Дин Рид: трагедия красного ковбоя - Федор Раззаков

18–20 мая Дин выступил в концерте, проводимом в рамках фестиваля, под названием «Проспект Мира встречает гостей» (он проходил в спорткомплексе «Олимпийский»). В этом концерте, посвященном борьбе за мир, приняли участие более двадцати участников из разных стран. Среди них были Иосиф Кобзон (исполнил песни «Я люблю тебя, жизнь», «Пока не поздно»), Лев Лещенко («Притяженье Земли», «Родной дом», «Городские сады»), Олег Ухналев («Мир дому твоему»), Анне Вески («Жил отважный капитан»), В. Стойкович (Югославия, «Враги сожгли родную хату»), Ле Куэн и Ай Ван (Вьетнам, «Миллион алых роз»), Лили Иванова и Бисер Киров (Болгария), ансамбль «Электра» (ГДР), «Песняры» (СССР), Ханс Ведер (ФРГ) и др.

Дину выпала честь закрывать это представление. Он вышел на сцену под бетховенскую «Оду радости» в клетчатой рубашке, белых брюках и с гитарой в руках и спел несколько песен, в том числе и «Мы преодолеем!». В конце своего выступления Дин обратился к залу со следующими словами: «Мир нужен всем! У всех у нас проблемы большие и маленькие, общественные и личные. И мы можем решить все проблемы, если крепко возьмемся за руки. Мы все преодолеем!» После этого на сцену вышли все участники концерта и, взявшись за руки, спели «Песню о Москве».

В те же самые дни, 19 мая, по восточногерманскому телевидению прошла премьера очередного выпуска авторской передачи Дина Рида «Человек из Колорадо». Поскольку Дин в это время находился в Москве и не мог наблюдать за реакцией зрителей на свое творение, ему об этом сообщила по телефону его жена Рената Блюме. Сделала она это не случайно. Дело в том, что в последнее время Дин все чаще стал хандрить по поводу падения своей популярности в ГДР. Ему казалось, что его время уже истекло и все его потуги вернуть хотя бы часть былой популярности обречены на провал. Рената, да и многие другие люди из числа друзей Дина пытались убедить его в обратном, понимая, как важны эти слова ободрения для Дина. Вот почему спустя несколько часов после эфира передачи «Человек из Колорадо» Рената поспешила к телефону, чтобы позвонить Дину. Ее отклики были самые восторженные. «Наш домашний телефон после эфира не умолкал до утра», – сообщила мужу Рената. Дин был счастлив. В той передаче, кроме него самого, выступали индейская певица Гремучая Змея Энни, Лилия Сабитова (СССР), Зигфрид Краузе и Петер Черниг (ГДР) и др.

Вернувшись в ГДР, Дин уже спустя несколько дней отправился в очередной концертный тур по стране. Его концерты прошли в нескольких городах, в том числе и в Эрфурте (26 мая).

9—10 июня Дин принял участие в молодежном фестивале в Восточном Берлине.

В середине лета Дин вернулся в большой кинематограф. Как мы помним, в последний раз он имел к нему отношение ровно четыре года назад, когда снимал (и одновременно снимался) фильм «Пой, ковбой, пой». Однако после того, как он имел плохие сборы и был обруган критикой, Дин на какое-то время охладел к кинематографу. Эта пауза длилась четыре года. Поводом к тому, чтобы прервать ее, послужило неожиданное предложение, которое поступило от японского режиссера Масато Харады, который предложил Дину принять участие в его интернациональном проекте: японско-западногерманском фильме «Несерьезная история». Это была совеременная притча о молодых людях, увлеченных мотоциклетными гонками (как мы помним, Дин тоже был увлечен этим видом спорта). Дину в этом фильме была предложена роль второго плана – мужчины по имени Ганс. Помимо него в ленте был занят интернациональный актерский состав в лице Хироки Ватанабе, Лесли Мальтона, Криса Эдиссона, Деборы Сассон, Оливии Паскаль, Патрика Стюарта, Барбары Штанек и др.

