Братство - Ингар Йонсруд

Но он не сдвинулся с места ни на миллиметр. Когда он отпустил его, то понял, в чем дело. Громыхнула тракторная цепь противоскольжения. Она должна была висеть на стене у двери в амбар, но почему-то была намотана на засов и его крепления. Он оказался заперт, и теперь был только один выход — люк в полу, через который он сюда пришел. Ощущение, что он не один, все больше усиливалось. Ничего удивительного. Ведь он и был не один.

Когда он повернулся к двери, перед ним стоял человек — в темной одежде с капюшоном, высокий и крепкий. Оттар лишь мельком смог разглядеть застывшую на его лице усмешку.

Он не видел ножа, но понял, что ему пришел конец. Холодная твердая сталь скользнула в брюхо Оттара, прямо над лобковой костью, и, совершив неистовый рывок, лезвие метнулось вверх, вспарывая живот, разрывая кишки и главные артерии на пути к огромному сердцу великана.

Боли не было. Сначала Оттар почувствовал холод, потом тепло, затем стало мокро, и он провалился в пустоту.

Когда пришли Фредрик с Кафой, пламя уже потухло — то ли из-за измороси, то ли из-за сырых прогнивших стен. Как бы то ни было, большая часть амбара уцелела.

Через два часа разобрали обрушившуюся крышу, и стали видны обгоревшие корпуса машин. Фредрик наклонился над кузовом старого «Пассата», и в нос ему ударили едкие пары лака. Сквозь разбитое лобовое стекло на переднем сиденье он увидел труп. От здоровенного обгоревшего дочерна тела воняло, как от свиньи, которую окунули в бензин и забыли на гриле. Плоть была вспорота от живота до груди. В кишках еще булькало.

— Несчастный случай исключается. И насчет самоубийства я тоже сомневаюсь, — сказал стоявший с другой стороны машины судмедэксперт. Им оказался все тот же шутник из Сульру, одетый в белое.

— Его и эту развалюху облили бензином. Да, надо все изучить и проанализировать с лупой размером с отверстие в заднице чихуа-хуа, прежде чем что-то утверждать, но я вполне уверен, что кто-то зарезал этого толстяка, затем полил машину каким-то горючим, поджег и смылся, — сказал он, облизывая губы. — Придется поковыряться в теле, чтобы установить его личность.

Фредрик оглянулся. Семь или восемь полицейских вместе с Кафой прочесывали уцелевшую часть амбара. После пожара в помещении все еще стоял жар, и Кафа сняла свитер, оставшись в белой облегающей футболке с влажными от пота подмышками.

— По словам соседей, на этом хуторе живет только один фермер. Он огромный, как медведь, так что, надо полагать, это он и есть, — сказал Фредрик. — Скарен, — продолжил он. — Его звали Оттар Скарен.

От запаха и вида трупа с распоротым животом тошнило, и Фредрик отошел в сторону. Кафа стояла у кучи кровельной дранки, изучая стены амбара.

— Нашла что-нибудь?

Она пожала плечами.

— Там наверху есть небольшая площадка с открытым окошком, выходящим на Сульру. Думаю, это и есть наблюдательный пункт.

На высоте в половину человеческого роста над ними находилось окно размером метр на метр. Напротив окна вдалеке виднелся покрытый деревьями склон. Поднимавшаяся на второй этаж крутая лестница трещала под весом Фредрика.

Кафа оказалась права. Это место действительно служило пунктом наблюдения. Фредрик сразу это понял. Свисавший с потолка старый провод был перерезан. Новый белоснежного цвета кабель был подсоединен к оголенному медному проводку, а другая часть перерезанного кабеля вела к мощному удлинителю, лежавшему на открытом подоконнике. Рядом с ней на пыльной поверхности остались следы штатива — какие обычно используются для установки подзорной трубы или фотокамеры.

