Тайные желания короля - Кейт Эмерсон

– Вы говорили об этом с королевой? – потребовал ответа Букингем.

Уилл вздрогнул. Ему стало почти жаль герцога. Этого нельзя было говорить.

– Королева будет делать то, что прикажу я! – взревел король Генрих. – Так же, как и вы, милорд, если желаете и дальше оставаться при дворе.

Раздражение и уязвленная гордыня подвигли герцога произнести необдуманные слова:

– Я не желаю оставаться там, где не ценят ни моей мудрости, ни моего опыта!

– Тогда уезжайте. И не возвращайтесь, пока я не призову вас.

Букингем вышел из приемной короля, пятясь, как того требовал протокол, и стражники тихо затворили за ним дверь, как только он переступил порог.

Король Генрих, как ни странно, выглядел довольным. Он потянулся за кубком вина.

– Какое-то время обойдемся и без лорда Букингема.

Но улыбка сошла с его лица, когда он в тот же день поговорил с королевой. Когда ее величество узнала, что ее собираются лишить общества леди Фитцуолтер, она стала возражать, используя такие крепкие выражения, которых от этой утонченной дамы никто раньше не слышал. Поняв, что ее супруг непреклонен, Екатерина залилась слезами. Но и это ей не помогло: король не любил подобных сцен и в ярости покинул ее покои.

– Пойдем, поиграем в теннис, – бросил он Уиллу, ожидавшему его в приемном зале королевы.

Королю понадобился час, чтобы улеглось его негодование. Но, успокоившись, он стал мастерски обыгрывать Уилла в каждом матче. Оба взмокли от пота.

– Вы призовете леди Анну назад? – спросил Уилл, набравшись смелости.

Подумав немного, король отрицательно покачал головой.

– Лучше избавиться от присутствия Стаффордов в свите королевы. Я назначу жену Тома Болейна, Бэсс, на одно из освободившихся мест. Она внучка герцога. И я проявлю великодушие, позволив королеве выбрать вторую фрейлину.

Уиллу очень хотелось возразить, но он знал, что лучше этого не делать. Если король принял решение, он от него не отступится.

Лондон и другие места, 7 мая 1510 года

Они сделали короткую остановку в Лондоне, в доме Гастингсов на Тэймз-стрит. Леди Анна ощутила запахи и звуки города еще до того, как ей помогли выйти из паланкина, провели в помещение и накормили. После этого путешествие продолжалось до вечерних сумерек, но она не имела ни малейшего представления о его направлении. В особняке, где они остановились на ночь, Анна никогда ранее не бывала, и те несколько слуг, которых она там встретила, были ей не знакомы. Пока Мериэл вместе со слугами Джорджа ходила за провиантом, сам он провел жену в спальню и там запер на ключ.

Утомленная дорогой, Анна опустилась на единственный в комнате стул. Из-за мрачных мыслей, терзавших ее во время утомительного путешествия, она испытывала обеспокоенность и тревогу. Долгие часы в ней копилась обида. Два человека, которые должны отстаивать ее честь, муж и брат, обратились против нее, несмотря на то что она не сделала ничего, чтобы заслужить их недоверие.

Уверенность ее брата в том, будто она согрешила с Уиллом Комптоном, а может, и с самим королем, убедила Джорджа в ее виновности. Лицемер! Как смеет герцог обвинять ее в том, что она завела себе любовника, тем более что это не так, в то время как он сам уже многие годы содержит несколько любовниц?

Соблазнил ли он Мадж Геддингс? Несомненно, соблазнил, ведь к тому времени, когда Анна покинула дом герцога, выйдя замуж за Джорджа, Мадж уже была в него влюблена. Уму непостижимо, как мог ее заносчивый брат, намного старше молодой прелестной Мадж, вызвать ее симпатию. Впрочем, Анна предполагала, что причина могла быть во власти, которой обладал герцог.

Отвлекаясь от мыслей о Мадж, Анна оглядела комнату, в которую ее заточили. В смутном свете угасающего дня она рассмотрела кровать с комковатым матрасом, маленький стол, сундук и деревянную ширму. Женщина с трудом поднялась и зажгла свечу на столе, затем зашла за ширму и воспользовалась ночным горшком, который там обнаружила. Никто не позаботился о том, чтобы ей принесли воды для умывания. Анну это не удивило – вряд ли здесь ожидали их приезда.

В комнате было одно окно, выходившее во внутренний двор. Нигде не было видно островерхих церквей Лондона, как и любых других ориентиров, по которым можно было бы понять, в каком направлении ее везли. Анна не имела представления ни о том, где она находится, ни о том, куда они направляются.

Эдвард грозился сослать ее в монастырь. Ей было трудно поверить в то, что он действительно намеревался это сделать, тем не менее ее незавидное положение свидетельствовало именно об этом. Эдвард и Джордж не должны были подвергать сомнению ее уверения в том, что она невинна. Она ведь не лгала. И не сближалась ни с одним мужчиной, кроме своего мужа.

Услышав, как у нее за спиной открывается дверь, Анна резко повернулась, ожидая увидеть своего обвинителя. Ее руки непроизвольно сжались в кулаки.

Первым вошел оруженосец Джорджа с подносом в руках. Поставив его на стол, он удалился. Затем появился Джордж и закрыл за собой дверь. Придвинув стул к столу, он жестом велел Анне садиться. Она продолжала неподвижно стоять.

– Почему ты мне не веришь? – спросила она. – Все, что я говорю, истинная правда.

– Садись, ешь. Я не намерен морить тебя голодом и таким образом принуждать к признаниям.

Голос его был резок. Джордж избегал смотреть ей прямо в глаза. Анна подумала, что бессмысленно утруждать себя попытками поговорить с ним. Было очевидно, что он настроен против нее.

– Если ты полагаешь, будто я созна́юсь в чем-то таком, чего не делала, то ты еще больший дурак, чем мой брат!

Проходя мимо мужа к столу, Анна мельком взглянула ему в лицо. Ей показалось, что на одно мгновение в нем отразилось страдание. В душе женщины зародилась надежда на то, что Джордж, возможно, смягчится и наконец выслушает ее, но когда он заговорил, его голос прозвучал так же холодно и непреклонно, как и раньше.

– Мы делаем все это для твоей же пользы, Анна, для пользы твоей души.

– Так говорит мой брат?

У нее не было аппетита, но она взяла куриную ножку и откусила. Нужно было восстановить силы, ведь они понадобятся ей в ближайшем будущем.

– Да, так говорит твой брат, ставший свидетелем твоего грехопадения.

– Он не видел ничего предосудительного!

– Он утверждает обратное.

– И кто же он такой, чтобы ему безоговорочно верить? Король? А может, сам Господь Бог?

– Богохульствуя, ты ничего не добьешься.

– Я буду сыпать проклятиями, если мне придется и дальше слушать подобную лицемерную чушь!

Анна швырнула в мужа куриную ногу, оставившую на его камзоле жирный след.

– Я пришлю к тебе твою горничную, – сказал он сухо. – Тебе нужно хорошо отдохнуть. Мы выезжаем на рассвете.