Замуж за бывшего мужа - Ивонн Линдсей

— Хорошо, — согласилась она.

Она взяла его руку и пошла с ним в его спальню.

Пока она принимала душ, Валентин перестелил постель. А когда она вышла из душа, помог ей раздеться.

— Забирайся в кровать, я сейчас, — сказал он и сам пошел в ванную.

Вернувшись, он улегся рядом и обнял ее.

— Спокойной ночи, Имоджин. Все будет хорошо.

Она не ответила, и Валентин подумал, что и не ответит, когда наконец раздалось тихое:

— Спокойной ночи.

Валентин лежал в темноте и улыбался. Он понимал теперь, почему Имоджин так нетерпима к ситуации с Карлой. Имея перед глазами пример отца, она опасается доверять людям. Ему нужно завоевать ее доверие снова. Он почувствовал, как Имоджин постепенно расслабилась в его объятиях. Ее дыхание стало ровным, и вскоре она заснула.

У Валентина сна не было ни в одном глазу. Он лежал и размышлял, будет ли Имоджин когда-нибудь чувствовать себя с ним в безопасности? У нее был печальный опыт взросления. Сможет ли она доверять ему и людям вообще? Он надеялся, что да, потому что в вопросе верности не обманывал себя, как Говард О’Коннор. Но может ли Имоджин мыслить рационально? Разговор с Карлой показал, что нет. Сегодня вечером он не смог поговорить с Имоджин, но как ему разобраться в корне проблемы без ее участия?

Если бы он был уверен, что это Карла ему солгала, тогда он не смог бы ей доверять и ему было бы легче прервать с ней контракт и уволить ее из «Хорват фармасьютикалс». А если Карла говорит правду? Что тогда?

Следующим утром Имоджин проснулась в постели Валентина одна. Она давно так хорошо не высыпалась. Она сладко потянулась и удивленно уставилась на появившегося из ванной Валентина. Муж вошел в спальню в чем мать родила. Она жадно поедала его взглядом. Он был прекрасно сложен — широкоплечий, со скульптурно вылепленным торсом, узкими бедрами, сильными мускулистыми ногами. Аполлон да и только. У Имоджин пересохло во рту, и она судорожно сглотнула.

— Доброе утро, — озорно улыбнулся он, показав тем самым, что увидел ее реакцию на его тело и ему это нравится. — Хорошо спала?

— Отлично. Спасибо.

Она села в кровати, подоткнув под себя простыню.

— Ты меня стесняешься? — подначил он, направляясь к антикварному комоду и выдвигая ящик.

Имоджин невольно зарделась. Они не чужие друг другу, но ее собственная нагота в его присутствии почему-то смущала. Это немудрено в свете их вчерашнего разговора. Она открыла ему то, о чем никогда и ни с кем не говорила. В юности друзья ей завидовали, потому что у ее родителей идеальный брак. А она по иронии судьбы прячется за простыней от собственного мужа, когда тот спокойно ходит перед ней нагишом. Может она расценить это, как его открытость и честность во всем, включая его чувства к ней?

— Который? — прервал ее размышления Валентин, указывая на два галстука.

— Зависит от цвета костюма и рубашки.

— Темно-синий и белая.

— Тогда красный в синюю полоску.

— Благодарю.

Он положил второй галстук обратно в ящик и снова прошел в ванную, откуда вела дверь в его гардеробную. Имоджин чувствовала, как сильно бьется сердце. Вполне обыденная ситуация, а она ощущала себя мышкой в комнате, полной котов. Она вылезла из кровати, завернулась в простыню, и, прихватив одежду, отправилась к себе. Она быстро приняла душ, облачилась в деловой брючный костюм и отправилась на кухню. Валентин потягивал ароматный кофе у барной стойки.

— Я сегодня буду поздно. Мы с новым исполнительным директором объезжаем наши центры в Нью-Йорке, а затем работаем вместе в офисе.

