Спор. О теории и практике спора - Сергей Поварнин

2. К наиболее «любимым» видоизменениям и усложнениямотносятся, прежде всего, многие случаи «чтения в сердцах». Эта уловка состоит втом, что софист не столько разбирает ваши слова, сколько те тайные мотивы,которые заставили вас их высказывать. Иногда даже он только этим иограничивается. Достаточно! — Не в форме «палочного довода» эта уловкавстречается очень часто и употребляется вообще для «зажимания рта» противнику.Например, собеседник высказывает вам в споре: «Вы это говорите не потому, чтосами убеждены в этом, а из упорства», «лишь бы поспорить». «Вы сами думаете тоже, только не хотите признать своей ошибки». «Вы говорите из зависти к нему».«Из сословных интересов». «Сколько вам дали за то, чтобы поддерживать это мнение?»«Вы говорите так из партийной дисциплины» и т.д., и т.д., и т.д. Что ответитьна такое «чтение в сердцах»? Оно многим «зажимает рот», потому что обычноопровергнуть подобное обвинение невозможно, так же как и доказать его. Другиеумеют «срезать» подобного противника, например, ловко и резко подчеркнувхарактер его уловки. Но настоящую грозную силу уловка эта приобретает в связи спалочным доводом. Например, если мы доказываем вредность какого-нибудьправительственного мероприятия, противник пишет: «причина такого нападения намероприятие ясна: это стремление подорвать престиж власти. Чем больше разрухи,тем это желательнее для подобных слуг революции (или контрреволюции)» и т.п.Или: «эти слова — явный призыв к вооруженному восстанию» и т.д.

Конечно, подобные обвинения, если они обоснованы, может бытьв данном случае и справедливы, и обвинитель делает очень полезное дело, обращаявнимание на известные факты. Иногда это гражданский долг. Но нельзя же называтьэто спором; и нельзя этого примешивать к спору. Спор — это борьба двух мыслей,(56:) а не мысли и дубины. Вот против примеси таких приемов к спору необходимовсячески и всемерно протестовать. Не всякая словесная борьба — спор.

3. Иногда «чтение в сердцах» принимает другую форму:отыскивает мотив, по которому человек не говорит чего-нибудь или не пишет.Несомненно, этого он не делает по такому-то или по такому мотиву (например,«крамольному»). Например, почему он не выразил «патриотического восторга»,рассказывая о таком-то событии? Явно, он ему не сочувствует. Таким образом, дляискусного любителя «читать в сердцах» представляется, при желании, возможностьотыскать всюду какую-нибудь «крамолу» и т.п., как в некоторых словахпротивника, так иногда и в его молчании.

4. К этим же разрядам уловок спора нужно отнести иинсинуацию. Человек стремится подорвать в слушателях или читателях доверие ксвоему противнику, а, следовательно, и к его доводам, и пользуется для этойцели коварными безответственными намеками. К сожалению, эта уловка очень входу, и ею не брезгают даже иные весьма почтенные деятели. Вот характернаявыдержка из статьи одного, безусловно, добросовестного автора, ставшего жертвойподобной уловки:

«Моя статья о землеустройстве, сухая, спокойная и деловая,переполненная цифровыми выкладками, лишила г. Х. душевного равновесия. Егоответ — не спор по существу, не опровержение моих доводов, а сплошнаяполитическая инсинуация, стремление убить меня политическим шельмованием. Вомножестве вариаций г. Х. все время твердит одно: А. „— адвокат землеустройства“,поет „дифирамбы землеустроительному ведомству“, „привязал свою ладью кземлеустроительному пароходу“ и только „совершает свое плавание с видом полнойнезависимости“ и т.д., и т.д.

«Везде, как видите, г. Х. выдерживает тон инсинуации. Оннигде не решается прямо и честно обвинить меня, что я поступил на службуземлеустроительному ведомству, работаю „казенным пером“. Нет, г. Х. толькоинсинуирует: „привязал свою ладью к землеустроительному пароходу“ и „емуволей-неволей приходится участвовать во всех его эволюциях; — даже и тогда,когда дым этого парохода прямо ест глаза, когда всякий другой поспешил бы сойтив сторону“. Г. Х., вероятно, хорошо знает своих читателей, думая, что для нихэтих инсинуаций достаточно. Но я имею право потребовать у г. Х. прямого ответа,приведите доказательства моей зависимости от ведомства землеустройства. Яутверждаю, что мое перо не менее независимо, чем ваше. Но г. Х., как и всеинсинуаторы, предусмотрителен и, конечно, ускользнет в какую-нибудь щель,заявив, что имел в виду не служебную, не фактическую, а какую-нибудь идейную,моральную зависимость»…

5. Где царят грубые палочные доводы, где свобода словастеснена насилием, там часто вырабатывается особая противоположная, тожедовольно некрасивая уловка. Человеку нечего сказать в ответ на разумный доводпротивника; однако, он делает вид, что мог бы сказать многое в ответ, но… «Нашпротивник отлично знает, почему мы не можем возразить ему на этих страницах.Борьба наша неравная. Небольшая честь в победе над связанным» и т.д. Симпатиячитателя к «жертве» и негодование против «негодяя», пользующегося еебеззащитностью, почти несомненны. Многие пустые головы пользовались этимприемом, окружая себя незаслуженным ореолом ума, которому «не даютразвернуться». Так всякое насилие над свободой слова развращает людей — ипритеснителей, и притесняемых.

6. Довольно употребителен и «ложный отвод довода». Доводпротивника сокрушителен, или ответ на него не находится. Тогда спешат заменить:(57:) «это к делу не относится», т.е. отводят довод. Уловка, известная еще сдревних времен. В комедии Аристофана «Облака» читаем спор с сыном:

Фидиа. Посмотри на петухов и остальных животных, как онидерутся с отцами. А разница между нами и ими не в том ли только, что они неиздают писаных законов.

Стрепсиад. Гм! Если хочешь брать пример с петухов, почему жене ешь навозу и не спишь на шестке?

Фидиа. Это, милейший, совсем к делу не относится, каксогласился бы и Сократ.

Выведение противника «из равновесия». Расчет на медленностьмышления и доверчивость. Отвлечение внимания и наведение на ложный след.

57:

1. Гораздо интереснее те уловки, которые можно назватьпсихологическими. Они основаны на знании некоторых свойств души человеческой, инекоторых наших слабостей.

Состояние духа во время устного спора имеет огромное влияниена ведение спора. Когда мы «в ударе», т.е. нами овладевает легкое, приятноевозбуждение, при котором мысль, память, воображение работают особенно отчетливои ярко, мы спорим лучше, чем обыкновенно. Если мы сильно взволнованычем-нибудь, смущены, растерялись, «горячимся», если у нас рассеяно чем-нибудьвнимание — мы спорим и соображаем хуже, чем обыкновенно, или даже совсем плохо.(Конечно, при прочих условиях равных). Отсюда возникает ряд психологическихуловок, предназначенных для того, чтобы вывести нас из равновесия, ослабить ирасстроить работу нашей мысли.