Дар смерти - Галина Гончарова

— Идиоты, — искренне согласилась я.

— Знаешь, — мы как-то незаметно перешли «на ты», - сколько к нам таких верующих приходит? И храмовники, и обычные мужики… один так вообще удовольствие получает, когда молится, а голая девушка его плеткой охаживает… ох. Извини.

— Ничего страшного. Выйду замуж — будет что с мужем обсудить.

Я улыбалась. В желтом городе сложно оставаться трепетной лилией. Такого наслушаешься… хотя сильно подозреваю, что это я просто ко двору не выезжала.

Госпожа Риона кивнула.

— Хорошая ты… Слушай, Лиана точно придет сюда. Я же и привезу. Мне нужно, чтобы у нее все возможное было. Палата хорошая, еда… и ты. Видела я, как ты работаешь, эту дуру Денизу мало кто вытащить смог бы. А ты…

— Я вытащила.

— Она уж и замуж вышла, кстати. За какого-то Дирена.

Я аж рот разинула. Вот так новости?

Значит, жениться лучше, чем на границу? Ну… каждый выбирает для себя.

— Руки у тебя хорошие. Вот. Примешь ребенка, и напугай ее как следует. Скажи, что укрепляющее нужно попить…

— Укрепляющее? — прищурилась я.

— Именно.

Мне на колени лег мешочек с травой. Я развязала, понюхала. Аромат был знакомый. Мне. Но хорошо замаскированный мятой и анисом.

— Противозачаточное?

— Именно. Тут на полгода хватит, а потом я еще принесу. И пусть год после родов пьет. А ты сталкивалась уже?

— Хороша б я была лекарка, таких вещей не зная…

Травница, у которой я училась, это практиковала. Нужная трава, подходящее время и доза. Нельзя сказать, что результат стопроцентный, но… помогало. И неплохо.

— Я к магу ходила. Так что год она точно отдохнет. Не хочу, чтобы девчонка умерла, сама понимаешь…

Я понимала. Молитва — молитвой, а ежегодные роды, да с тяжелым трудом, никого до добра не доводили.

— Обещаю.

— Сколько?

Я медленно покачала головой.

— Денег не возьму, сплетни у нас широко разносятся.

— Тогда, может, помочь чем?

— А чем тут поможешь? — вздохнула я. — Сами видите, здание старое, лекарей мало, служителей хоть и больше, да грязь везде. Мне вашу племянницу и положить-то некуда. А знаете что самое худшее? Даже если вы денег уборщицам подкинете, чтобы они мыли тщательнее, все равно ведь схалтурят. И ругайся тут, не ругайся… этих выгнать, так другие не лучше будут. Просто замкнутый круг какой-то.

Госпожа Риона вдруг усмехнулась. Весело и озорно.

— Не плачьте, госпожа Ветана. Есть у меня одна идея.

Как уж она договаривалась на следующий день с Харни Растумом, я не знаю. Но с результатами договора ознакомилась.

Госпожа Риона посчитала, что проще не искать лекаря, а договориться с лечебницей. Пусть им тут выделят несколько палат, ну и если с девочками что-то случится — они в любое время приходят сюда. Вне очереди.

Растум, не будь дурак, согласился — и отвел им четыре палаты в самом дальнем коридоре. Грязные донельзя.

И едва не сорвал на следующий день всю работу в лечебнице.

Я первый раз видела такую картину.

Два десятка девушек легкого поведения, в ярких платьях, которые где подоткнули, где подвязали, где еще что, вычищали палаты, то наклоняясь в провокационной позе, то вытягиваясь так, что прохожие застывали, рты открыв. Двое мужчин и одна женщина так засмотрелись, что к нам и попали — с забором не разминулись. Пришлось им шишки и синяки смазывать.

И могу сказать точно — после этого дня у нас столько мужчин себя здоровее почувствовало! Никакой магии не понадобилось!

Ночь скользила мимо окон. Касалась занавесок легким ветерком, щедрой рукой рассыпала звезды, подправляла очертания предметов, задевала своим роскошным платьем море, и оно тихо вздыхало вдалеке. Оно тоже дремало под теплым прикосновением ночного ветра.

Все было так хорошо и спокойно — в кои-то веки спокойно, что я даже придремала. И подскочила, словно ужаленная, когда с улицы донеслось…

Шум.

Треск.

Лязг.

Грохот.

И в завершение всего этого аккорда безумия — истошные крики боли. Так может кричать только человек, которому что-нибудь ломают или рвут.

Я подорвалась, быстрее ветра. В дверях пришлось расталкивать людей, которые сбежались посмотреть на чужую трагедию, но я справилась. И что за мерзкие привычки — прибежать не чтобы помочь, а чтобы полюбоваться на чужое горе?

На улице царил хаос.

Глаза просто не привыкли и выхватывали из общей картины какие-то детали…

Колесо кареты, откатившееся к стене…

Покалеченная лошадь, кричащая от боли…

Какие-то красные брызги на стене… только через пару невероятно долгих секунд я понимаю, что это — кровь.

— Помогите!!!

Чей-то истошный крик заставил меня встряхнуться, и я наконец увидела все целиком. Словно кто-то сдернул повязку у меня с глаз.

Недавно среди аристократической молодежи появилось такое увлечение. Гонки на каретах.

Берется карета, укрепляется, облегчается, снимается передняя стенка, или делается так, чтобы сидящий в карете мог сам править лошадьми, запрягается четверней, в данном случае, парой, — и вперед, по улицам города. И плевать на всех, кто подвернулся под колеса.

Гонки происходят, в основном, по Желтому городу, по улицам, ведущим к морю. Алетар Раденор строил свой город основательно, улицы широкие, вымощены добротным камнем даже здесь…

И проходит все это по ночам. Потому что если его величество узнает — гонять без правил молодчики будут по тюремной камере. Будь там хоть герцоги!

Скоты малолетние!

Ну да ладно. Сначала им надо оказать помощь, а убить можно и потом.

— Тамира, мужчин позови! Силена, немедленно ко мне!

Я сбежала с крыльца.

Первым делом — лошади.

Вы даже не представляете, сколько дел может натворить одна испуганная лошадь. Особенно если ей больно, если она пытается сделать свечку, бьет копытами… хорошо, что я маг жизни, а не смерти. Некромантов животные не слишком любят, а вот меня…

При моем приближении лошадь чуть успокоилась. Достаточно, чтобы я перехватила ее за узду.

— Ну-ка, тихо…

Пара движений — и кожаные ремни упряжи лопаются под моим ножом.

Одна, вторая, третья…

Освобожденные лошади понимают, что здесь их ничего хорошего не ждет, и пытаются ускакать. Я не обращаю внимания.