Подольские курсанты - Вадим Шмелев

– Не боись, вытянем, – отозвался Мухин, – мы с дедом один раз лодку вдвоем на верхний пруд вытаскивали, и то справились. А там метров сто будет!

– То лодка, а тут целая пушка. – Зарипов с уважением посмотрел на замаскированную сорокапятку.

– Отставить разговоры. Приготовились. – Носов дождался, пока уцелевший после первого залпа танк выберется на открытое пространство, и махнул рукой: – Давай!

Бойцы расчета вместе с десантниками кинулись к приготовленному тросу. Словно разбуженное чудовище, стряхивая с себя охапки веток, пушка полезла из укрытия и в считаные секунды оказалась в приготовленной ячейке. Зарядить и выставить нужный прицел оказалось делом техники.

– Бронебойным! По первому танку! Огонь! – скомандовал старший лейтенант.

Сорокапятка подпрыгнула, выбросив из ствола короткое пламя. Ударившись в покатый бок приплюснутой башни, снаряд яркой искрой взметнулся в небо, не причинив танку никакого вреда. Рикошет!

Носов чертыхнулся и бросил недовольный взгляд на Зарипова. Наводчик, чувствуя свою оплошность, засуетился, оглядываясь по сторонам. Мухин загнал в казенник новый снаряд.

Немцы еще не поняли, откуда по ним стреляют. Узкий ствол танка медленно описал дугу и изрыгнул пламя в сторону другого расчета. Раздался страшный грохот взрыва, в воздух взметнулось пламя, обломки снарядных ящиков и что-то бесформенное, похожее на кусок брезента. Твердые как камни ошметки земли густо осыпали позицию Носова.

Осматриваться времени не было. Сашка и все, кто был в этот момент при орудии, поняли, что соседний расчет погиб, следующий фашистский снаряд может стать губительным и для них. Зарипов, громко сопя, принялся крутить маховики, изо всех сил стараясь не повторить предыдущей ошибки.

– Готово!

«Какое готово?» – Сашка даже со стороны понял, что Зарипов не довернул прицел. Но наводчик уже держал руку на рычаге и ждал команды на выстрел. «Это же верная смерть!» Сашка машинально протянул руку и молниеносно, незаметно для самого наводчика, подкрутил горизонтальный маховик.

– Огонь!

На этот раз получилось в самую точку! Немецкий танк дрогнул всем своим ступенчатым корпусом и, будто не понимая, что погиб, замер, чтобы через мгновение вспучиться от сдетонировавшего боезапаса. Огромный огненный столб оторвал башню, которая, словно гигантский рваный мяч, отскочила в сторону. Вся округа зарделась ослепительным заревом, проявив в сумерках ползущие по переправе танки и испуганные лица немецких пехотинцев…

Поняв, что снова попали в засаду, гитлеровцы залегли. Не успевшие пройти через мост танки застряли, уткнувшись в горящие корпуса передних машин.

И тут, перекрывая гул вражеской техники, раздался хриплый голос политрука Суходолова:

– В атаку! За мной!

Охваченные победным порывом курсанты и десантники кинулись на застрявшего у переправы врага. Немцы дрогнули и снова побежали. Они толпились на мосту, падали под огнем советских пулеметов; бросались в ледяную воду и пытались плыть, но лишь немногим удалось спастись на том берегу. Курсанты, войдя в раж, зло и беспощадно преследовали гитлеровцев до самой воды: кололи штыками, стреляли по водной глади, отправляя на дно замешкавшихся. Немалых усилий стоило Мамчичу и другим командирам остановить преследование.

Рассвет застал бойцов отряда на оборудованных прошлой ночью позициях. Возбужденные успехом курсанты громко делились впечатлениями, в лицах показывали, как здорово гнали они немцев и подбивали вражеские танки.

А над берегом снова и снова кружила «рама». Похоже, гитлеровцы никак не могли понять, где сосредоточены главные силы противника, так успешно отбивающие натиск танковой колонны. Два раза налетали бомбардировщики. Но опять, как и в прошлый раз, они сбрасывали свой груз на окрестные перелески в надежде накрыть там скопление советских войск.

Разведка донесла, что фашисты готовят новую танковую атаку. На этот раз они не собираются идти напролом по узкому мосту, а планируют форсировать реку, охватить фланги и окружить группировку русских.

В укрытом от вражеских глаз овраге Старчак колдовал над картой. Вокруг него, как и в прошлый раз, собрались офицеры во главе с начальником политотдела Суходоловым. Тот загодя обдумывал, как доложит генерал-майору Смирнову об удачной атаке на Красные Столбы и о ночном бое у переправы через Угру. Это вдохновит курсантов, убедит их в возможности выстоять и победить в предстоящих боях под Ильинским.

Старчак выпрямился и посмотрел на небо: «рама» все еще кружила над позициями, но уже где-то далеко в стороне.

– Мои соображения такие: принять здесь еще один бой – значит, положить весь отряд и открыть врагу путь на Ильинское. Мы здесь не для того, чтобы пасть смертью храбрых, мы здесь, чтобы задержать врага. Сейчас, чтобы сохранить боеспособность отряда, выход один – отступить на рубеж реки Изверь. – Он провел по карте карандашом. – Прошу высказываться.

Первым отозвался Суходолов:

– Я согласен с решением капитана Старчака. Отряд нужен здесь как полноценная боевая единица. Нельзя допустить, чтобы немцы прорвались к недостроенным рубежам на Ильинском. Вопрос в другом: как сказать об этом курсантам? Сейчас они на подъеме, они только что одолели сильного врага и опять рвутся в бой. Конечно, все это лирика, будет приказ – выполнят. Но как политработник и делегат от генерала Смирнова, я должен учитывать все обстоятельства.

– Да-а, – протянул капитан Россиков, – даже опытному воину тяжело отступать, а тут – мальчишки, только что вступившие в бой. Им – тем более досадно.

– Разговор с курсантами я беру на себя, – решил Суходолов. – Объясню, что невелика честь погибнуть, не выполнив задания. Важно не пропустить немцев, а это могут сделать только живые. Другой вопрос: как отходить?

С планом передислокации все согласились. Первой отходила пехота. Пушки прикрывали, двигаясь перекатами поочередно. Орудия устанавливали в стороне от шоссе. Пока одно из них вело огонь по противнику, другие меняли позицию.

Отряд снялся с позиции организованно и незаметно для врага. По дороге несколько раз натыкались на отдельные группы немецких разведчиков. В одной из таких непредвиденных схваток был контужен капитан Россиков.

К вечеру того же дня отряд в полном составе при орудиях вышел к реке Изверь.

* * *

На Ильинском рубеже кипела работа. К уставшим, измотанным женщинам и старикам примкнули еще и курсанты. Все вместе вгрызались в стылую землю, рубили для накатов лес, готовили маскировку. Фронт приближался неумолимо… С каждым днем все слышнее становились дальние раскаты орудийных залпов, проносились над головой армады вражеских бомбардировщиков, рвущихся к столице, – все это заставляло выкладываться, отдавать последние силы, чтобы только успеть достроить рубеж.

Полковник Стрельбицкий уже несколько часов рассматривал противоположный берег. Там, по обе стороны от шоссе, курсанты устанавливали ряды противотанковых ежей, маскировали передовые доты, беспрестанно таская из ближнего леса еловые лапы и свежесрубленный подлесок.