Рецепт надежды - Юлия Кузнецова

Игорь странно посмотрел на Иру, но она не обратила внимания.

– Наверное, всё дело во мне, понимаешь, Игорь? Я слишком люблю копаться в себе. Разбирать свои чувства на молекулы. Часто кажется, что у всех поступков людей есть глубинные, тайные причины. А их нет! Мне просто мерещится теория заговора там, где её нет.

Ира замолчала, спохватившись, что снова разболталась. Но Игорь никак не откликнулся. Он шёл рядом, но, судя по всему, думал он о чём-то своём.

Ире захотелось рассмешить его, растормошить, заставить хотя бы улыбнуться!

– Ну что такое? – спросила она деланно капризным голосом. – Может, ты в Турции роман завёл? А?

– Завёл, – вдруг сказал Игорь странным голосом, в котором слышалось гордое отчаяние.

До Иры не сразу дошли его слова. Она продолжала улыбаться.

– Не смешно, – сказала она, ощущая странную слабость в коленях.

– А я и не шучу, – ответил Игорь, глядя в сторону.

Ира опешила от того, что в его голосе звучал вызов. Что-то вроде «да, я такой, а что?». Он никогда, никогда с ней так не разговаривал! Она цеплялась за эти мысли: о его тоне, о его холодном взгляде. Смысл сказанного по-прежнему не доходил до неё, точнее, она сама не пускала его внутрь себя, хватаясь за какие-то только ей видимые соломинки призрачной надежды, надежды на то, что это всё – какая-то страшная шутка.

– И… и… кто это? – пролепетала Ира.

Деревья закачались. Медленно, вверх, потом вниз.

– Оксана. Наверное, ты её помнишь…

– Игорь, – Ира чувствовала, что ей не хватает воздуха, – Игорь, ты… ты шутишь?

Она спрашивала и слышала треск соломинок, которые так и ломаются в её руках.

Игорь глубоко вздохнул. Его лицо болезненно скривилось. Не поднимая головы, он проговорил еле слышно:

– Нет. Я… теперь… с ней. Послезавтра она приедет. Прости.

Ира зажала рот рукой. Рука пахла базиликом. Гром так и не грянул. Ноги вдруг стали такими слабыми… Что с ней?!

– Ненавижу базилик, – пролепетала Ира.

Сказала и грохнулась на землю.

Первое, что ощутила Ира, была боль в затылке. Потом будто издалека она услышала голос Игоря. Почувствовала, что лежит на чём-то твёрдом, холодном и неудобном.

– Ира! – жалобно сказал Игорь, и она открыла глаза.

«Почему Ира – а не Ириска?» – пронеслось в голове. Она привстала, потирая затылок.

– Что это со мной? – растерянно спросила Ира и тут вспомнила всё.

Позже, когда Ира, перебирая в памяти моменты того дня, останавливалась на этом, она сравнивала его с тем днём в далёком детстве, когда родители взяли её с собой на море в первый раз. Приехали на поезде уже вечером, первым делом побежали к морю. Ира вырвалась у мамы, понеслась к бушующим волнам. Папа кричал: «Стой!», но она не остановилась, и волна бабахнула её изо всех сил по ногам, сбила с ног и накрыла снова с головой. Страх, холод, колючий песок, горький привкус, боль в глазах и голове – вот что запомнила Ира с той поездки. Кажется, она больше не заходила в море в тот раз…

Вот и сейчас ей было страшно, и больно, и невозможно вздохнуть.

– Ирка, пожалуйста, скажи что-то!

Игорь сидел на корточках, держал её за руку.

– Зачем ты это сделал? – с трудом проговорила Ира.

Её рот будто был набит горьким колючим песком с морского берега, а в ушах всё шумело и шумело.

Игорь опустил голову.

– Я не знаю, – тихо ответил он, не глядя Ире в глаза, – просто так вышло. Прости меня. Я тебя предал.

Ира больше не могла сдерживать слёзы, они лились, как водопад. Она вырвала руку и закрыла лицо.

– Пойдём, пойдём, – настойчиво тянул Игорь, и она поднялась, опираясь на него, а потом снова выдернула руку и повернулась к нему.

– Куда пойдём?! – закричала она. – Иди ты! К себе! Жди! Её!

– Я не могу тебя оставить в таком состоянии…

– Да?! А довести до такого состояния мог?

Она бросилась к дому. Он побежал за ней, повторяя: «Прости, прости, прости меня, ну… ну пожалуйста!»

Ира почти добежала до подъезда, когда ей снова стало плохо: опять закружилась голова, к горлу подкатила тошнота. Она схватилась за дерево у скамейки, перевела дыхание, стараясь не смотреть на Игоря.

– У тебя есть кто-то дома? – спросил он.

– А что? – вскинула она голову. – Хочешь обсудить эту тему с моим папой? Или мамой? Что тебе вообще тут нужно, вали, сказала же!

– Я не могу тебя оставить, – повторил Игорь.

– Но ведь оставил, – криво усмехнувшись, сказала Ира, но слёзы снова полились против её воли, и она отвернулась, ненавидя себя за то, что у неё нет сил сдержаться.

– Пойдём ко мне… просто до вечера, пока… твои родители не придут.

Её мысли сейчас были похожи на раскалённые шарики, которые метались по голове, обжигая всё вокруг, сталкиваясь друг с другом и отлетая в разные стороны. «Он больной? – пронеслось в голове, и тут же другая мысль: – А почему бы и нет?».

Ира утёрла лицо рукавом, снова повернулась к Игорю, но смотрела не в лицо, а чуть ниже подбородка. Боялась, что увидит его глаза и снова разрыдается.

– Хорошо, – с усилием проговорила она, – пошли. Но с условием. Ты мне расскажешь всё. Абсолютно всё. Как у вас с ней началось. И как это было.

– Ира, нет!

– Тогда вали!

– Ириска….

– Не смей меня так называть! – закричала она. – Не смей, слышишь! Ты не имеешь на это права! У меня будет новый парень, нормальный парень, который не будет мне…

Ира не смогла выговорить слово «изменять». Наверное, потому что не могла поверить, что это произошло именно с ней. Именно с ней.

– Я хочу знать всё, – осторожно, будто слова резали ей язык, сказала Ира.

Он просто посмотрел на неё очень странным, отчуждённым взглядом, напомнившем ей первую встречу на кулинарных курсах, когда она вошла в класс вместе с Тимофеем, а Игорь равнодушно глянул на неё и отвернулся.

Они медленно дошли до его подъезда, и с каждым шагом Ира ощущала непонятное раздвоение. Вот идут рядом парень и девушка – посторонний человек никогда не догадается, что они расстались. Просто идут, грустные и подавленные, но мало ли какой может быть повод для грусти?

Но внутри… Ира чувствовала: Игорь отдаляется всё больше и больше. Она и сейчас, поглядывая на него, поражалась, каким он кажется ей чужим. И это он, её Игорь! Она знала все его мысли, все его чувства! Он всегда был рядом.

«Что ж, он и сейчас рядом, – горько усмехнулась Ира, – не может меня бросить, ишь… заботливый!»