Всеми правдами и неправдами - Алексей Фомичев

Оглушал вой рядов, давил рев динамиков, мелькало перекошенное потное лицо врага. Крепыш ударил ногой, Мечислав отшагнул, носок врезал по бедру.

- Хватит отходить, бей сам!

Нэд стоял у шершавой стены и безучастно смотрел на ринг. Рядом орал Оскар, заводя и без того ошалелого Мечислава.

Нэд видел, как его приятель вдруг протянул руки к противнику и прыгнул вперед, пытаясь схватить ловкого малого. Тот моментально ударил в разрез, голова Мечислава мотнулась назад. Еще удар. Лопнула бровь, кровь потекла на глаза.

- Тв... мать!..

Мечислав устал скакать по рингу и решил во что бы то ни стало схватить противника. Пропустив три мощных удара и едва стоя на ногах, он упрямо пер на врага. Крепыш пнул Мечислава в живот, спасая от падения.

- Да бей же сам, мудак! - Оскар уже подпрыгивал от злости. - Бей!

Ему вторил зал.

- Бей!

- Вали!

Наконец после седьмой или восьмой попытки Мечислав ухватил противника за руку, противник рванулся, рукав легкой рубашки треснул. Выдержав еще один удар, Мечислав дернул крепыша на себя, вдруг ловко врезал коленом в живот, перехватил за шею и столкнул на пол.

Перекошенное лицо оказалось перед глазами, пальцы нащупали и сдавили горло. Противник отталкивал от себя тяжелое тело, норовил ударить головой. Мечислав сам ударил лбом, нос крепыша брызнул кровью.

Два тела катались по полу, пятная его кровью. Сыпали неловкие удары, редко попадая в цель. Хрип, стон и мат перемежались с вязким звуком ударов и шлепков. Окончательно рассвирепев, Мечислав выдрал руку из захвата, большой палец вошел в глазницу, рванул в сторону.

- У-а-ас! - Крепыш взревел, запрокидывая голову, Мечислав вдруг вспомнил наставления, цепко схватил горло и сжал пальцы.

- Ох, ё! - облегченно вздохнул Оскар, видя, как здоровяк рефери поднимает шатающегося Мечислава.

Тот не отрывал безумного взгляда от поверженного врага. Зрелище было еще то. Окровавленная глазница, жижа раздавленного глаза стекает по щеке, кровь капает изо рта, ноги и тело конвульсивно вздрагивают. Мечислав брезгливо посмотрел на свои пальцы и вдруг согнулся пополам. Желчь вместе с завтраком полетели на пол. Рефери с руганью отпрыгнул и взмахом руки позвал рабочих.

В ложе Ушастик с улыбкой поздравил Глеба. Потом кивнул на противоположную сторону рядов.

- Видишь? Во втором снизу... Двое в кожанках.

- Там все в кожанках.

- Рядом блядь в красном сидит... Чуть правее... вот они. Знаешь, кто?

- Один - Яромир Хмель. А второго еще не видел.

- Помощник Чифа из Конска.

Глеб кивнул, отмечая крупную фигуру. Единственный стопроцентный иностранец-главарь в Зоне. Хозяйничает в Баюре. И зовут его не Яромир и не Хмель, а Джэйкоб Хоуп - коренной янки. Восемь лет назад приехал в Зону, попал к Харабу. Тот в одном из боев с охраной каравана странным образом подорвался на гранате, а Джэйкоб объявил себя главарем, и кто был не согласен - получил пулю в лоб.

- Они второй день здесь. Что-то обговаривают.

- Акцию готовят.

Ушастик помотал головой, глаза зло сверкнули.

- Баюр - единственный городок у границы, где форпосты ругийских войск не имеют сплошной линии. Из Ламакеи через Ловшан можно наладить прямые поставки в обе стороны.

- Армейцы не дадут.

- Договорятся. Ченч - боевики не трогают караваны, а те перестают патрулирование. И тогда дорога через Ягдари станет не единственной.

Глеб наморщил лоб, усваивая информацию. Если Ушастик прав, ситуация хреновая. Так можно потерять свой жирный кусок пирога...

Они стали вполголоса обговаривать способы противодействия, глядя на ринг.

Шел второй тур боев. Гладиаторы - с легкими травмами, синяками и кровоподтеками, со звериными оскалами, безумными взглядами, пеной на губах били, толкали, бросали, рвали противников на куски.

Хрипы, стоны, ругань, треск сухожилий, скрежет зубов, хруст костей смешались с криками и свистом зала, какофонией музыки, неистовством динамиков.

"Бей! Рви! Кровь - это плата за жизнь... Убей его! Здесь нет места жалости. Зона дает шанс - поймай его! Никто не считает трупы, останется только победитель!"

Гладиаторы попали в своеобразный аттракцион: нервотрепка ожидания с просмотром чужих схваток, сумасшедшая драка - глаза в глаза, сила на силу, смерть на смерть, взрыв адреналина до дрожи в теле, - и снова ожидание пополам с гаданием: ты или тебя?

Счастливчики тряслись от пережитого, несчастных сгружали с брезентовых носилок в длинный фургон вповалку, заливая и без того скользкий пол кровью, мозговой жижицей, желчью и мочой.

Нэд едва успел осмотреть лицо Мечислава, как подбежал Оскар.

- Давай, давай. Пора! Порви его!

И снова решетка ринга, раздраженное лицо рефери, круглые глаза противника - смесь злобы, страха, надежды и ненависти. Его прыжки, удары, ругань. Его падение и дикий рев, когда оба каблука припечатали низ живота, сминая хрупкие части тела, разрывая плоть, разбрызгивая под чудовищным давлением кровь из капилляров и вен.

Толчок рефери в угол ринга, тесная дверь загона, радостное лицо Оскара, одобрительный хлопок и... страдальческие глаза Мечислава.

Его неверные шаги к рингу, обреченные движения. А там высокий худощавый парень с выпуклой грудью, длинными руками и самоуверенной улыбкой.

Бешеный ритм боя под грохот трибун, на который уже не обращаешь внимания. Неловкие выпады, хлесткие удары, мертвая сцепка тел, стук падения и карусель в обнимку.

А за спиной сипит потерявший голос Оскар, рядом боевики с коротышками-"кипарисами" пьют пиво, деловито обсуждая шансы каждого и делая ставки.

Нэд впервые почувствовал раздражение и ненависть. К Оскару, к бандитам, к жаждущим крови зрителям, их сексапильным шлюхам... к Зоне...

Он пропустил момент, когда Мечислав отскочил от противника, размазывая кровь по лицу, бросился вперед и нанес сильнейший удар ногой тому по голове. Еще, еще... и еще. Пока рефери не поднял его над полом и не отнес в угол...

Кровь успела свернуться и стянуть кожу. Холодная вода размыла ее, и бледно-красные полосы стекали по щекам и подбородку. Длинный порез на лбу вспух и саднил при малейшем касании. Большой фингал под левым глазом отливал синевой, вспухал, постепенно закрывая глаз.

Мечислав сидел в клетушке, прижавшись спиной к холодной стене и запрокинув голову, а Нэд мокрой тряпкой осторожно смывал красные подтеки с его лица.

- Не шевелись... да еп!.. не тряси головой, не жеребец. Какого хрена руки отпустил? Он же тебя едва в нокаут не отправил.

- Ну... шо такофо?.. - Язык едва работал, Мечислав шепелявил, выталкивая слова из разбитых губ. - Как выфкочил на ринг, память отфибло. Тьфу!..