Страсть к вещам небезопасна - Франциска Вудворт

— Кристина?! — отмер он, приходя в себя, и посторонился.

— Я, наверное, не вовремя… — Я помедлила, прежде чем войти. Так и не решила для себя, нужно ли вываливать на него все новости. Старому другу я бы доверила все, а этот Кирилл был мне незнаком.

— Проходи.

Сделав глубокий вдох, я перешагнула порог.

— Вы сделали ремонт?

Квартира тоже выглядела обновленной.

Ольховский закрывал дверь, а я повернулась, неловко задев его бедром. Как в дурацком романе, от моего движения полотенце ослабло и стало сползать.

— Ой! — Мои руки непроизвольно легли на его бедра, удерживая ткань. Я и так увидела больше, чем хотела.

Кир тоже бросился спасать оплот целомудрия, и наши руки столкнулись. Я дернулась, потянув за собой полотенце, и лишь ладони Ольховского, прижавшие его вместе с моими пальцами к телу, не дали мне оголить давнего друга.

Я испуганно ахнула. Не помню, чтобы когда-либо было настолько неловко.

— Кристина, определись. Ты меня одеваешь или раздеваешь? — хмыкнул Кир.

Как ужаленная, постаралась отдернуть руки, но он не дал.

— Одеваю!

— Тогда перестань меня раздевать.

И все это — глядя мне в глаза, в то время, когда я пытаюсь освободиться из его захвата. Может, он и удерживал полотенце, но на деле прижимал мои ладони к своему телу.

— Издеваешься? — начала закипать я.

— Есть немного. Очень забавно наблюдать, как ты краснеешь, — ничуть не смущаясь, признался Ольховский.

— Отпусти!

— Давай так, я сейчас убираю руки, а ты определяйся.

Вторя своим словам, Кирилл резко поднял ладони, давая мне свободу. Обрадоваться я не успела, так как клятое полотенце, которое окончательно развязалось и прикрывало только спереди, чуть не упало. Естественно, я мгновенно прижала эту тряпку к его животу. В другой ситуации с удовольствием облапала бы накачанный пресс, но не когда за мой счет веселятся.

— Кир! — Моему возмущению не было предела. Психанув, я одной рукой прикрыла себе глаза, а второй сжала в кулаке полотенце и впечатала ему в грудь. — Ольховский, одевайся!

— Серебрянская, ты меня раздела, — в голосе звучало обвинение вперемешку со смехом.

У меня чуть пар из ушей не пошел. От членовредительства одноклассника спасло лишь то, что он забрал у меня полотенце.

— Иди на кухню, я сейчас приду.

Убрав с глаз ладонь, я уткнулась взглядом в подтянутые ягодицы, которые мне демонстрировали. Этот гад повесил на плечо полотенце и дефилировал в чем мать родила по коридору. Да-а-а, кажется, я многого не знала о своем однокласснике.

Разувшись, прошла на кухню. Ее тоже коснулся ремонт. Надо же, не была здесь три года, и ничего не узнать, все новое. Увидев графин с водой, налила себе и села за стол. Что-то встреча со старым другом порядком выбила из колеи. Даже забыла, зачем пришла.

— Кофе будешь?

К моему облегчению, Кирилл надел домашние брюки и футболку, которая плотно обтянула его бицепсы. Точно из тренажерки не вылезает. Такую форму необходимо поддерживать.

— Давай.

Лучше бы чаю с мятой для успокоения, но я не стала привередничать. Ольховский достал турку и занялся приготовлением кофе. Поставив ее на плиту, обернулся ко мне, прислонившись к столешнице.

— Не ожидал тебя увидеть. Что-то случилось?

Не став тянуть, сказала прямо:

— Да. Мне нужна твоя помощь.

Взгляд Кира потускнел и стал каким-то холодным.

— Сколько? — спросил он, повернувшись ко мне спиной и помешивая кофе.

Эм-м… Что-то меня его реакция немного насторожила, и я зависла.

— Кристина, чего молчишь? — оглянулся Ольховский. — Если вспомнить, где блуждали твои руки, я тебе даже не откажу. Говори.

Легкое презрение и насмешка в его словах задели за живое, и я вышла из ступора:

— Несколько часов твоего времени. И если вспомнить, где пришлось блуждать моим рукам, только попробуй мне отказать! — с угрозой произнесла в ответ, цитируя его слова.

Мне удалось его удивить. Да что там, даже смутить! Кир перестал смотреть на меня как на дерьмо под своими ногами и, проведя пятерней по волосам, извинился:

— Прости. За последний месяц ты третья из старых знакомых, кто обратился ко мне за деньгами.

— Мне нужны не деньги!

— Я тебя не так понял.

Кир отвернулся, следя за кофе, потом ловко разлил его по чашкам. Одну поставил передо мной. Помня мои вкусы, не спрашивая, достал из холодильника сливки. Потом на столе появились печенье и бутерброды.

— Рассказывай.

Он сел напротив. Теперь взгляд его был спокойным и внимательным. Чуть поколебавшись, я засунула куда подальше гордость и рассказала все о вчерашних событиях.

— Я могу взглянуть на браслет?

Расстегнув манжет, я сняла украшение. Дерево нагрелось от моей кожи, и расставаться с ним почему-то не хотелось. Пересилив себя, отдала.

Кир покрутил в руках, снял наконечник и, потянув за пружину, высунул уголок платка.

— Можно достать?

— Давай я, — забрала у него браслет и уже привычно раскрутила.

Кажется, вид абсолютно белого шейного платка с тонкой полоской кружева по кайме несколько разочаровал Ольховского.

— Возможно, это карта? Невидимыми чернилами? — предположил он.

— Не сходи с ума. Его носили и наверняка уже не раз стирали.

— Тогда, скорее всего, она сделала тебе подарок на память.

— Ага, истекая кровью и задыхаясь, думала, как бы меня осчастливить, — скептически произнесла я. — И это вместо того, чтобы сказать, кто на нее напал.

Кир все же просветил платок ультрафиолетом, потрогал розовые топазы, которые украшали браслет, и спросил:

— Хочешь, чтобы я показал его знающим людям?

— Нет, хочу, чтобы ты поехал со мной на дачу в Малаховку.

Мне опять удалось его удивить, и я поспешила объяснить:

— Ты пойми, Саша о браслете ничего не знает, и ей сейчас не до того. Хочу сама во всем разобраться. Я думаю, что дневник все прояснит. Где хранятся ключи от дачи, я знаю. Нужно, чтобы меня кто-то подстраховал. Их квартиру два раза обыскивали, и есть вероятность, что теперь полезут на дачу. Поэтому не хочу ехать туда одна.

— Ты предлагаешь мне вломиться на чужую дачу? — изумился Ольховский.

— Почему сразу вломиться? Ты на улице постоишь, а я там не раз бывала и возьму то, что меня хозяйка сама попросила найти.

— Скажи, почему ты обратилась именно ко мне после нескольких лет, что мы не виделись? Разве у тебя нет парня? Новых знакомых? Отчего именно меня ты решила приобщить к своим преступным наклонностям?