Что видела собака. Про первопроходцев, гениев второго плана, поздние таланты, а также другие истории - Малкольм Гладуэлл

Последние десять лет Джон Миллер работал телевизионным корреспондентом, и лучшие места книги — это его воспоминания об освещении террористических актов. Он выдающийся репортер. Во время первого теракта во Всемирном торговом центре в феврале 1993 года он прикрепил синюю мигалку на приборную панель своего автомобиля и проследовал за вереницей спецмашин в центр города. (На месте взрыва у него на хвосте постоянно висела свора журналистов — и я в том числе, — надеявшихся собрать как можно больше информации о происходящем, подслушивая его разговоры.) Миллер подружился с агентами ФБР, возглавлявшими нью-йоркский антитеррористический отдел, в частности с Нилом Херманом и Джоном О'Нилом, и также помешался на «Аль-Каиде», как и они. Вместе с ФБР он находился в Йемене, когда «Аль-Каида» отметилась нападением на американский эсминец «U.S.S. Cole». В 1998 году в «Мариотт Отеле» в Исламабаде Миллер и его оператор встретились с человеком, которого они знали под именем Ахтар. Он тайно провел их через границу в горы Афганистана, чтобы взять интервью у Усамы бен Ладена. Период с 1990 года по 11 сентября 2001 года предстает в «Ячейке» хроникой эволюции «Аль-Каиды». «Как же такое могло случиться с нами?» — этим вопросом авторы задаются на первых страницах. Ответ на него, по их утверждению, можно отыскать, проследив «ниточку», связывающую убийство Ка-хане и 11 сентября. В событиях последнего десятилетия, заявляют они, прослеживается четкая «повторяющаяся модель».

Такой же аргумент выдвинул и сенатор Ричард Шелби, вице-председатель Особого комитета сената по разведке, в своем отчете по расследованию событий 11 сентября. В этом документе Шелби перечисляет все проигнорированные или неверно интерпретированные сигналы, которые свидетельствовали о возможности этого теракта. ЦРУ было в курсе прибытия в страну двух членов «Аль-Каиды»: Халида аль-Мидхара и Навафа аль-Хазми, однако не поставило об этом в известность ни ФБР, ни Совет национальной безопасности. Агент ФБР из города Финикса отправил в штаб-квартиру докладную записку, начинавшуюся словами: «Цель настоящей записки — сообщить Бюро и Нью-Йорку о потенциальных попытках Усамы бен Ладена направить учащихся в американские университеты и колледжи гражданской авиации». Однако ФБР никак не отреагировало на полученную информацию и не увязало ее со сведениями о том, что террористы планируют использовать в качестве оружия самолеты. ФБР арестовало по причине подозрительного поведения в летной школе некоего Закариаса Муссауи, подозревавшегося в принадлежности к «Аль-Каиде», но не сумело включить этот случай в общую картину действий террористов.

«Основная проблема заключается в неспособности наших разведывательных служб "сложить все фрагменты головоломки» которые имелись в их распоряжении до 11 сентября 2001 года и которые указывали на интерес террористов к атакам на символичные для США цели», — говорится в отчете Шелби. Фраза «сложить фрагменты головоломки» употребляется в этом документе так часто, что воспринимается как своего рода мантра. Налицо закономерность, которая отчетливо прослеживается при ретроспективном взгляде на события, но осталась незамеченной хваленой американской разведкой.

Правда, ни одно аналитическое исследование не дало ответа на вопрос, поднятый «войной Судного суда»: была ли эта закономерность очевидна до теракта? Этому вопросу — пересмотру нами собственных суждений после свершившегося факта — большое внимание уделяют психологи. Приведем пример. Накануне исторического визита Ричарда Никсона в Китай психолог Барух Фишхофф попросил группу людей оценить вероятность нескольких потенциальных результатов поездки. Каковы шансы, что поездка поспособствует установлению стабильных дипломатических отношений между Китаем и Соединенными Штатами? Что Никсон встретится с лидером Китая Мао Цзэдуном хотя бы один раз? Что Никсон сочтет поездку успешной? Визит оказался дипломатическим триумфом, и Фишхофф попросил тех же людей вспомнить сделанные ими прогнозы. Оказалось, что большинство участников «помнило» более оптимистичные, чем это было на самом деле, версии. Если вы изначально считали встречу Никсона с Мао маловероятной, то впоследствии, когда газеты запестрели сообщениями об их беседе, вы «вспоминали», что оценили вероятность этого как довольно высокую. Фишхофф назвал этот феномен «ползучий детерминизм» — усиливающееся ощущение того, что свершившееся было на самом деле неизбежно. Ползучий детерминизм, отмечает психолог, проявляется главным образом в превращении неожиданных событий в ожидаемые. Вот что он пишет: «Реальное свершение того или иного события повышает его апостериорную вероятность и делает его менее неожиданным по сравнению с изначальной оценкой вероятности».

