Глина - Дэвид Брин

Я и сам хотел бы стереть из памяти некоторые дни. Вечная проблема. По крайней мере в наше время возможности для этого есть.

Задержавшись у рабочего экрана, я просматриваю текущие дела. Их около дюжины: рутинные расследования, отмеченные значками приоритетности, с предложением схемы действий. Почти все делается компьютером: наводятся справки, просеивается информация из публичных источников, ведутся переговоры с владельцами частных архивов… Иногда я посылаю своих шпионов вести слежку за подозреваемыми. Невозможно остаться в бизнесе, если делать все самому или даже с помощью големов.

Половина дел имеет отношение к моей специализации: поимке нарушителей авторского права.

Профессионалы вроде Беты сменяют друг друга, но основной поток подделок приходится, к счастью, на долю любителей. Та же картина и в области подделки лиц, когда мошенники рассылают дитто, сделав их похожими на других людей. В основном это неугомонные ребята, которых надо поймать, оштрафовать и научить правилам поведения.

И есть еще ревнивые супруги — неиссякающий источник для частных сыщиков.

Современные браки — дело сложное. Некоторые расширяются за счет новых партнеров, принимаемых по взаимному согласию. Большинство придерживаются старомодной моногамии. Но какова она в нынешнее время? Когда муж отправляет двойника погулять, пока сам занят на работе, считать ли это фантазией, флиртом или прямым фактом неверности? Если изнывающая от одиночества жена нанимает Белого, чтобы скрасить унылый вечер, приравнивать ли это к проституции или к безобидной игре с вибратором?

Многие до сих пор считают, что нет ничего лучше реального секса, плоть к плоти. Однако копия не забеременеет и не заразит. Кстати, тоже тема для размышлений. Некоторые партнеры после романа своего двойника оставляют впечатления при нем. А если не помнить ничего, то ведь ничего и не было. Нет воспоминаний — нет и обмана. Все чисто. Но если ты ничего не помнишь, то в чем смысл? Все эти сложности могут смутить людей, подвинутых на ревности. Впрочем, ущемленные чувства — не моя забота. Суть в том, что цивилизация приходит в упадок без ответственности. Что делают с этим люди — их собственная проблема.

Изучая планы, я вижу, что завтра мне понадобятся четыре копии. Две для слежки и работы с возможными клиентами. В морозильнике достаточно заготовок, а вот скутеров явно не хватает.

На экране я вижу предложение серого номера купить две туркменские машинки. На мой взгляд, «веспа» предпочтительнее. Но кто станет слушать Зеленого?

Пройдясь по дому, я вижу, что работы еще много. Заточить карандаши. Дополнить файлы. Вся та ерунда, которой недосуг заниматься мне-реальному, расходующему свое драгоценное время только на творческие усилия.

Я бы вздохнул… если бы мог.

К черту все. Иду на пляж.

У маэстры гости.

Четыре особы женского пола с завитыми, распущенными волосами и буро-красной, близкой по цвету к умбре, кожей. Выглядят взволнованными, нервными. Одна не спускает глаз с видеоэкрана, бормочет что-то и кивает. На висок свисает кожный нарост с электронным сенсором.

Да она же подключена! Вот это да! Прямая двусторонняя связь с Сетью, при которой цифровой сигнал преобразуется в нейроаналог. Процедура очень неприятная и опасная для здоровья. Небольшой сбой, и твои мозги поджарятся, как моллюск на сковороде.

Пятый гость — мужчина, причем оригинал, по-видимому. Некто настолько хрупкий, что на него и смотреть жалко. Согласно последним веяниям моды, он избегает устаревших цветовых стандартов, бывших обязательными для первого поколения дублей.

Кожа у него клетчатая.

Ух. Его лицо почти неразличимо на беспорядочно пестром цветовом фоне. Одежда не бумажная, а из какого-то роскошного материала. Рисунок рубашки и брюк совпадает с узором на коже. Стильный парень!

А вот и Джинин Уэммейкер. Бледная кожа, сияющие зеленые глаза, но пусть это вас не обманывает. Маэстра — жесткая бизнес-леди, без жалости устраняющая конкурентов. Ее реальная рука касается моей псевдокожи.

— Как мило, что вы так быстро прислали двойника, мистер Моррис. Я знаю, как вы заняты и какие требования предъявляет к вам профессия.

Другими словами, она меня прощает, хотя вообще-то мне следовало прийти лично. И все же обычно Уэммейкер куда саркастичнее.

— Надеюсь, назначенный бонус адекватно отражает степень моей благодарности за приложенные вами усилия по прекращению деятельности подпольного производства.

Никакого бонуса я еще не видел. Наверное, она послала его, когда я уже уехал из дому. Типично для маэстры. Все ради того, чтобы вывести меня из равновесия.

— С вами приятно работать, маэстра.

Я кланяюсь, и она едва заметно кивает, отчего золотистые локоны рассыпаются по плечам. Ни один из нас не одурачит другого. Как ни странно, это создает основу для взаимного уважения.

— Я такая невнимательная. Позвольте представить моих сотрудников. Вик Мануэль Коллинс и королева Ирэн.

Мужчина ближе. Мы обмениваемся рукопожатиями, и я сразу чувствую, что замысловатые украшения маскируют текстуру серого дитто. Что касается титула, то когда-то «вик» имело некое значение. Со временем оно превратилось в модное словечко, получившее распространение в среде праздных богачей, большинство из которых никогда не были ни предпринимателями, ни вообще чем-то полезным.

Лишь одна из темнокожих женщин сделала пару шагов навстречу, признавая этим мое присутствие, но не предлагая руки. «Королева» — еще одна бессмысленность современного языка. Ладно, подождем — увидим.

Джинин предлагает сесть в удобное плюшевое кресло. Полосатый дитто предлагает угощение. У Серых есть обоняние, и я с удовольствием бросаю в рот трюфель, взрывающийся ароматической пылью у входа в горло. Вот и подарок Альберту. Интересно, почему Уэммейкер так расщедрилась перед копиями? Наверное, это тоже работа на образ.

Усевшись, я внимательнее присматриваюсь к той, что подключилась к Сети. Недалеко от нее большая комната, в которую входят и из которой выходят двойники одного и того же человека, хотя некоторые представляют собой уменьшенные на две трети копии. Около десятка толпятся вокруг мужчины с неразличимым лицом. Здесь также много аппаратов жизнеобеспечения.

— Я пригласила вас, мистер Моррис, чтобы обсудить небольшой вопрос, имеющий отношение к технологии и промышленному шпионажу.

Я поворачиваюсь к Уэммейкер:

— Маэстра? Я специализируюсь на розыске пропавших людей, нарушении авторского права и…

Она поднимает руку:

— Мы имеем основания подозревать факт разработки определенных технологических инноваций. Реализация планов разработчиков будет означать очень серьезный прорыв в направлении полного уничтожения авторского права. И достижения, о которых идет речь, уже тайно монополизируются.