Папа для Лисички - Екатерина Янова

всего полчаса назад в его кабинете. Как так можно? Он там и с ней так? Или это для таких как Макс нормальное явление? Интересно, Кристина эта тоже в его списке?

Боже, как же грязно, противно, страшно.

Лифт сообщает о прибытии на первый этаж, распахивает двери, навстречу заходят две женщины, оглядываются с любопытством на мое зареванное лицо, я скрываюсь скорее от их взглядов. Бегу, куда глаза глядят, через фойе, на улицу, там холодный ветер бьет в лицо, но это даже хорошо, немного отрезвляет.

Интересно, и сколько он планировал водить меня за нос? А главное, для чего?

Может спор какой-то? Охмури первую встречную, или еще что-то типа того?

Интересно? Он выиграл? Что хоть стояло на кону, за что тебе, Олеся, растоптали сердце?

Вспоминаю утренний звонок в машине, получается, это была жена, поэтому у него так резко поменялись планы? А если бы она не позвонила, и он бы повез меня… куда? К ним домой? Это уже вообще за гранью.

Хотя и так ничего хорошего. Если бы блондинка приехала на пять минут раньше и попробовала зайти к Максиму в кабинет?

Боже! Страшно даже представить…

Я бы там на месте умерла от стыда…

Ну да, а теперь ты будешь умирать одна в своей квартире!

Интересно, он появится или даже не удостоит меня сообщением о том, что загульный отпуск закончился?

Или он попробует вести себя как ни в чем не бывало? Такое тоже возможно. Он же меня не видел, не знает, что спалился с потрохами!

Значит, нужно быть готовой отшить его так, чтобы навсегда забыл о моем существовании!

Слезы постепенно высыхают, но на душе становится еще паршивее.

Домой я добираюсь кое-как, запираюсь на все засовы.

Только, что делать дальше?

Ответ очевиден. Возвращаться к своей никчемной жизни! Той самой, где я могу надеяться только на себя, где рядом нет мужчины, который может поддержать, помочь.

Бескорыстно ты мне помогал, да, Максим?

Смеюсь и плачу.

Идиотка года — мое звание!

Благородный пират! Точно! Степень благородства зашкаливает!

Захожу в Настину комнату, и вот тут меня срывает окончательно!

За что? Почему?

Ладно я, но за что так с ребенком? У него же свой сын, получается, который любит папу, ждет его. В чем провинилась моя девочка? Она же тоже тебе поверила, Максим!

Сползаю по стене на пол, обнимаю рыжего Симбу, которого Настя сегодня не взяла с собой в садик, и рыдаю так, что перехватывает дыхание и начинают болеть ребра.

Долго рыдаю, пока слез уже совсем не остается. Потом ползу в душ, там меня накрывает новой истерикой вместе с волной воспоминаний. Отчаянно тру тело мочалкой, чтобы смыть с себя его прикосновения, поцелуи, еще бы из памяти все это вытравить.

К вечеру кое-как прихожу в себя. Нужно Настю забирать. И что-то еще отвечать на ее вопросы про Максима.

Лишь бы это лицемер не появился при Настеньке. Не хотелось бы устраивать скандал при ребенке.

На улице постоянно оглядываюсь, боясь увидеть машину Максима. Но никто меня не предлагает довезти. Конечно, зачем ему это сейчас? У него теперь других проблем полно!

В садике воспитатель отводит меня в сторону.

— Олеся, я бы хотела спросить вас.

— Мне некогда, я спешу, — обрываю ее.

Знаю, о чем ты хотела спросить, но отвечать я сейчас точно не настроена. Быстро одеваю Настеньку и мы практически сбегаем из садика.

Когда сворачиваем в сторону остановки, малышка замедляет шаг.

— Мам, а Максим сегодня нас не забирает?

— Нет, Лисичка, у него дела.

— А, понятно, он вечером приедет, да? И привезет вкусняшек. Он мне обещал!

Я понимаю, что должна сказать Насте правду, но пока не нахожу на это моральных сил. Наоборот, теряю последнюю выдержку, на глаза снова наворачиваются слезы, и такая горечь поднимается изнутри, что хочется согнуться пополам и орать от несправедливости и бессилия.

Но я гашу эту истерику ради ребенка. Стараюсь отвечать ровно, ничего не обещать. Объясняю, что не знаю, придет ли Максим, потому что у него появились срочные дела.

Дома же дергаюсь от каждого шороха, ожидая, что он может прийти. Не знаю, как вести себя. Уже сотни монологов в голове проиграла, но все равно не готова его видеть.

И когда раздается звонок в дверь, сердце мое подпрыгивает к самому горлу и начинает трепыхаться там раненой птицей.

На негнущихся ногах иду открывать.

Но застываю. На пороге не Максим. Незнакомый мужчина.

— Горюнова Олеся Игоревна? — спрашивает он.

— Да, — киваю.

— Вот это вы забыли сегодня у Максима Викторовича. Он просил передать.

Отдает мой телефон, прощается, уходит. А я как во сне закрываю дверь.

Вот так, да? Все на этом? Это такой оригинальный способ расстаться?

Может это и к лучшему! Не хочу его видеть!

Размазывая очередную порцию слез по лицу, заношу «Моего любимого пирата» в черный список, и на этом ставлю жирную точку в моих неудавшихся отношениях!

Глава 17

Максим

Сижу на встрече, пытаюсь вникать в рабочие вопросы, но получается не очень.

Бесит меня этот важный мужик — Виктор Иванович! Он сегодня поломал все планы и оторвал меня от Олеси. Зараза!

Мы ведь четко оговорили время встречи, и должна она была состояться только через два дня. У меня еще не все сведения и расчеты готовы. И теперь все приходится доделывать в авральном режиме или прикидывать на глаз.

Дебилизм, но клиент всегда прав. Особенно если он очень заинтересован в заключении контракта, а заодно тесно связан с органами противопожарного надзора, которые уже пригрозили тотальной проверкой всего нашего торгового центра и других объектов, если мы предложим невыгодные условия аренды сидящему передо мной товарищу.

Вот поэтому послать его не могу, и мы уже битый час бодаемся по ценам, сметам, и возможному месторасположению магазина брендовой одежды для его любовницы. И пока никак не можем прийти к общему знаменателю. Не понимает человек, что самые проходные места не могут стоить, как те, до которых мало кто доходит. Поэтому расстаемся в итоге, так и не приняв окончательного решения. Виктор Иванович недоволен, но уступать я тоже не намерен.

Смотрю на часы, скоро ехать за Лисичкой в садик, а я не успеваю. Хотел переложить часть проблем на Игоря, моего партнера, и по совместительству зятя, но его пришлось отпустить. Не смог я отказать сестре и племяннику. Забрали они своего ненаглядного папу, и просили пару дней их не беспокоить. Понимаю, что соскучились за время отдыха. Особенно Васька.