Читая отчет Шелби или непрерывную хронику от Нуссара до бен Ладена в «Ячейке», можно прийти к убеждению: если бы ЦРУ и ФБР сумели сложить фрагменты головоломки, случившееся 11 сентября не стало бы полнейшей неожиданностью. Что это — справедливая критика или проявление ползучего детерминизма?

3

Седьмого августа 1998 года два террориста «Аль-Каиды» взорвали начиненный взрывчаткой грузовик возле посольства США в Найроби. В результате 213 человек погибли, более 4000 получили ранения. Миллер, Стоун и Митчелл рассматривают взрыв возле посольства как хрестоматийный пример просчета со стороны разведывательных служб. ЦРУ, как они утверждают, выявило в Кении ячейку «Аль-Каиды» задолго до теракта, и ее члены находились под пристальным наблюдением. В его распоряжении имелось восьмистраничное письмо, написанное членом «Аль-Каиды», в котором говорилось о скором прибытии в Найроби «инженеров». Этим кодовым словом обозначались изготовители бомб. Посол США в Кении Пруденс Бушнелл умоляла Вашингтон обеспечить посольству безопасность. Выдающийся кенийский адвокат и правовед говорит, что кенийская разведка предупреждала американскую о планах террористов за несколько месяцев до 7 августа. В ноябре 1997 года человек по имени Мустафа Махмуд Сайд Ахмед, работавший в одной из компаний Усамы бен Ладена, пришел в посольство США в Найроби и рассказал о планах по взрыву здания. Что же предприняло наше руководство? Заставило главу кенийской ячейки «Аль-Каиды» — американского гражданина — вернуться домой, а потом внезапно прекратило наблюдение за группировкой. Проигнорировало восьмистраничное письмо. Предположительно, показало предупреждение кенийской разведки израильской разведке Моссад, которая его опровергла. Допросило Ахмеда и сочло его рассказ неубедительным. Как пишут авторы «Ячейки», после взрыва один из высокопоставленных чиновников Министерства иностранных дел позвонил Бушнелл и спросил: «Как такое могло случиться?»

«Впервые после взрыва, — пишут Миллер, Стоун и Митчелл, — страх Бушнелл обернулся гневом. Этому предшествовало слишком много событий. "Я же писала вам письмо!" — вскричала она».

Все это достойно осуждения, но разве в данном случае мы не имеем дело с ловушкой ползучего детерминизма? Не известно, выдержат ли описываемые события проверку на ползучий детерминизм. Перед нами отредактированная версия прошлого. Мы не знаем обо всех других людях, за которыми вела наблюдение американская разведка, о том, сколько других предупреждений она получала, какой процент казавшейся значимой информации оказывался «пустышкой». Сбор разведывательных данных всегда сопряжен с тем, что объем бесполезной информации значительно превосходит объем полезной. В отчете Шелби упоминается о том, что у антитеррористического отдела ФБР имелось 68 000 непроверенных и непроработанных зацепок, относящихся к 1995 году. Из них полезными можно считать, вероятно, не более нескольких сотен. Одним словом, аналитики должны быть разборчивы, и в свете этого решения, принятые в Кении, не кажутся столь уж необоснованными. Слежка за членами группировки прекратилась, но ведь ее лидер покинул страну. Бушнелл предупреждала Вашингтон, но, как признают авторы «Ячейки», угрозы взрывов в Африке отнюдь не редкость. Сотрудники Моссада сочли данные кенийской разведки сомнительными, а уж Моссад-то в этом разбирается. Ахмед, возможно, и работал на бен Ладена, но не прошел проверку на детекторе лжи; к тому же, как выяснилось, этот человек уже несколько раз выступал с подобными — безосновательными — заявлениями в других посольствах в разных африканских странах. Когда к вам приходит человек, заваливший тест на полиграфе и распространявший по всему городу одну и ту же неподтвержденную информацию, можно ли винить вас за то, что вы указали ему на дверь?