Торнадо по имени Холли - Эмили Роуз

Холли вышла из подъезда, за ней Льюис. Она задержалась и обняла мужчину, который так легко забыл ее. Льюис поцеловал Холли. У Эрика живот свело нервной судорогой, и невольно сжались кулаки. У него нет никакого права относиться к ней, как к своей собственности. Тем более, что скоро им предстоит расстаться. Но именно так он относился к ней и ничего не мог с собой поделать.

Что с ним происходит? Это ревность. Милостивый Боже, он ревнует Холли?

Ревность предполагает привязанность. А он не позволяет себе такие глупости. Он живет, руководствуясь разумом, а не чувствами. Иначе он превратится в слабого, на все согласного человека, как его собственный отец. С этими мыслями он выехал на шоссе, стараясь не отвлекаться от дороги.

— Нельзя тут где-нибудь поесть? Я пропустила ленч и умираю с голода. — Вопрос прервал его размышления.

— Почему нельзя. Конечно, можно. — Эрик свернул на первом же повороте и остановился у ресторана.

Он провел ее к столику в углу рядом с окном и заказал то, что предложила официантка. Любая еда имела для него сейчас вкус бумаги. Он уставился в окно, которое смотрело прямо на вход в гостиницу. Холли. Гостиница. Эти два слова полностью завладели его сознанием. Дверь гостиницы притягивала его, точно мощный магнит железную мелочь.

Холли обхватила пальцами подбородок Эрика и повернула его лицо к себе.

— Послушай, если ты не перестанешь смотреть на меня и потом на отель, я сейчас же брошу, есть, побегу туда и узнаю, сдают ли они номера на час.

Ее дерзкая искренность уже не шокировала его, как первое время. Все тело запульсировало от возбуждения. А от ее прикосновения вспыхнула кожа. Но он не должен восхищаться ее искренностью и щедростью. Это приведет его к полному краху.

Официантка принесла салаты, напитки и ушла.

Холли взяла вилку, поиграла ею и встретилась с ним взглядом.

— Поскольку мы оба не можем говорить, о чем думаем, расскажи мне о слиянии банков Олденов и Уилсонов. Из того, что говорила Джулиана, я поняла, что ежедневные переговоры с Бакстером Уилсоном — надежный способ заполучить хроническую головную боль.

— Слияние сделает оба банка сильнее и престижнее.

— А сила и престиж это так важно?

— Это ось, вокруг которой крутится мир.

— Поэтому ты и собирался жениться на Присцилле?

— Да. — Теперь ему было неприятно в этом сознаваться. Получалось, что он бессердечный и корыстолюбивый тип.

— Это печально, Эрик. Попав в денежную ловушку, человек уже не может из нее выбраться. А в постели двум обнаженным делить нечего, они, напротив, одаривают друг друга своей любовью и тем счастливы.

— Ты права, но, пожалуйста, не упоминай больше о наготе, — усмехнулся он.

Обед прошел гладко. Она говорила об опасностях, которые могут подстерегать его после слияния банков. Не зря же Холли получила бизнес-диплом. А Эрик следил за каждым движением ее языка, когда она облизывала губы. Он никогда не хотел женщину с таким всепоглощающим желанием, как сейчас. Нет, надо поскорее заканчивать с этими отношениями! Слава богу, у них осталось только одно свидание!

Холли отодвинула чашку, поставила локти на стол и на переплетенные пальцы опустила подбородок.

— Тебе никогда не приходило в голову, что у нас такой хороший секс, потому, что мы совершенно не подходим друг другу?

Он никогда не научится понимать, как работают мозги у этой женщины. Она постоянно выводит его из равновесия.

— Только хороший?

— Ладно, пусть будет феноменальный. — Его оскорбленный тон насмешил ее. — Думаешь, мы не закончим еще одно свидание в постели? Или я неправильно читаю твои мысли?

— Правильно. — Зачем отрицать очевидное? В нем хватит огня, чтобы ракетой взлететь в номер гостиницы, не касаясь подошвами асфальта. Конечно, такой жар когда-нибудь пройдет. Но явно не сегодня.

Честная. Умная. Красивая. Образованная. Что еще мужчина может требовать от любовницы? С каждой минутой ему все труднее становилось объяснять себе, почему Холли не годится в качестве жены банкира. Кого он намерен одурачить? Надо честно признаться, что он сгорает от желания к ней.

Холли хотелось, чтобы Эрик поспешил. Поскорее утолил томление, мучившее ее внизу живота и в грудях. А он намеренно медленно раздевал ее в тусклом свете номера, куда еле пробивались сквозь опущенные жалюзи солнечные лучи, и каждое движение сопровождал поцелуем.

Она с нетерпением наблюдала за его нарочито неспешными движениями. Вот он развязал галстук и повесил на спинку стула, потом снял туфли и носки и положил под стул.

Скорей, скорей, скорей, не видишь разве, что я умираю от переполняющих меня чувств, рвался из нее крик. Но она молчала. Кто ей объяснит, почему он способен творить с ней такое, что никто другой не мог?

— Эрик, зачем ты меня дразнишь? — не выдержав, прохрипела она.

— И в мыслях нет. Но в любви необходимо терпение. И самое сладкое в любви тоже терпение.

В постели Эрик был необычайно хорош. Даже слишком хорош. А когда их связь закончится, он снова станет туповатым, гребущим деньги светским ловеласом. Она запуталась в собственных навязчивых мыслях. А Эрик продолжал восхищать ее своим искусством, доводя почти до безумия...

— Я приближаюсь к Земле обетованной, — прохрипел Эрик.

Холли извивалась и изгибалась, намекая, что ждет, не дождется, когда же он удовлетворит голод, томивший ее. Но Эрик, будто не понимал ее намеков и упорно оттягивал момент наивысшего блаженства, играя ее волосами, лаская ее молочного цвета кожу.

И ей пришлось взять инициативу в свои руки, чтобы ускорить ход любовной игры.

— Ты не стесняешься показывать свое наслаждение. — На лице Эрика застыла сексуальная, сияющая, довольная улыбка.

Он что, обвиняет ее в чем-то? Как будто она могла сдерживать себя во время таких ласк. Неужели и это она делает неправильно?

— Предполагается, что я должна утаивать свои эмоции?

— Нет. Не меняйся! Ни в чем.

От слов Эрика ее охватило приятное волнение.

«Не меняйся!» Как долго она ждала этих слов. Чтобы хоть кто-то признал ее право на индивидуальность. Но почему это сказал Эрик, человек, которому не суждено быть с ней рядом?

Эрик — единственный мужчина, с которым она не может быть, если не изменится. Чтобы им остаться вместе, она должна бросить все, чего добивалась все последние семь лет. Отказаться от своей независимости. От карьеры. От равнодушия к мнению окружающих людей. Чтобы быть с Эриком, ей нужно приспособиться к жестким общественным правилам. Жена Эрика должна быть опорой общественных устоев, должна вызывать восхищение его партнеров по бизнесу и пользоваться всеобщим уважением. Мятежникам и отверженным, вроде нее, рядом с ним нет места.