Главный инженер. Жизнь и работа в СССР и в России. (Техника и политика. Радости и печали) - Лев Токарев

С чего началась такая идеология и такая экономическая политика нашего государства? Встали когда-то толоконные лбы на путь мировой революции и не сходили с него до конца 20-го века, хоть лоб себе разбей. Умные люди на Западе народное возмущение слишком бессовестной эксплуатацией капиталистов учли и создали образ правления и государственного устройства, условия жизни людей не хуже, чем обещали Ленин и Сталин. А наши идеологи типа Суслова так и продолжали глупейшую, просто идиотскую политику.

Для себя я понял одну причину такой политики. Сталин и его окружение смертельно боялись того, что западные страны продолжат войну против социалистической России и их всех перевешают на столбах, как это делали оголтелые и осатанелые буржуи во время Гражданской. Только этой неистребимой трусостью можно логично объяснить внутреннюю политику наших правителей, руководствующихся идеей – любыми средствами защитить себя.

Здравого смысла здесь не было. Если бы был здравый смысл, то они бы и действовали обычными, принятыми нормальными людьми средствами. Путём обычного научного поиска изучили бы реальную жизнь за воздвигнутым ими же железным занавесом и увидели бы, например, как ведётся хозяйство и как делается политика разумными людьми на Западе.

Им было не до того. Они всю энергию народа использовали на защиту своей закостеневшей идеи. Не идеи справедливости, равенства и братства людей, благосостояния народа! Нет – идеи подавления инакомыслия, идеи недопущения здравого смысла в организации жизни.

Только затемнением сознания можно объяснить господствующие лозунги превосходства труда рабочих над трудом умственным. Вся идеология была основана на задабривании «простых людей», рабочих, как носителей некоей «революционности». К чему привела эта политика задабривания людей менее интеллектуального труда? К тому, что резко снизилась требовательность к качеству этого труда. Американцы, японцы, немцы, англичане, французы строили производственные отношения на стремлении всех участников производства, от руководителя до рабочего у станка, хорошо, производительно работать, и соответственно, много зарабатывать. Все разумные люди, в том числе рабочие, понимали, что для этого надо поощрять хороших работников и гнать лентяев и халтурщиков. Наши же халтурные идеологи сделали всё для того, чтобы создать производственные отношения, в которых лентяя и бракодела выгнать с работы было практически невозможно. Оторвавшись от реальных производственных отношений людей в конкретных коллективах, наши политические руководители совершенно не могли понять, что не ущемляя ленивого, глупого, халтурного работника, они расхолаживают хорошо, умно, производительно работающих людей. Вместо того, чтобы на всех заборах рисовать лозунги типа «Лодыря и бракодела с производства вон!», везде, где только можно, болтали о рабочем классе, как «гегемоне революции». И доболтались до того, что множество этих самых гегемонов стали лентяями, халтурщиками, «несунами», то есть мелкими ворами, стремившимися унести всё, что можно пронести через охрану (будто бы охрану). Воровство стало обычным делом и никем, практически, не осуждалось – до того дошло развращение народа идиотской внутренней политикой. Забегая вперёд, приведу пример из жизни. Что-то около 70-го года поехал я в свите зам. министра Шапошникова Евгения Николаевича в Астрахань, на завод «Красные баррикады». Там строилась первая в СССР полупогружная буровая платформа для Каспия, названная потом «Бакы». Так вот, чем вызвана была поездка? Тем, что срывался план строительства мощного нефтедобывающего комплекса, являвшегося важнейшей частью государственного плана развития нефтяной отрасли.

Приехали. Зам. министра, как водится, собрал совещание всех заинтересованных, включая, естественно, секретарей Астраханского обкома КПСС. Рассмотрели состояние дел. На критическом пути сетевого графика строительства выяснили следующее: Главное звено системы управления всеми механизмами буровой платформы – тиристорные преобразователи (несколько набитых электроникой шкафов общим объёмом в сотни кубометров) были рабочими завода разворованы. Когда начали вести следствие, обнаружили, что во множестве дачных домиков, расположенных рядом с заводом, имеются части разломанных преобразователей.

Нужны были рабочим статические преобразователи? Конечно нет. Так зачем воровали – на всякий случай, вдруг в хозяйстве пригодится какаянибудь трубка от охладителя или провод из жгута управления. Слава богу, что тогда не было частных пунктов по приёмке цветного металлолома.

Главное – воровали по привычке, по сложившейся традиции тащить всё, что возможно.

Так что же сделала комиссия под председательством заместителя министра союзного министерства, чтобы спасти план завода и отраслей промышленности Советского Союза, судостроительной и нефтяной? Арестовали воров? Нет, не арестовали. Почему? Потому, что пришлось бы посадить в тюрьму большую часть коллектива завода. Некому стало бы работать! Всё спустили на тормозах. Выпустили новое Постановление ЦК и Совмина о включении в план «Электротяжмаша» изготовления новых преобразователей. Что-то, наверно какоё-нибудь ширпотреб не стали делать, освобождая производственные мощности завода для изготовления преобразователей. Что было потом, я уже не знаю. Но по слухам, часть новых преобразователей по привычке тоже разворовали. Снова доделывали.

Такое вот было отношение к «гегемону» революции.

Кстати о распределении наград. Поскольку главным звеном производства считался не мыслящий инженер или учёный, создающие новую технику, а «гегемон», стоящий у станка или верстака, то награды за развитие производства, совершенствование техники и технологии должен был получать, главным образом, рабочий. Мне пришлось, будучи главным инженером Центрального института, мучительно выбирать, кого бы из немногочисленных рабочих выбрать в качестве кавалеров государственных наград, орденов и медалей. Поэтому, если рабочий был хотя бы не горьким пъяницей, он удостаивался правительственных наград. За что его награждают, он, как правило, и не знал. «Начальству виднее».

Рабочие, естественно, делали важное дело, изготовляя образцы изделий, разработанных инженерами и учёными. Но ведь им было всё равно, что делать, макет совершенно нового важного изобретения или серийную продукцию. Большинство рабочих часто и представления не имели, что они вытачивают на станках. Тем не менее, я должен был параллельно с представлением к награде талантливого инженера, разработавшего совершенно новые, очень важные приборы, выдумывать кандидатуры рабочих, будто бы игравших в изобретении главную роль, в том же количестве, что и инженеров. Это ли не разврат производственных отношений, разрушающих идею разумного отношения к организации труда?!

Слов нет – среди рабочих тоже были талантливые люди, вносящие в дело умные мысли, рационализирующие производство. Некоторые из рабочих могли делать макеты прямо по эскизам, без обычной, нормальной документации. При экспериментальных исследованиях вносили ценные предложения. Но таких было не так уж и много. И это естественно. Ни для кого не секрет, что если молодой человек обладает способностями, он идёт учиться, кончает институт, техникум. Тому, у кого не хватает способностей, идёт к станку, слесарному верстаку.