Птица обрела крылья - Анна Морион

Вивиан вновь была одета в платье с длинными рукавами, а ее шею все так же украшал шелковый шарфик.

– Какой интересный стиль ты себе подобрала! – восхитилась мисс Сэлтон. – А я и не знала, что в Лондоне сейчас мода на такие красивые легкие шарфики! Думаю, пора и мне приобрести хотя бы один.

– Модно ли носить такой шарфик я, право, не знаю, но мне нравится, – с улыбкой на лице и горечью в душе ответила Вивиан. – Но, скажи, моя дорогая, неужели твои родители все еще не прислали тебе ни одного письма?

– Ах, да! Как хорошо, что ты напомнила мне об этом! – спохватилась Шарлотта. – Как раз сегодня утром я получила долгожданное письмо из Дании! Родители были так заняты попытками сохранить свои владения в Норвегии, что совсем позабыли о своей дочери! – Она тихо рассмеялась. – Но я не обижена на них, ни в коем случае!

– И что они пишут? – поинтересовалась Вивиан. – Надеюсь, скоро они вернутся в Лондон?

– Именно! Думаю, они уже в пути! – просияла Шарлотта. – И у них даже получилось не потерять свои норвежские владения! Правда, теперь они должны платить Швеции двойной налог… Но это лучше, чем ничего.

– Рада это слышать. Должно быть, это ужасно для них, быть так далеко от своей единственной дочери… Еще чаю? – улыбнулась хозяйка дома.

Девушки сидели в огромной уютной гостиной, перед любимым камином покойного мистера Уингтона, и пили чай со сладостями.

– Да, пожалуй. Твой отец, должно быть, тоже очень скучает по тебе, – мягко сказала Шарлотта. – Но, когда же я смогу познакомиться с ним? Должно быть, он очень достойный человек.

– Когда он приедет? – Вивиан приподняла бровь и протянула подруге чашку, полную свежего чая. – Увы, этого не знает он сам. В каждом письме он пишет лишь о своей типографии. Эта типография – его жизнь, знаешь ли. Именно эта проклятая типография нас и разорила. Но теперь, когда я стала богатой дамой, семейное дело Коуэллов вновь возродится. К счастью, Джереми позволяет мне отсылать в Кэстербридж довольно много денег.

– Это очень мило с его стороны…. – Мисс Сэлтон пригубила свой чай, а затем, оглянулась по сторонам и тихо сказала: – Прошу, скажи, что твой супруг не накричал на тебя вчера. Я не вынесу этой мысли.

– Не волнуйся, моя дорогая, не накричал, – спокойно ответила Вивиан, подумав, что она поступила мудро, скрыв свои опухшие ладони под кружевными перчатками.

И ведь она сказала правду: Джереми не поднимал на нее голос. Он поднял на нее хлыст. Но Шарлотта, конечно, никогда не узнает об этом.

– Он такой странный, твой муж, – проворчала Шарлотта. – Честно говоря, я его побаиваюсь! Он запер тебя в золотой клетке, этот самый, что ни есть, настоящий лицедей! Я даже не могу найти подходящих слов, чтобы выразить мое недовольство!

– В этом ты права, моя дорогая Шарлотта, – тихо сказала Вивиан. Она держала свою чашку чая в ладонях, словно стараясь согреть их. – Но не будем о нем. Он не достоин того, чтобы мы тратили на него даже минуту нашего совместного времяпровождения. Мой супруг сейчас на охоте, и я надеюсь, он вернется лишь поздно ночью. – «И такой усталый, что оставит меня в покое» мысленно добавила девушка.

– Так даже лучше! – уверенно заявила на это Шарлотта. – Говорят, бал в честь помолвки герцога Найтингейла и мисс Бэкли уже в самом разгаре приготовлений, а кое–кто утверждает, что такого роскошного бала Лондон не видел никогда! Что сам Принц Регент будет там! – прощебетала она, тотчас позабыв о злосчастном мистере Уингтоне. – Но бедная мисс Бэкли! Ты затмишь ее своей красотой в такой важный для нее вечер!

– Не уверена, что я найду в себе силы посетить этот бал, – честно призналась Вивиан. – Помнишь, когда-то я сказала, будто не расстроюсь, увидев, как герцог ведет свою невесту на танец? Я солгала.

– О, нет, бедняжка… Ты все еще любишь его! – ахнула Шарлотта.

– Люблю? – задумчиво спросила ее подруга. – Я не знаю, любовь ли это… Не знаю, могу ли я, познав все ужасы брака, любить мужчину… Но при мысли о том, что, будь моим супругом он, моя жизнь была бы полна красок… И в ней не было бы… Как бы сказать это мягче… Не было бы этой ненависти… При этой мысли мне становится больно и тоскливо. Очень тоскливо… – Но затем Вивиан широко улыбнулась, отставила от себя чашку и подбросила в камин два небольших полена. – Сырость пробирает меня до костей. Этот дом такой большой, что я никак не могу согреться, даже в теплых платьях. Даже моя любимая шаль не спасает меня от холода. Джереми упрекает меня в том, что я все еще не ношу под сердцем нашего первенца. Он так желает стать отцом… Думаю, материнство пришлось бы мне по душе… Только подумай: маленький комочек счастья, твой, родной, теплый… Но я боюсь. Боюсь, что ребенок привяжет меня в Джереми так сильно, что я уже никогда не смогу покинуть его, даже если захочу.

– Брось эти мысли, моя дорогая, – ласково сказала Шарлотта. – Этот ребенок принесет тебе счастье.

– Или счастье, или горе, – печально ответила на это Вивиан. – Но я люблю детей. Даже очень. И Джереми так желает наследника!

– Дорогая, Бог даст вам дитя тогда, когда посчитает нужным. Значит, пока не время. – Шарлотта быстро допила свой чай и торжественно объявила: – А теперь веди меня к фортепиано! Я разучила новую английскую балладу!

Девушки провели вместе весь день. После довольно позднего ужина Шарлотта уехала домой, так как порядком подустала и, к тому же, не желала встретить хозяина дома, который, к счастью, все еще не прибыл с охоты. Подругам было тяжело расставаться, но Вивиан пообещала приехать в Лиллехус завтра после ланча.

Когда мисс Сэлтон покинула Уингтон-холл, Вивиан уединилась в библиотеке и, надеясь на то, что ее ненавистный супруг не появится дома хотя бы еще пару часов, взяла одну из книг, села в кресло у камина и, открыв первую страницу, с любовью провела пальцами по покрытой черными мелкими буквами белоснежной бумаге.

– Пожалуйста, Господи, пусть он не вернется… Пусть сейчас зайдет Джейн и скажет, что мой супруг был нечаянно убит на охоте! – закрыв глаза, с чувством прошептала девушка.

Вдруг за дверью послышались громкие шаги, словно Господь услышал молитву Вивиан. Дверь в библиотеку с силой распахнулась, но глазам миссис Уингтон предстала не Джейн, а никто иной, как ее супруг.

«Жив… Цел и невредим!» – с отчаянием подумала девушка, но, чтобы скрыть свое разочарование, заставила себя улыбнуться.

Мистер Уингтон был в дурном настроении. Несмотря на удачную охоту, он продрог до нитки, был голоден, как волк, и проклинал свою шляпу, которую потерял в быстрой широкой лесной речке.

– Ты здесь, любовь моя? – бросил он супруге, подходя к камину.

Веселое горячее пламя так приятно согревало в эту холодную дождливую погоду!

– Дорогой мой, тебе нужно переодеться в сухое, – мягко заметила Вивиан, откладывая книгу. Она поняла, что возвращение супруга поставило крест на всех ее сегодняшних планах.

– И так сойдет. Все равно скоро мы пойдем в спальню, – ответил Джереми и взглянул на жену. – Как прошел твой день, моя дорогая?