— Спасибо, что предупредила. — Валентин поднялся и отнес пустую чашку в мойку. — Я тебя дождусь.

— В этом нет необходимости. Я не знаю, как поздно вернусь.

— И тем не менее я подожду. Увидимся вечером.

Валентин поцеловал ее в губы и исчез. Имоджин недоуменно смотрела ему вслед. Что это с ним? Ее мысли прервал вошедший на кухню Дион.

— Омлет, миссис Хорват?

— Нет, спасибо. Только кофе.

Дион недовольно цокнул языком, наливая ей кофе со сливками, как она любила. Имоджин одним махом выпила его, даже не почувствовав вкуса, и поспешила из кухни.

Она приехала рано, но новый управляющий ее опередил. Она улыбнулась, протягивая руку Эрику Графтону. Совет директоров сделал прекрасный выбор. Выпускник Гарварда, успешный бизнесмен и прекрасный человек, Эрик к тому же был отличным семьянином, воспитывал с женой двух дочерей. Он удачно сочетал карьеру и семью. И в этом Имоджин ему завидовала.

— Рада видеть вас, Эрик.

Его рукопожатие было крепким и теплым. Он и сам производил такое впечатление.

Пока они обсуждали планы на предстоящие недели, Имоджин неизменно возвращалась мыслями к Валентину и прошлой ночи. Ей было так комфортно спать в его объятиях, и у нее зародилась надежда, что они на правильном пути.

Следующие две недели промелькнули в поездках по стране. Они с Эриком посещали образовательные центры, и Имоджин представляла нового руководителя держателям франшизы. Она ужасно скучала по Валентину, утешаясь тем, что скоро вернется к преподаванию с нормальным расписанием.

Испытательный срок приближался к концу. От мысли, что придется расстаться с Валентином, ей становилось тошно. Но она так понимала, что он по-прежнему работает с Карлой. Конечно, ему необходимо разработать стратегию ее ухода из компании, а это дело не одного дня. Да, Карла ей не нравится и она ей не доверяет, но выставить ее просто так на улицу не удастся. Имоджин это прекрасно понимала. Интересно, предпринял ли Валентин какие-то шаги или все продолжается по-прежнему? Она знала, что им необходимо это обсудить. Но с ее сумасшедшей занятостью это было невозможно. Ситуация походила на ту, что случилась в тот роковой вечер, когда она привезла ужин в офис Валентина.

Имоджин невольно содрогнулась от воспоминаний.

— Все хорошо? — встревоженно спросил сидящий рядом Эрик. Они ехали из аэропорта в офис.

— Да, все в порядке, — ответила она как можно спокойнее.

Ей было тяжко вспоминать ту ночь и ее ультиматум Валентину. А ведь ей в ближайшие недели предстоит принять решение. Остаться с Валентином — значит поставить себя в такое же положение, в котором находится ее мать. Она уверена, что Карла Роджерс не отступится от Валентина ни за какие деньги. Или уйти? У Имоджин засосало под ложечкой. Если быть до конца честной с собой, то у нее нет выбора.

Как же он по ней скучает.

Валентин видел, какой усталой и измотанной возвращалась она домой каждый вечер. Такая преданность своему делу внушала уважение, но вместе с тем это напомнило ему, с чем приходилось мириться Имоджин в их первом браке. Ему это не понравилось, и Валентин поклялся себе, что не будет впредь допоздна работать и приучит сотрудников соблюдать рабочие часы. Их редкие встречи плохо сказывались и на личных отношениях, углубляя пропасть между ними. Они не имели возможности откровенно поговорить. Вместо сближения они все больше отдалялись друг от друга, превратившись чуть ли не в соседей. Все это вызывало у Валентина противоречивые эмоции. Он, обычно спокойный и сдержанный на работе, стал покрикивать на сотрудников, а дома все больше молчал или вымещал плохое настроение на Дионе. Например, невинный вопрос слуги, будет ли миссис Хорват сегодня ужинать, вызвал у Валентина бурю негодования.