Девочка из города - Любовь Воронкова

– Нет.

– Да вот же!

– Да никакого там гнезда нету! Только дырка в стволе.

– Дырка! – засмеялась Аниска. – Это и есть гнездо. А ты думала, дятлы гнезда вроде грачиных делают? Тише!.. Летит…

Девочки притихли. Черный дятел с малиновым затылком бесшумно юркнул в маленькое круглое дупло.

Прошла минута… другая. Светлана потянула Аниску за платье:

– Пойдем, ну чего стоять-то?

– А может, он вылезет!

– Ну и пусть вылезает. А что интересного?

Аниска с сожалением отошла от елки. Хотелось посмотреть, что в дупле. Может, там уже детки есть? А может, еще только яички лежат…

Девочки молча шли по усыпанной старой хвоей лесной тропинке. Светлана изредка срывала цветок – то душистый желтый бубенчик, то крупную незабудку, растущую возле старой колдобины.

– Как чудно… – наконец сказала Аниска. – Вот дятлы яйца кладут белые-белые! Даже блестят. А птицы из них вырастают черные… Вот я и думаю – почему?…

Светлана нетерпеливо тряхнула косичками:

– «Думаю-думаю»!.. А тебе не все равно? Какая тропка длинная, идем-идем, а все из лесу не выйдем!

– А зачем тебе надо поскорей из лесу выходить? Разве плохо в лесу-то?

– Не плохо… А как-то страшно…

Светлана насупила тонкие бровки и огляделась:

– Все деревья, деревья… Столпились кругом, и ничего из-за них не видно!

– Я все эти деревья давно знаю, – возразила Аниска, – и они меня тоже знают…

Светлана поглядела на нее с удивлением:

– Они тебя знают? Деревья?

Аниска кивнула головой:

– Да, знают. Вот елка – видишь? Косматая такая, как медведь. Когда меня в лесу дождик застает, так она машет, машет мне потихоньку – иди! Иди укройся! А вон там – березка. Вон та, кудрявая. Когда сделается мне скучно-скучно… Ну вот так скучно-скучно сделается! Даже слеза пробивает… Ну, мало ли там почему. Другой раз и сама не знаю… Вот и прибегу сюда, к ней. А она меня встречает такая веселенькая, радуется мне. И мне тогда станет веселее.

Светлана молча ускорила шаг. Хоть бы выйти поскорей из этого леса! И дорога незнакомая, и дом неизвестно где. А подруга и в самом деле у нее чуднáя, какие-то бредни говорит… А может, она и сама-то дорогу не знает как следует, может, им и не выбраться теперь отсюда?!

Аниска тоже примолкла. С каждым шагом приближался конец ее праздника, ее радости. Сейчас кончится тропка – и все кончится. Дома, если матери нет, Лиза нападет на нее. Убежала, а ее с Николькой оставила. А Светлана уйдет к девчонкам – разве она будет водиться с Аниской!

А может, будет? Целое лето впереди – сколько раз еще пойдут они по полям и лесам со Светланой! Аниска сводит ее к Лощинам – там белые грибы родятся. Покажет кабанью нору. Поведет на вырубку, в малинник, – ни одна девочка не знает это малинное местечко! А шмелиное гнездо, а ежик, который встречается на овсяной меже, а лосиные следы у ручья… Да мало ли! Они везде будут ходить со Светланой.

– Я тебе когда-нибудь ронжу покажу! – сказала Аниска. – Они у нас в лесу водятся.

– Какую ронжу?

Аниска весело удивилась:

– Не знаешь? Птица как полетит – будто огонь загорится. Красная вся – и крылья и хвост. Только шапочка черная. Отец ее сколько раз видел.

– Ну, отец! А ты же не видела. Может, отец тебе нарочно сказал. Такие птицы только в жарких странах бывают!

Аниску снова бросило в жар от гнева. Что же, отец будет ее обманывать? У них отец не такой, он никогда не обманывает! Он в лесу жил, когда на лесопилке работал, – там и ронжу видел. Только вот как все это высказать Светлане, чтобы и за отца заступиться, и ее не обидеть?

– Деревню вижу, – вдруг радостно крикнула Светлана, – нашу избу вижу! Я теперь дорогу знаю, – запела она, – я дорогу знаю и сама!..

И, словно забыв про Аниску, побежала в деревню.

У околицы на пруду плескались Верка и Катя.

– Что это вы делаете? – крикнула Светлана.

– Идите к нам! – позвала Катя.

– Светлана, иди к нам! – подхватила Верка. – Мы куклино белье стираем!

Аниска замедлила шаг. Что же? Так и уйдет? И не оглянется даже? Светлана оглянулась. Но глаза у нее были веселые, прозрачные и совсем далекие:

– Тебе домой надо, да? Ну иди! Я с ними буду!

А на крыльце уже стояла Лиза с Николькой на руках.

– Ах ты Косуля! Убежит и не спросится! Бери Никольку. Она будет бегать, а я дома сидеть – ишь ты, какую моду взяла! Он мне всю кофточку обмуслякал!

И вечером, когда улеглась в постель, и утром, проснувшись чуть свет, Аниска думала об одном: что бы такое сделать для Светланы?

И вдруг вспомнила: «Ронжа!»

Да! Надо поймать ронжу! Аниска найдет эту птицу с красными крыльями, поймает ее и отдаст Светлане! Вот, наверно, она обрадуется!

«Ага! – скажет тогда Аниска. – Что, нарочно сказал отец? Вот она – ронжа. Уж очень эта птица хитрая, трудно ее поймать. А вот я поймала все-таки. На, это я тебе ее принесла!»

Аниска тихонько встала и перелезла через Лизу, которая спала рядом с ней на скрипучей деревянной кровати. Еще розовое было небо, и солнце, только поднявшись над огородами, в упор глядело в окна.

Мать топила печку. За тонкой щелястой перегородкой потрескивало пламя, брякали чугуны и ухваты.

Аниска оделась и, чтобы не показаться матери на глаза, не пошла через кухню, а раскрыла окошко и выпрыгнула в палисадник.

Ветки цветущей сирени обдали ее густым прохладным дождем. Аниска любовно подняла лицо к лиловым цветам. Сколько в них красоты, сколько в них радости! Хоть бы они все лето цвели и до самой зимы не осыпались.

Из палисадника Аниска скользнула на тропочку и мимо крыльца – на задворки. Но скрыться не успела – на крыльцо вышла мать выплеснуть помои.

– Это куда? – удивилась она. – Это что ж – с утра пораньше с глаз долой? Ишь ты голубушка! Иди, иди-ка домой. Раз уж встала – помогай. Иди почисти картошки на суп. А потом поросенку вынесешь.

Аниска с насупленными бровями вошла в избу: «Ну и ладно. После завтрака убегу».

Но после завтрака пришла Катя и сказала:

– Тетка Прасковья, бригадирша, зовет капусту полоть.

Лиза насторожилась:

– Кого зовет?

– Всех ребятишек. Все, кто есть, пойдут. Потому что очень заросло.

Лиза сразу скисла:

– Еще что выдумали! Там весь нос облупится, на жаре-то!

Катя улыбнулась: