркомпросом было открыто высшее учебное заведение (ректор П. П. Кащенко) для подготовки педагогов по воспитанию-дефективных детей. Московский отдел народного образования в своем Педагогическом техникуме имел дефектологический факультет. В 1923 г. Дефектологический институт для подготовки врачей-педагогов был открыт и Наркомздравом.

В Ленинграде с января 1920 г. работу с дефективными детьми вел подотдел детской дефективности и правовой защиты детей губнаробраза и отделение по детской дефективности и охране здоровья детей губздравотдела. Имелось 50 учреждений (каждое на 40–50 человек). В них были отделы для: а) умственно и нервно дефективных, б) морально дефективных и в) физически дефективных детей; при 3-й Городской психиатрической больнице было устроено отделение для слабоумных и эпилептиков. По вопросам дефективности детей в Ленинграде работали А. С. Грибоедов, Н. А. Грабаров, П. Г. Бельский, И. Г. Оршанский, а по вопросам физической дефективности — Д. В. Фельдберг.

В Ленинграде в Психоневрологической академии, кроме отдела генетической и патологической рефлексологии, имелся Детский обследовательский институт (зав. А. С. Грибоедов). Мосздравотдел тоже начал организовывать учреждения для призрения психически глубоко дефективных детей. В 1920 г. после ликвидации госпиталя для раненых в здании Медведниковского приюта на Канатчиковой даче был открыт приют для умственно отсталых и эпилептиков в возрасте от 3 до 12 лет на 200 коек; при 1-й психиатрической больнице (бывшая Преображенская) была открыта Вознесенская лечебница для подростков (зав. Д. И. Азбукин); такое же отделение было открыто при Больнице имени Яковенко (бывшая Мещерская); в 1920 г. открыто также детское отделение на 40 коек при Донской психиатрической лечебнице (зав. В. А. Гиляровский).

В начале октября 1921 г. состоялась организованная Наркомздравом Всероссийская конференция по борьбе с детской дефективностью, а еще раньше, в июле 1920 г., — съезд по борьбе с детской дефективностью и беспризорностью, созванный Наркомпросом.

Детская психиатрическая помощь на местах, согласно приказу Наркомздрава (1922), должна была быть организована при психиатрических больницах. Там, согласно этому приказу, надлежало устроить особые отделения школы с медицинским, но одновременно и с педагогическим режимом. В результате всех этих забот о больных детях, постепенно развиваясь и видоизменяясь соответственно требованиям эпохи, в Советском Союзе в дальнейшем создалась, с одной стороны, не имеющаяся нигде на Западе система детских психиатрических учреждений, с другой— были подготовлены кадры и началось научное развитие детской психиатрии. В первых детских учреждениях получили подготовку и теперь работающие специалисты по детской психиатрии: в Москве — Г. Е. Сухарева, Т. П. Симсон, Е. А. Осипова, в Ленинграде — Н. И. Озерецкий, С. С. Мнухин и др.

Следующей задачей, поставленной перед Наркомздравом войной, была организация психиатрической помощи инвалидам войны. Постановлением Наркомздрава от 4 октября 1918 г. в ведение психиатрической секции были переданы все психиатрические госпитали Красного креста и образовано Временное управление по эвакуации, реэвакуации и рассеиванию военных психически больных, а также обеспечение помощью возвращаемых из плена психически больных. Для всего этого было организовано 700 специальных коек и 4 000 коек приготовлены в психиатрических больницах; в бывшей Московской окружной лечебнице был устроен эвакуационный распределительный госпиталь. С 1921 г. приступлено к организации коек для демобилизованных психоневротиков, для чего от Военно-санитарного ведомства было получено оборудование на 500 коек.

Наконец, важной задачей, поставленной перед психиатрами, было разработать и организовать соответствующий советскому пониманию уголовного права порядок судебнопсихиатрической экспертизы.

В мае 1919 г. Наркомюстом были изданы «Руководящие начала уголовного судопроизводства», а Наркомздравом утверждено Положение о психиатрической экспертизе[94]. Положение об экспертизе явилось результатом происходивших в 1918–1919 гг. совещаний по реформе тюремного дела, в котором принимали участие представители комиссариатов юстиции и здравоохранения, а также психиатры и криминалисты[95]. Искание новых форм борьбы с преступностью без формалистически мертвящего элемента старого закона привело к тому, что на совещании были намечены такие положения: 1) замена системы наложения кары за преступление системой исправления трудовым режимом, превращение тюрем в социально-перевоспитывающие реформатории; 2) введение индивидуальной оценки заключенных до применения к ним той или иной меры исправления; 3) открытие широкого доступа психиатрической экспертизе в места заключения для получения и разработки материалов, связанных с вопросами криминологии; разработаны правила досрочного освобождения и т. д.

17 ноября 1918 г. в Петрограде был открыт Диагностический институт, а на месте Новознаменской психиатрической больницы организован реформаторий на 100 человек; в Москве реформаторий был открыт в здании бывших арестантских рот, рядом с Преображенской больницей, где когда-то был Рабочий смирительный дом Приказа общественного призрения. Согласно статье 14 «Руководящих начал судопроизводства», о невменяемости говорилось так: «Суду и наказанию не подлежат лица, совершившие деяние в состоянии душевной болезни или вообще в таком состоянии, когда совершившие не отдавали себе отчет в своих действиях, а равно и те, кто хотя и действовал в состоянии душевного равновесия, но к моменту приведения приговора в исполнение страдает душевной болезнью. К таковым применяются лишь лечебные меры и меры предосторожности». Таким образом мыслилось применение лечебных мер в медико-административном порядке, и невменяемые лица не только не подлежали наказанию, но и не подлежали ведению судебных органов. При этом критерий невменяемости, согласно «Руководящим началам» 1919 г., был так широк, что любая психическая аномалия (психопаты, травматическое изменения характера, наркоманы) вела к передаче этих лиц в медицинское ведение.

Мосздравотдел в июне 1919 г. назначил в места заключения врачей- психиатров для профилактического надзора и обнаружения там психически больных. Первым из этих психиатров был Е. К. Краснушкин, взявший на себя выработку дальнейшей регламентации и организации дела. Вскоре для производства стационарной экспертизы при Губернской тюремной больнице было выделено 50 коек, которых, однако, оказалось недостаточно, ив 1921 г. для проведения экспертизы и для разрешения возникающих при этом научных вопросов в помещении бывшего Центрального полицейского приемного покоя был организован Институт судебной экспертизы, получивший впоследствии наименование Института имени проф. В. П. Сербского. Во главе института был поставен Е. Н. Довбня; активное участие в организации института принимали Е. К. Краснушкин и В. А. Тромбах.

При установленном «Руководящими началами» 1919 г. широком понимании круга лиц, подлежащих медицинскому, а не судебному ведению, в институте за 9 месяцев 1921 г. из 139 человек, прошедших судебнопсихиатрическую экспертизу, 108 человек (77 %) были признаны невменяемыми, 31 (22 %) — уменьшение вменяемыми; из наркоманов невменяемыми было- признано 100 %, из психопатов — 46,5 %, а уменьшение вменяемыми 29,3 %; из травматиков 65 % были признаны невменяемыми и 17,2 % — уменьшение вменяемыми. Нужно при этом сказать, что понятие «уменьшенной вменяемости» в «Руководящих началах» в 1919 г. отсутствовало.

Само собой разумеется, что эти