Королевский двор - Жанна Стужева

Оставался лишь один вопрос: почему муж оставил меня? Дракон ведь не бросает свою пару в опасности, это известный факт. Но и на него напрашивался ответ. Возможно, мой супруг не ожидал, что Робертина настолько обезумеет, что пойдет на убийство как минимум пары десятков человек. Ведь за подобное обращение со мной казнь была бы самым человечным наказанием для них.

Но теперь вся напряженность словно спала, танцующие и болтающие друг с другом лэры и лэри хоть и бросали любопытно-брезгливые взгляды на меня, все же подходить или отпускать неприятные комментарии не спешили. Зато теперь-то я знала, что за мысли обитают в их светлых головах.

Срочно нужно было отвлечься от откровенно неприятной ситуации, и я не нашла ничего лучшего, как переключиться на еду. Проще говоря, я начала поглощать сладости с ближайшего стола.

— Рад, что ты довольна происходящим, Сатияра, — проворковал Шалий, неслышно появившись у меня за спиной и изрядно испугав. Я вздрогнула от неожиданности и едва не подавилась. — Ну-ну, детка, береги здоровье, ты нужна нам живой.

— И здоровой? — язвительно спросила я и прикусила язык. Вот недаром матушка говорила, что язык мой — враг мой, что когда-нибудь я поплачусь за излишнюю болтливость.

Но папенька не разозлился и не расстроился. Напротив, он откинул голову назад и громко рассмеялся. волю Дав волю чувствам, вскоре он успокоился и уже спокойным голосом, словно и не смеялся минуту назад, сообщил:

— Не обязательно. Главное — живой. А все остальное не важно.

Подмигнул мне, развернулся на каблуках и бодрой походкой направился к брату, который все еще водил очаровательную малышку принцессу Офелию по тронному залу и всячески ее развлекал. При этом он сверлил взглядом хмурую Грэтту. Нянюшка — надо отдать ей должное — выглядела настолько безразличной и величественной, что, клянусь, мне даже стала нравиться ее необычная и немного пугающая внешность. Пусть она и была высокой, мощной и слегка полноватой, но ее круглое, как блюдо, лицо удивительно гармонировало с симпатичными ямочками под острыми скулами, а слегка раскосые глаза и темный цвет кожи делали ее похожей на большую шоколадную кошку. И весь облик Грэтты словно кричал о том, что она самая настоящая хищница, лениво притаившаяся в тени и выжидающая. Наверняка, если бы малышке Офелии что-то угрожало, не поздоровилось бы даже королю!

С другой стороны тронного зала, как раз возле выхода на террасу, вдруг странно зашептались люди. Обернувшись на звук, я увидела Сиэля, ведущего за руку Робертину. Сестрица шипела и вырывалась, осыпала моего мужа проклятиями и пыталась ударить, но мой дракон не обращал и малейшего внимания, словно она надоедливая мошка. Едва они приблизились к королю, как Робертина заметила мой взгляд и демонстративно прильнула к Сиэлю. И выглядели они при этом такой гармоничной парой, словно ею и являлись. Наверняка, не видь я предпосылок, приревновала бы, но сейчас на показательные выступления младшей сестры лишь усмехнулась.

Подведя Робертину к Арию, Сиэль почтительно кивнул и взглядом указал на малышку Офелию, словно прося увести ее. Король не успел понять, чего от него хотят, а нянюшка Грэтта уже тут как тут — взяла принцессу за ручку и весело болтая о каких-то пустяках, увела ее к дальнему столу со сладостями и фруктами.

Взмахом руки Сиэль накинул невидимый звуконепроницаемый купол на себя, Робертину, Ария и Шалия. В течение нескольких минут у них состоялся напряженный разговор, во время которого сестрица явно кричала, активно топала ногами и бросалась с кулаками на всех подряд. А потом вдруг Шалий наотмашь ударил ее по лицу, Робертина упала на колени и зарыдала, уткнув лицо в ладони. Принц тут же снисходительно погладил дочь по голове и, склонившись к ней, что-то сказал ей на ухо. Робертина почти моментально пришла в себя, кивнула отцу и дяде и присела в идеальном книксене.

За баталиями наблюдала не я одна: присутствующие все до единого замерли в ожидании, что же будет дальше. К их великому разочарованию, после книксена сестрицы прозрачный купол лопнул с легким хлопком; пришлось лэрам и лэри возвращаться к своим занятиям.

— Сатияра, — позвал Арий, и я подчинилась, подойдя к ним. Муж тут же взял меня за руку, чтобы поддержать, и быстро поцеловал в лоб. Король тем временем продолжил: — Робертина хотела что-то тебе сказать.

Сестрица обернулась на меня, ласково улыбнулась и, смахнув выступившие слезы, сказала:

— Сати, прости меня. Я была ужасной дурой. Нет ничего дороже семьи, теперь я это понимаю. Пожалуйста, давай будем подругами?

Скажу честно: я ожидала всего что угодно, но не этого. Поведение Робертины не соответствовало событиям, развернувшимся всего несколько минут назад. Наверняка Шалий запугал дочь, чтобы она не доставляла хлопот, или же рассказал, что я не настоящая наследница, а лишь прикрываю спину своей взбалмошной высокомерной сестрицы, то есть ее.

— Я знаю, ты мне не веришь сейчас, — продолжила Робертина и смущенно покраснела. — Я бы тоже себе не поверила. Прости, я слишком ревновала. Но я обязательно исправлюсь, вот увидишь.

Я вздохнула и окинула взглядом сестру, которая пыжилась изо всех сил, лишь бы выглядеть невинной милашкой. Коротко кивнув, ответила:

— Хорошо, Робертина. Я принимаю твое предложение.

Принимала ли я? Трижды нет! Я не верила и знала, что такие, как она, не меняются столь быстро. Но, как учила матушка: «Работай на репутацию!», а значит, надо было показать себя снисходительной и благородной. Поэтому я засунула подальше свою гордость и согласилась.

— Вот и славно! — просияла сестрица и быстро расцеловала меня в обе щеки. И даже не поморщилась.

Следующие несколько недель пролетел, как один миг: я была настолько загружена, что вечерами просто пластом падала на постель и моментально засыпала. А все почему? А потому, что мои дорогие «родители» организовали специальное расписание для наследной принцессы, в котором значились многочисленные уроки этикета, права, игры на музыкальных инструментах, ведения светских бесед и даже врачевания. Естественно, учителя исправно выполняли свою работу и вежливо улыбались, но все же изредка шептались за моей спиной, гадая, когда именно герцог Эль Даор перенимает контроль над супругой и следит за происходящим. «Для чего обучение энканте? — как-то спросила я принца Шалия. — Ведь вся Мерсия наверняка уверена, что менталисты — лишь оболочки». На что получила невнятный ответ о том, что в первую очередь я принцесса, а значит, все формальности должны быть соблюдены.

Поначалу я немного возмущалась подобной нагрузкой и ворчала, но, откровенно говоря, лишь притворно капризничала, чтобы никто не догадался, что на самом деле жажда знаний во мне трепетала от удовольствия. Я впитывала материал, как губка, мне с легкостью давалась высшая математика и правовые нюансы, я привыкла держать осанку и могла непринужденно говорить как о политике, так и об искусстве. Через пару недель, когда учителя понемногу привыкли ко мне и перестали пугаться, а одна серьезная седовласая лэри, которая вела хореографию, даже пошутила: «Наверное, вы так хорошо все знаете, потому что это герцог Эль Даор помогает вам, он великолепный танцор».