Солнце и ветер - Жюли Кошка

– Ну, здравствуй, Филадельфия! Я твой двоюродный дядя – дядя Джек, – он даже не улыбнулся, от чего на душе у Дели стало совсем холодно и неуютно.

Новоявленный дядя кивнул в сторону хоть и большого, но единственного чемодана, стоявшего рядом с Дели.

– Это все твои вещи? – в голосе звучали нотки удивления и недовольства.

– Да, – тихо ответила Дели.

– Что-то не густо… Видать, твой опекун не особо на тебя раскошеливался. Теперь нам придется.

Дели было обидно услышать такое. Но вещей у нее с собой и правда было немного. Она взяла только самое необходимое, а остальные вещи оставила у Стива.

«Он обязательно поправится, и я вернусь сюда, к нему…»

* * *

Поезд мерно покачивался, негромко постукивали колеса. За окном было уже темно, и шел дождь со снегом. Капельки ползли по стеклу, оставляя за собой мокрый след. Дели сидела у окна и водила пальцем по этим водяным прозрачным дорожкам. Спать не хотелось, хотя было поздно, и почти все в вагоне уже спали. Она вспомнила осенний дождь, в который Стив вез ее из аэропорта к себе, и вспомнила, как такие же капли текли по стеклу такси. И он был рядом… Такими же дождевыми струйками слезы побежали по ее щекам. Она не плакала весь день. Все происходящее казалось ей каким-то нереальным, она будто смотрела на все со стороны, а вовсе не была в центре событий. Сейчас она понимала, что ее сегодняшнее состояние было близко к тому, в котором она находилась после смерти родителей. Наверное, это происходило от безысходности. Пока она была рядом со Стивом, она старалась хоть как-то помочь ему. А сейчас? Что она могла сейчас? Все решали и делали за нее. Большую часть подробностей сегодняшнего дня она уже почти не помнила. Да и в этот миг, сидя в поезде, едущем в какую-то совершенно неизвестную ей даль, она была не здесь, а в прошлом, в недалеком прошлом, где они были со Стивом вместе. Она вспоминала разные детали, мелочи, которые были ей так дороги, и теперь, во множестве километров от него, в полном неведении, что будет с ним и с ней, эти мелочи становились для нее в тысячи раз дороже. Она вспоминала, как Стив поднимал глаза от ноутбука, когда она отвлекала его чем-нибудь от работы, как он прикусывал дужку снятых очков, и смотрел на нее, чуть задумчиво улыбаясь. Его взгляд при этом становился глубоким, будто он размышлял в этот момент не над ее, только что повешенной на него, проблемой, а о чем-то еще, более важном, более значимом, о чем-то, что тоже касалось ее… или их… Вспоминала, как он в майке и в повязанном поверх спортивный штанов фартуке, возился на кухне, что-нибудь готовя для них двоих. Вспоминала, как терпеливо и доходчиво объяснял ей математику и умудрялся при ее потрясающей бестолковости в этом предмете не сорваться и даже голос никогда не повышать на нее. И еще вспоминала, как он старательно делал ей замысловатую прическу для выступления на рождественском спектакле, как у него ничего не получалось, и он смешно ворчал и переделывал снова и снова, а она сидела и хихикала… Как она хотела бы вернуть все это. А еще больше хотела, чтобы он был здоров, чтобы не было того глупого, жуткого, неправильного дня, когда его сбил мотоцикл. Она бы сейчас все отдала, лишь бы Стив поправился, она готова была куда угодно ехать, что угодно делать, но только, чтобы он был жив и здоров. Она знала, что, не задумываясь, отдала бы за него свою жизнь, ведь он ее единственный близкий, любимый и родной человек на всем свете. А она даже не может быть с ним рядом, просто быть с ним и держать его за руку.

Слезы текли и текли, она сидела очень тихо, почти не всхлипывая, просо иногда ладошками смахивала соленые ручейки со щек.

– Ты ляжешь спать или нет!? – буркнул дядя Джек, приподнявшись на локте на соседней кровати. Дели ничего не сказала, просто тихонько залезла под одеяло, но уснула только под утро, измученная своими мыслями, и, наконец-то, убаюканная мерным покачиванием вагона.

* * *

Родственники Дели жили в небольшом двухэтажном доме на окраине города в тихом небогатом районе. Кроме дяди Джека у нее, как выяснилось, еще имелась тетя Миранда, его жена, худощавая, бледная женщина лет сорока, с длинными, выкрашенными в белый цвет жидкими волосами, обладающая резким, немного дребезжащим голосом. А также сестра Шарлотта, темноволосая симпатичная девочка лет четырнадцати, видимо, любящая ярко и вызывающе одеваться. Даже дома на ней была короткая, не закрывающая живот ядовито-зеленая майка, джинсовые, как следует потертые шорты, а в ушах большие металлические серьги-кольца. Шарлотта при встрече устремила на Дели изучающий, чуть прищуренный взгляд, долго смотрела на нее своими зелеными, как и у ее отца, глазами, а потом вдруг подошла, подала ей руку и вполне дружелюбно сказала:

– Ну, привет, сестренка!

И еще был брат Майкл, долговязый парень лет пятнадцати-шестнадцати, с тонкими, капризно кривящимися губами, с прыщавым лицом и стильной стрижкой – его светлые, цвета соломы, волосы свисали длинной челкой со лба и прикрывали один глаз, а другим, серым и угрюмым, он разглядывал ее с ног до головы и чем-то сразу ей не понравился.

В этот же день за обедом зашел разговор о доме, в котором Дели жила с родителями. Сейчас всем ее имуществом, которое, собственно, и составлял этот дом, распоряжались новые опекуны.

– Я так понимаю, – деловым тоном произнес дядя Джек, – дом твоих родителей простаивает без дела. Твой предыдущий опекун, видать, неповоротливый был. Сдавать не сдавал, дохода никакого, траты одни.

Дом ее был гораздо больше и новее дома родственников. Отец купил его, когда ему досталось весьма солидное наследство от деда Дели. Дом был добротно и красиво обставлен, и за сдачу его в аренду, наверняка, можно было получать очень неплохие деньги. Дели сразу поняла, куда клонит дядя.

– Это память о родителях… – негромко попыталась возразить она. После их смерти Дели так и не собралась с духом съездить туда, хотя Стив предлагал ей. Он специально не стал его сдавать. «Пусть все будет так, как было. Может, захочется когда-нибудь приехать туда и вспомнить. А вырастишь – сама распорядишься, как сочтешь нужным».

– Мы люди небогатые, деньгами не раскидываемся, а тебя содержать надо, – вставила тетя Миранда. – Так что мы с твоим дядей посоветовались и решили: дом будем сдавать.

Стало окончательно ясно, почему ее так быстро забрали родственники. Интересы были вполне приземленные и меркантильные.

Единственное, что в этот день порадовало Дели – так это то, что ей отвели собственную комнату. Она находилась на втором этаже, очень маленькая, с окошком в одну створку, но в ней было все необходимое: узкая деревянная кровать, старый шкаф и маленький столик, а дверь можно было закрывать на крючок.

Дели разобрала свои вещи, все уложила в шкаф, а их со Стивом фотографии и альбом, где были его портреты, убрала в ящик стола. Но вечером этого же дня она была неприятно удивлена, зайдя к себе в комнату и обнаружив там Шарлотту, которая бесцеремонно рассматривала ее рисунки.

– Это мои вещи, и я не разрешала тебе их брать! – с негодованием воскликнула Дели.