В августе Дин вновь вернулся к концертной деятельности, дав несколько выступлений в ГДР. Там его застала новость о шокировавшей весь мир шутке Рональда Рейгана. Это случилось 11 августа на ранчо президента США, где у него должны были взять еженедельное интервью для радио. Проверяя готовность радиотехники к записи, Рейган, вместо обычного отсчета цифр, произнес: «Дорогие соотечественники-американцы! Я рад сообщить вам, что только что подписал закон, навсегда объявляющий Россию вне закона. Бомбежка начнется через пять минут». Америка восприняла эту «шутку» на ура, и 23 августа съезд республиканской партии вновь выдвинул Рейгана своим кандидатом на пост президента страны.

Дин, прочитав в газете спич Рейгана, произнесенный им на своем ранчо, был в шоке. В те минуты ему было стыдно, что он американец. Все четыре года своего президентства Рейган отпускал язвительные реплики и откровенные оскорбления в адрес СССР, однако ни один из советских лидеров (ни Брежнев, ни Андропов, ни Черненко) ни разу не позволили себе сказать что-то, хотя бы отдаленно похожее на то, что говорил Рейган. Случай на ранчо окончательно подтвердил вывод о том, что американский президент в сущности неотесанный актеришка, волею судьбы вознесенный на вершину власти. Играя в молодости в кино лихих ковбоев, умеющих разве что метко стрелять из «кольта» да ладно скакать на лошади, Рейган, став президентом огромной страны, вел себя практически так же, как и его киношные герои. И большая часть Америки была в восторге от этих манер своего руководителя, поскольку в этой стране всегда отдавали предпочтение грубой силе. Конечно, на фоне больного и задыхающегося советского генсека Константина Черненко Рейган выглядел огурчиком. Но это был только внешний эффект. По своим человеческим качествам «партократ» Черненко был на голову выше кривоногого ковбоя из Иллинойса.

31 августа Дин выступил на митинге журналистов на Александр-плац в Восточном Берлине, где речь шла именно о разнузданной политике вашингтонской администрации. В тот же день он уехал в Потсдам, где выступил еще на одном митинге – на Вебер-плац.

8 сентября Дин принял участие в записи эстрадной телепередачи «Пестрый котел» в зале «Фридрихштадтпалас» в Восточном Берлине. После чего покинул ГДР и отправился в Аргентину, где он не был вот уже больше 13 лет. Эта поездка проходила по линии Всемирного совета мира, где работал давний друг Дина аргентинский писатель и журналист Альфредо Варела. Именно он и организовал этот приезд Дина на свою родину.

Как мы помним, Дин прожил в Аргентине почти три года, и эта страна оставила в его сердце самые теплые воспоминания (несмотря на то, что впервые за решетку он угодил именно там и там же его едва не убили экстремисты, обстреляв дом, где он жил со своей первой женой Патрисией). Все эти годы Дин мечтал приехать в Аргентину, чтобы встретиться с друзьями, которых у него здесь было много, и погулять по улицам Буэнос-Айреса, где он прожил не самые худшие свои годы. Однако об этом возвращении даже речи идти не могло: в Аргентине у власти была военная диктатура, у которой к Дину Риду были особые счеты.

Однако после поражения Аргентины в войне с Англией за Фолклендские острова (апрель – июнь 1982 года) военный режим утратил окончательное доверие у населения, и в октябре 1983 года в стране были проведены всеобщие выборы. Победу на них одержал лидер Радикального гражданского союза Рауль Альфонсин, который стал президентом страны. Новое правительство восстановило действие конституции, начало реорганизацию вооруженных сил. Члены трех военных хунт во главе с бывшими президентами-диктаторами (Виделой, Виолой и Гальтиери) как главными виновниками репрессий и нарушений прав человека, а также ряд других высших офицеров были отданы под суд (большинство из них в итоге получат длительные сроки тюремного заключения).