Моя душа во власти тьмы - Оливия Росс Доу

— Ну, ладно Харон! Он — мужчина! Ему простительно, что не может удержаться, чтобы не коснуться такой красоты… Но ты! Как можешь ты обнимать постороннего в день своей свадьбы? — его глаза продолжали сверкать бешеными огоньками.

Я улыбнулась, глядя на него.

— Уж не ревнуешь ли ты меня, Повелитель? Незнающему любви — ревность должна быть незнакома…

Аид поджал губы, изо всех сил борясь со рвущимися из него эмоциями.

— Ты права, — наконец выдавил он из себя. — Эти чувства мне не известны…

Удовлетворенно кивнув, я поспешила перевести разговор в более спокойное русло.

— Скажи мне лучше, почему ты здесь? Ты должен был прийти после заката.

Он повернулся ко мне, его взгляд сразу смягчился.

— Ты ослепительнее всех олимпийских богинь, вместе взятых… — Аид коснулся моей руки. — Я пришел пораньше, чтобы не оставлять тебя на съедение божественным мегерам. Хотел прийти к самому началу, но… меня задержали.

Не убил Харона, сделал комплимент, еще и пришел раньше времени, с мыслью поддержать. Кажется, я начинаю верить в чудо.

Растаяв от восхищенного взгляда, я повисла у него на шее. Теперь была полностью готова покорять предвзятых богов и сверкать, вызывая завистливые вздохи.

Перед гостями мы появились вдвоем, держась за руки. Теперь уже меня принимали, как за свою, поздравляли и желали счастья. Даже сестры, Деметра и Гестия, дружелюбно заискивали и приторно улыбались. Наблюдая за находящимися здесь разными божествами, я пришла к одной удивительной для меня мысли. Аид показался мне самым честным и достойным из всех присутствующих. Он не старался найти в ком-то спасение и не стремился обсудить чужой наряд или поведение. Был дружелюбен, но в меру холоден. Если его что-то не устраивало, говорил прямо, без присущих здесь всем игр и притворства.

Когда я выслушивала очередную болтовню от какого-то дальнего родственника Аида, мой жених спас меня, деликатно обозначив желание пообщаться наедине со своей возлюбленной.

— Идем…

Он взял меня за руку и завел за угол. Нас было оттуда не видно, тень от стены удачно укрывала нас от посторонних глаз.

Аид припал ко мне телом. Зарылся носом в волосы. Обнимая и нежась ко мне, как хищный мурчащий кот. Слегка растерявшись, я замерла, боясь пошевелиться. Нужно время, чтобы привыкнуть к такому повелителю. Он же стал покрывать влажными настойчивыми поцелуями шею, поднимаясь выше, к дрожащим губам. Только тогда я поняла, как истосковалась по его ласке. Но вдруг Аид отстранился и прошептал, тихо, но крайне серьезно.

— Прошу, чтобы ни случилось… помни, мои поцелуи, хорошо?

— Аид, о чем ты говори…

— Ах, вот, где вы, голубки! — меня перебил звонкий голос, с явными нотками враждебности.

Мы обернулись. Перед нами стояла девушка, она кого-то мне напомнила, но не могла уловить кого. Ее вызывающий черный наряд и темные волосы, убранные в хвост, говорили о том, что она на стороне жениха. Какая неожиданность. Не удивлюсь, если со всей вселенной здесь собрались самые импозантные дамы, знавшие когда-то Аида, посмотреть на ту кралю, которая все-таки завербовала темного повелителя.

— Эрида… что ты здесь делаешь?! — рыкнул он.

— Гелиос сказал, пора…

Ее радостная ухмылка так и кричала нам в лицо, как она собой довольна, что появилась в самый неподходящий момент.

— Что это значит?

— Гелиос — бог солнца. Значит светило за горизонтом, и пора приступать к нашему танцу в торжественном зале.

***

Вскоре гости были приглашены пройти в основной зал. Я удивленно хлопала глазами и рассматривала помещение, ведь для меня это оказалось полной неожиданностью. Я готовила основной холл, вокруг Шепчущего дерева, где и проходил фуршет. Все украшения и декорации были приготовлены специально для этого.

Но то место, где мы оказались, потрясло своим великолепием. Раньше не доводилось побывать здесь, о чем начала незамедлительно жалеть. Довольно светлая комната уходила округлым куполом вверх, расписные стены сами по себе веяли изяществом и грациозностью. В дополнение, дикие темные и фиолетовые тюльпаны красовались в пухлых вазонах. С потолка ниспадали таких же цветов отдельные вуали, танцующие на никому неведомом ветру. А пол был усыпан свежими лепестками.

Стоило пройти дальше, как, начиная с головы, по мне стал опускаться светлый обруч, а за ним менялось и свадебное платье. Теперь оно было под цвет окружению с фиолетовым отливом. Казалось, оно стало еще пышнее, но при этом легче. Корсет больше не давил, а ноги перестали постоянно наступать на свисающий подол.

— Когда ты все это сделал?! — я удивленно уставилась на Аида, который самодовольно улыбался, завидя мое сменившееся настроение.

— Это был сюрприз… Надеюсь, тебе нравится?

— Неплохо для бога, который не способен любить…

— Я обещал сделать тебя счастливой…

Заметила в его глазах промелькнувшую на секунду грусть.

— Потанцуешь со мной? — повелитель протянул мне руку в знак приглашения.

— Ну, даже не знаю… У меня есть на примете пара божеств…

Аид притянул меня властным движением к себе. Огненные чертики заплясали в его глазах. Вдруг заиграла музыка, и мы закружились в свадебном вальсе.

Харон

Все прошли в бальную залу. Я сам участвовал в подготовке этого места, но все же не мог не полюбоваться на хорошо сделанную работу. В глазах Аэллы почти нет места грусти, даже осмелюсь подумать, что с ним она может быть счастлива. Кто я такой, чтобы мечтать о той, кто обещана самому темному повелителю, сыну Кроноса, брату всесильного Зевса.

Немного постоял, облокотившись о стену, наблюдая за улыбками гостей, за их расслабленностью и весельем, отчего стало невыносимо тоскливо на душе. Развернулся, желая поскорее выбраться из этой суеты.

— Ах! — воскликнула незнакомка, с которой я случайно столкнулся.

— Прошу прощения…

Хотел было идти дальше, но вдруг остановился. Девушка была неотразимо прекрасна. Небесно-голубые глаза, фарфоровая кожа, аккуратным бантиком губы. Золотистые волосы убраны в пучок, волнистые пряди прикрывали часть лица. Но, что удивительно, одета она была в брючный комбинезон красного цвета. На торжественные мероприятия, как принято, жители царства мертвых надевают темные вещи, олимпийцы — светлые. Но такой яркий цвет могут позволить себе лишь ярые бунтари, бросающие вызов всей божественной системе. Кажется, я влюбился…

— Ничего страшного, — она слегка улыбнулась.

— Я Харон, — словно зачарованный протянул руку.

— Я знаю… Потанцуем? — загадочно полушепотом предложила незнакомка.