Холодные звезды - Влада Южная

А главное – здесь было тепло. Кай ощутил это, когда протурбиец поставил его посреди комнаты и принялся снимать с худого тела лохмотья. Расставаться с одеждой приходилось разве что летом, но тогда лучи с неба палили и сжигали кожу. А теперь мальчик испытывал непривычные ощущения: не жарко, но и не холодно. Комфортно. Даже мурашки по телу побежали.

– У тебя испорчен позвоночник, – протурбиец, опустившись на колено рядом с Каем, заглянул ему в глаза, – ты выполнял тяжелую работу?

Мальчик уставился в одну точку и молчал. Он не понимал намерений чужака. Мужчина сказал несколько непонятных слов, оглядывая его грудь и живот. Тогда Каю и в голову не пришло, что это могут быть медицинские термины. Пальцы с черными и длинными – по протурбийской моде – ногтями скользили по телу мальчика.

– Здесь можно исправить… и здесь… здесь… хм… тоже можно попробовать… – слышалось задумчивое бормотание гуманоида.

Кай все понял. Его готовят к чему-то еще более худшему. Не зря протурбиец так ощупывал каждый сантиметр его тела, тщательно осмотрел ноги и зубы, понюхал дыхание. В голову пришла страшная мысль – возможно, его хотят съесть?! Ранее Кай не слышал, чтобы гуманоиды питались людьми, но его скудное воображение нарисовало только такую картинку.

Оттолкнув протурбийца, Кай бросился в угол, переворачивая по пути мебель, и забился там, дрожа всем телом. На шум в комнату заглянула девочка с подносом в руках. Увидев голого Кая, она пискнула и выронила ношу. По полу покатились круглые золотистые фрукты. У мальчика потемнело в глазах. Все, что он мог видеть, – еда. Он упал на четвереньки, схватил ближайший плод и начал жадно поедать вместе с кожурой.

– Папа, что с ним?.. – в ужасе протянула протурбийка.

– Не подходи к нему, он болен. – Ее отец вскинул руку в предупреждающем жесте.

– Чем? Какой-то неизвестной болезнью?! – ахнула она. – Кожной?!

– Нет, – протурбиец покачал головой, – человек болен изнутри… – Он посмотрел на дочь и добавил более твердым голосом: – Но мы это исправим. Тебе полезно будет научиться такому виду целительства, Цхала. А пока иди сделай ванну для нашего нового пациента.

Когда девочка убежала, мужчина наклонился и подобрал с пола фрукт. Осторожным жестом он поманил Кая:

– Пойдешь со мной? Дам тебе это. Если не будешь драться – дам много.

Большего и не требовалось говорить. Как привязанный, мальчик последовал за протурбийцем. Перед носом покачивался золотистый бок спелого и вкусного плода. Еда притягивала Кая, как магнит. Правда, когда его посадили в широкую и круглую емкость с горячей жидкостью и принялись беспощадно оттирать чем-то жестким, он окончательно убедился, что из него пытаются сварить еду. Утешало то, что хоть умрет не голодным.

После экзекуции Кая зачем-то вытащили из воды и отнесли в мягкую постель. Он уснул, еще не коснувшись головой подушки.

Очнулся среди ночи. Вокруг было темно и тихо. Кай сел и стиснул пальцы обеих рук в полной растерянности. Что дальше делать? Бежать? Здесь кормят. Остаться? Кормят всегда не просто так, этот урок он прекрасно усвоил. Откинув теплое одеяло, мальчик на цыпочках прокрался к выходу. В коридоре его нос уловил запах еды. Подобно сомнамбуле, Кай миновал короткий путь до нужной двери и толкнул ее.

В тусклом свете, падавшем из окна, он увидел очертания продуктов, разложенных на блюде посреди стола. Дальше все происходило быстро. Мясо было еще теплым, когда Кай вонзил в него зубы. Он никогда не ел такой вкуснятины. Принялся рвать большие куски и глотать их, почти не прожевывая. Другой рукой нащупал упругие стебли растения, схватил и попутно запихнул в рот и это. Все съедобное пригодится.

Над головой вспыхнул яркий свет. Протурбиец, в длинном ночном одеянии, подслеповато прищурился, разглядывая устроенный беспорядок. Кай с опозданием сообразил, что, видимо, потерял осторожность и слишком шумел, чем и разбудил хозяина дома. Он ни секунды не сомневался, какое наказание его теперь ожидает. Наверняка самое страшное. В каменоломнях им не давали такой вкусной пищи, значит, она не для людей. Протурбиец разозлится за украденную еду и истыкает его, Кая, отравленной пикой. Или опять начнет тереть теми жесткими щетками в большом чане.

Взгляд мальчика упал на длинный нож, оставленный на столе. Схватив его, Кай стиснул оружие в кулаке и направил на протурбийца. Еду получит тот, кто убьет первым, – это же самая простейшая истина.

Зрачки у мужчины, кажется, так расширились, что глаза стали похожи на человеческие. Тем не менее он не сделал попытки броситься на мальчика, а остался стоять в прежней позе.

– Зачем ты угрожаешь мне в моем собственном доме? – спокойно поинтересовался протурбиец.

Миролюбивый тон удивил Кая. На агрессию нужно отвечать агрессией, почему сейчас не так? Система жизненных законов, такая четкая и понятная прежде, вдруг пошатнулась. Это пугало. Все, что пугало и представляло собой опасность, следовало уничтожать. Кай угрожающе зашипел и взмахнул ножом.

– Ты хочешь меня убить? – приподнял бровь протурбиец. – Но я тебе ничего не сделал. Я подобрал тебя на дороге, привез в свой дом, собираюсь лечить твои раны. Ты точно хочешь, чтобы меня не стало и моей помощи не стало тоже?

Кай наконец сообразил, что сбивает его с толку. Причина, по которой ему помогают. Он ее не понимал. Настолько, что неожиданно для самого себя решился заговорить.

– Еда… моя… – с трудом произнес он на ломаном протурбийском.

– Значит, ты даже разговариваешь… – Мужчина перевел взгляд на разбросанные по столу куски мяса. – Я не отбираю у тебя еду. Она вся твоя. Может, ты разрешишь мне попить? Надо принять на ночь настойку.

У Кая приоткрылся рот. Этот странный гуманоид спрашивает у него разрешения похозяйничать здесь? Где все и так принадлежит ему?! Не придумав ничего другого, Кай нерешительно кивнул. Протурбиец спокойно повернулся к нему спиной, подошел к буфету, взял кувшин и чистый стакан, налил себе питье и неторопливо осушил его.

– Спасибо, ты очень добр ко мне, – повернулся он к мальчику, – без настойки мне трудно уснуть. Ну, теперь я пойду?

Кай осторожно кивнул еще раз. Каждую секунду он ожидал подвоха.

Протурбиец дошел до двери, остановился, окинул мальчика задумчивым взглядом.

– Меня зовут Айшас. Я – лекарь. Со мной здесь еще живет Цхала. Моя дочь. Постарайся сильно не шуметь, она спит. Весь дом в твоем распоряжении. Если можешь – не ломай ничего просто так. Захочешь выйти на улицу – пожалуйста, но подумай, куда пойдешь, чтобы не пропасть. К нам войти не пытайся, я запру двери, – он грустно улыбнулся и пожал плечами, – извини, ты пока больше напоминаешь схура.

Кай продолжал стоять, зажав в дрожащем кулаке нож, и смотреть на протурбийца полными ужаса глазами.

– Схур – это дикий зверь, – решил пояснить тот, – у него острые зубы и когти, но совершенно нет разума, и он рвет все живое, что встретит на пути.