Порочная невинность - Нора Робертс

Однако в данный момент на душе у него не было так спокойно, как хотелось бы. Чтобы новость о прибытии в Инносенс следователя из ФБР достигла «Сладких Вод», много времени не потребовалось. Такер уже знал, что агент Бернс, весь в черном, словно он из похоронного бюро, прибыл в светло-коричневом «Меркьюри». Знал он также, что Бернс уже побывал на месте убийства, у макнейровского пруда.

Убийство… Выругавшись себе под нос, Такер закрыл глаза и постарался расслабиться. Сидя здесь, прислушиваясь к поскрипыванию крутящегося под потолком вентилятора и подвыванию почти бесполезного, вделанного в окно кондиционера, невозможно было представить, что всего в нескольких кварталах отсюда, в Палмеровском похоронном бюро, на столе, распростерто тело Эдды Лу.

Такер заморгал, стараясь отогнать неприятное видение. Положение – хуже не бывает. Из-за того, что ему померещилось нечто очень чувственное в том, как она нажимала на клавиши кассового аппарата в магазине Ларссона, из-за того, что он позволил себе лежать с ней, покусывая и поглаживая ее мягкую кожу, теперь ему приходится обеспечивать себе алиби, чтобы не попасть под подозрение в ее убийстве…

Его во многом обвиняли и прежде. В лени, например, которая, по мнению Такера, вовсе не порок. В беспечном обращении с деньгами – и в этом он охотно с обвинителями соглашался. В прелюбодействе, против чего Такер был склонен возражать, поскольку никогда не спал с замужними женщинами. Его обвиняли даже в трусости. Однако Такер предпочитал называть это свойство осторожностью.

Но убийство! Господи, да это же просто смешно, когда бы не было так печально! Если бы отец был жив, он живот надорвал бы от смеха. Отец – единственный человек, которого Такер боялся по-настоящему, – никакими силами и угрозами не мог заставить сына выстрелить в животное во время их охотничьих вылазок.

Конечно, Эдду Лу не застрелили. Нет, она умерла так же, как предыдущие две. И не составляло никакого труда мысленно заменить лицо Фрэнси на лицо Эдды Лу и увидеть, что нож убийцы сделал с ее гладкой белой кожей…

Трясущейся рукой Такер нащупал в кармане сигарету. Как всегда, он отщипнул кончик – на этот раз почти равный четверти дюйма – и уже зажигал ее, когда в контору вошел Берк, а вместе с ним потный человек в темном костюме и с недовольным выражением лица.

Берк, проведший большую часть дня с агентом ФБР, тоже был не в лучшем своем настроении и, надевая шляпу на крючок возле двери, нахмурился при виде ног Такера, возлежащих на его столе.

– Можешь чувствовать себя как дома, сын мой.

– Стараюсь изо всех сил. – Такер выдохнул струю дыма. Желудок у него сжался при виде Бернса, тем не менее он наградил его ленивой улыбкой. – Тебе надо бы запастись новыми журналами, Берк, иметь для развлечения умов что-нибудь поинтереснее, чем «Поля и реки» и «Оружие и боеприпасы».

– Посмотрю, может, у нас завалялось несколько номеров «Ежеквартальника для джентльменов».

– Премного буду обязан!

Такер еще раз глубоко затянулся, внимательно разглядывая спутника Берка. В темном пиджаке в такую жару он должен был чувствовать себя как в душегубке, но у него даже не хватало сообразительности хоть немного ослабить галстук. И хотя Такер не мог бы объяснить почему, однако этот простой факт мгновенно возбудил в нем неприязнь к Бернсу.

– Я подумал, что, наверное, стоит самому приехать и переговорить с вами, парни, – непринужденно заявил он. Берк кивнул и для солидности уселся за стол.

– Такер Лонгстрит. Следователь по особо важным делам агент Бернс.

– Добро пожаловать в Инносенс.

Такер не встал, но протянул руку. И почему-то обрадовался, что ладонь у Бернса оказалась мягкой и слегка липкой от пота.

– Интересно, что придает вам этот особый статус, агент Бернс?

– Мое положение.

Бернс окинул взглядом стоптанные кроссовки, дорогие, но поношенные слаксы, заметил ленивую, вызывающую улыбку. Каждый понял бы, что антипатия Такера мгновенно стала взаимной.

– Что бы вы хотели обсудить со мной, мистер Лонгстрит?

– Ну, мы могли бы начать с погоды… – Такер намеренно проигнорировал предупреждающий взгляд Берка. – Сдается мне, что на нас надвигается гроза. Это к лучшему: на некоторое время станет попрохладнее, и страсти тоже поостынут. А можно поговорить и о бейсболе. Сегодня «Ориоли» наверняка сделают «Янки». Бердс в этом году набрал себе крепкую команду. Бьюсь об заклад, «Ориоли» зададут им перцу! – Такер глубоко затянулся, – Интересно, следователи по особым делам бьются когда-нибудь об заклад?

– Боюсь, я не питаю к спорту столь живого интереса.

– Ну что ж, это естественно. – Такер сделал вид, что подавил зевок, и откинулся на стуле под острым углом к полу. – Я тоже ни к чему не питаю живого интереса. Слишком много тратишь энергии на эту самую живость.

– Давай к делу, Тэк! – Раз предупреждающий взгляд не оказал воздействия, Берк решил пустить в ход свой спокойный, но не допускающий легкомыслия тон. – Такер знал одну из жертв, Эдду Лу.

– Ты опустил одно слово – знал интимно, – добавил Такер. Желудок снова сжала судорога, и он раздавил окурок.

Бернс опустился на третий стул. В своей деловитой манере он достал из кармана мини-магнитофон и блокнот.

– Итак, вы желаете сделать заявление? Такер выпрямился.

– Нет, не слишком желаю. Это Берк решил, что вы захотите порасспрашивать меня. Ну а я человек, склонный к сотрудничеству, вот и явился сюда, чтобы ответить на ваши вопросы.

Бернс невозмутимо включил диктофон.

– Я располагаю информацией, что вы и скончавшаяся Эдда Лу Хэттингер состояли в близких отношениях.

– Да, я с ней спал.

– Ну, хватит тебе, Тэк!

Такер бросил на Берка молниеносный взгляд.

– Но это честный ответ на заданный вопрос. Мы с Эддой Лу неоднократно обедали вместе, ходили в кино, веселились и смяли несколько простынь. – Взгляд у Такера стал жестче, и он сделал над собой усилие, чтобы не достать вторую сигарету. – Но несколько недель назад я прервал с ней отношения, потому что она заговорила о браке.

– Вы прекратили отношения дружески?

– Этого я бы не сказал. Полагаю, вам уже известно о сцене в кафе «Болтай, но жуй» несколько дней назад. Эдда Лу просто писала кипятком.

– Выбирайте выражения, мистер Лонгстрит! Наш разговор записывается. Вы имеете в виду, что она была сердита и взволнованна?

– В применении к Эдде Лу эти слова как раз и означают то, что я сказал.

– Она утверждала, что вы давали ей определенные обещания?

Такер лениво снял ноги со стола и стал раскачиваться на стуле, который немилосердно заскрипел.

– Дело в том, следователь Бернс, что мне свойственно не держать обещаний, поэтому я их никогда не даю.

– Насколько я знаю, Эдда Лу Хэттингер публично заявила, что беременна.