Посмотрев в окошко, он увидел находившийся в километе отсюда деревянный дом, лужайку и амбар на хуторе Сульру. Так, значит, вот откуда велось наблюдение. Фредрик хотел позвать Кафу, но его опередил торжествующий клич.

— Фредрик! Фредрик! Посмотри!

Прямо под ним в куче дранки и гравия на коленях стояла Кафа.

— Вот зачем вернулся убийца. Вот что он искал!

В тусклом свете Фредрик не разглядел, что было в руках у Кафы.

— Она лежала здесь, в куче гравия, — прокричала она. — Какая-то сумка. В ней телефон и карта!

Полицейские бежали в укрытие за контейнер, стоявший перед массивными дверями ангара. Шуршание их непромокаемых штанов напоминало стрекотание кузнечика. Под подошвами военных сапог перекатывался гравий.

Фредрик следил за происходящим сквозь закопченные окна белого фургона. Рядом с ним на расшатанном стуле сидел Себастиан Косс. Помощник комиссара полиции прошептал в микрофон:

— Начинайте.

Полицейские подняли оружие и двинулись. Из рации было слышно тихое напряженное дыхание, которое прерывалось только короткими едва слышными сообщениями.

— Чисто.

— Чисто.

Фредрик взял карту и принялся изучать ее. Тонкое красное кольцо прямо посередине между районами Кампен и Валле Хувин на востоке столицы было едва различимо. Несомненно, на карте, которую они нашли в амбаре, был обозначен старый промышленный ангар в Эншё. Бесспорно.

— Чисто!

В фургоне было жарко и душно. Двери и окна — закрыты. Никто не должен был знать, что они здесь засели.

— Чисто!

Лоб Фредрика покрылся испариной. Фредрик облизал губу и почувствовал выступившие на усах крошечные капельки пота. Пахло кожаной обувью и человеческой плотью. Фредрик нагнулся вперед и встретился взглядом с Кафой. Она неуверенно покачала головой. Прошло еще полминуты.

— Чисто!

Из рации раздался уверенный голос.

— Помощник комиссара полиции Косс. Ангар чист. Здесь пусто.

Косс медленно поднялся со стула, запустил пальцы в вспотевшие светлые волосы и, согнувшись, прошел к задним дверям фургона.

— Черт, — изрек он, распахнув двери.

Из кирпичного ангара длиной в шестьдесят метров маленькими группами выходили вооруженные полицейские. На обоих концах конька крыши возвышалось по узенькой круглой башне, а на бетоне над воротами был нанесен год постройки: 1923. Стальные двери были рассчитаны на то, чтобы в них мог заехать поезд. Старые железнодорожные рельсы почти утопали в асфальте.

— Ангаром давно не пользовались. Тут никого нет, — доложил Коссу один из полицейских, приподнимая забрало шлема и вытирая пот.

Жестом Фредрик позвал Кафу. В полумраке ангара воздух был влажным и холодным. Звуки снаружи быстро стихли. Железнодорожное полотно тянулось через весь ангар, а на полу тонким слоем лежали опилки. С потолка неподвижно свисали цепи толщиной с лодыжку. Со стальных балок под крышей доносился птичий щебет.

Молча они прошагали весь ангар, осматривая стены и потолок. Ничего. В конце ангара была бетонная стена. Три двери в ней тараном выбила группа захвата. Две из них вели в маленькие боковые комнаты. По стоявшим в них письменным столам и архивным шкафам можно было догадаться, что когда-то здесь были кабинеты. Средняя дверь была больше и, очевидно, полицейским пришлось хорошо постараться, чтобы выбить ее. Комната была размером примерно десять на десять метров, а ее верхняя часть под потолком переходила в башню. Здесь было темнее, чем в остальной части ангара. Все окна, кроме маленького окошка в башне, были заколочены, как и овальное окно в стене. Вдоль боковых стен стояли пустые деревянные стеллажи, и только на одной из полок лежал сложенный в несколько слоев войлок. На секунду Фредрик с Кафой остановились, еще раз окинув взглядом помещение. Фредрик покачал головой.