Другой дороги нет - Василий Головачев

Грузовик пошёл под уклон.

Влага в кабине начала конденсироваться на лобовом стекле и на дверцах.

– Не замёрзнем? – пробурчал Веденеев.

– Осталось немного. Рон?

– Ани имапута сакрия, – произнёс проводник замогильным голосом, доставая из-под складок плаща нечто, напоминающее современный смартфон.

– Что он сказал?

– Предупредил, чтобы мы не разгонялись.

– А это что у него в руке?

– Активатор Врат. Для него открыты все порталы, поэтому с ним мы как у бога за пазухой.

– Хотелось бы верить. Он ведь выведет нас обратно, когда мы доставим вашу вакцину?

– Никаких сомнений, – небрежно ответила Роза.

Впереди в ложбине разверзся чёрный провал.

Грузовик влетел в него на полной скорости и оказался в знакомом белёсом тумане, пронизанном светлыми паутинками и неяркими искорками.

Сила тяжести не изменилась, но в кабине стало теплее.

Старик-проводник что-то каркнул спутнице.

Она посмотрела на водителя:

– Не устали? Есть смысл останавливаться?

– Холодно, – поёжился Веденеев.

– Потому что мы больше минуты ехали по дну кратера, в котором температура под минус двести сорок градусов. На Марсе будет теплее.

– Вы там были?

– Неоднократно.

– Где именно?

– Рон?

Проводник разразился длинной скрипучей фразой.

– Каменный уступ, ограничивающий вулкан Аполлинарис на краю Южного нагорья, – перевела Роза. – Я даже и не знала, где торчит портал.

– На Марсе он один?

– Не знаю, но в принципе все маммианы имеют много Врат, Марс не исключение.

– Ник, спроси, как там дела в кузове.

Никанор включил переговорное устройство:

– Айрат, вы там как?

– Мёрзнем, – ответили ему. – Жми быстрей.

Туман впереди рассеялся.

«КАМАЗ» вырвался на буро-коричневое поле, покрытое горками песка и камней, напоминавшими кротовые холмики на земных полях.

Тела седоков потяжелели, хотя и незначительно. Марсианская гравитация была в два с половиной раза меньше земной.

Марсианский горизонт показался совсем близким, подчёркивая округлость планеты и её размеры. Вокруг расстилалась равнина, покрытая желтоватыми и оранжевыми холмами, уступами и группами скал. Небосвод здесь имел зеленоватый оттенок, светлея до жёлтого под низким оком далёкого Солнца.

Никанор, объезжая холм, покосился на Розу.

– Командуйте.

– Скала впереди, похожа на шляпку гриба.

– Остановиться можно?

– Зачем?

– Посмотреть…

– Не надо.

Грузовик вихрем проскочил оставшиеся сто метров и по знаку проводника нырнул в тень под козырьком грибообразного каменного образования.

Что-то проскрежетало по левому борту, под колёсами раскатились камни.

– Не пробить бы колесо, – озабоченно сказал Веденеев.

Никанор включил фары.

Под козырьком оказалась приличного размера полость, ребристые стены которой отсвечивали рыбьей чешуёй зеленоватого цвета. Впереди в сплошной стене протаяла дыра, напоминающая глотку гигантского кита.

«КАМАЗ» устремился в эту глотку и снова окунулся в мерцающий туман.

– Жаль, – проговорил Веденеев.

– Чего жаль? – повернула к нему голову Роза.

– Не успели как следует полюбоваться на марсианские красоты. Да и селфи можно было сделать.

– Вам не четырнадцать лет, – фыркнула девушка. – И кому бы вы показали эти селфи?

– Мало ли кому, детям, к примеру.

– У вас есть дети?

– Конечно, двое, Иван и Маша.

– Я не знала.

Помолчали.

Грузовик ехал, оставаясь на месте.

– Где мы сейчас выйдем?

– На Церере, это я сама помню. Церера – малая планета в поясе астероидов, остаток разорванной когда-то планеты.

– Фаэтона.

– Как её только не называли[8]. Церера тоже не хилый каменный обломок, она почти такая же по размерам, как и Луна[9].

– И тоже не имеет воздуха.

– Ничего, проскочим, а там остановимся в приюте на Ио.

– Где?

– На спутнике Юпитера.

– Нет, вы сказали – в приюте.

– На Ио в деривате кто-то построил небольшую гостиницу, точнее, именно приют, где останавливаются дервиши, путешественники по слоям Мамми. Мы тоже остановимся, отдохнём.

Проводник что-то пробурчал.

– Да, согласна, – кивнула Роза. – Ненадолго, рисковать нет смысла.

– А мы в этом вашем приюте не подхватим какой-нибудь космический вирус? Дервиши ваши, небось, не проходили дезактивационную обработку?

– Мы не собираемся там спать или пользоваться едой приюта. Пополним запасы кислорода, подзарядим аккумуляторы и тронемся дальше. Что же касается вирусов, то, чтоб вы знали, все вирусы созданы искусственно как биороботы миллиарды лет назад. Они попали на Землю, и вся ваша биология – результат их работы. Так что не переживайте, вы уже инфицированы. Скорее, это вас надо опасаться, так как ваши тела насыщены вирусами, изменившимися на Земле в результате мутаций.

– А ваши?

– Я не землянка.

– А говорите по-русски свободно.

– Прожила с отцом в России тридцать лет, с момента рождения.

– Кто ваш отец, если не секрет?

– Это не простой отец, – ответила Роза со смешком после запинки. – Таких, как он, называют прямыми потомками Первоотцов.

– Что это значит?

– Без комментариев.

– Хорошо, понял. Какая разница, кто вы, землянка или нет? Вы же тоже инфицированы?

– Все мы живём с вирусами в естественном симбиозе.

– Скажете, где вы родились? Или это секретная информация?

– Потом как-нибудь поговорим.

Туман расползся в стороны тающими лохмотьями, открывая чёрную звёздную бездну, и Никанор вцепился в руль, начиная падать: вестибулярный аппарат отреагировал на уменьшение силы тяжести. На Церере она была ещё меньше, чем лунная.