Секретарь для злодея - Дора Коуст

— Доброе утро? — поинтересовался я, оборачиваясь к притихшим подчиненным.

— Доброе утро, Павел Викторович, — раздался нестройный хор голосов, в котором слышались и смятение, и любопытство, и настороженность.

Среди сотрудников я заметил Ивана, который особого интереса по отношению к автолюльке не проявлял. Встретившись со мной взглядом, он неловко и даже нервно кивнул, но улыбка уже сошла с моего лица, уступая место презрению, злости и… Ревности?

Оценивал его и не находил ничего интересного. Как Марина могла связать с ним свою жизнь? У него же на лице написано, что он трахает все, что движется. Даже сейчас разглядывает чью-то задницу, а не смотрит на экран, как остальные.

Тут же вспомнились копоративы, на которых он отжигал то с одной, то с другой своей коллегой или с девчонками с других отделов. Да мудак был нарасхват, но раньше это не вызывало во мне никаких эмоций. Каждый развлекается так, как хочет, но сейчас… Сейчас очень сильно хотелось подпортить ему физиономию, а заодно и настроение. Знал бы он, что в автолюльке его дочка. Смог бы и дальше безмятежно стоять? Попытался бы отобрать? Ощутив на себе мой взгляд, Иван дернулся и окончательно стушевался. А вот это уже интересно. За что он чувствует передо мной вину?

Лифт остановился, и я вышел прямиком в секретарскую. Ольга Николаевна уже была на месте — строго по часам. Она поливала фикусы, которые жили в напольных горшках рядом с креслами и диваном для посетителей. Увидев нас с Аришкой, женщина приветливо улыбнулась.

— И кого же это к нам в гости сегодня принесли такую сладкую? — поинтересовалась секретарь, отставляя пульверизатор на подоконник.

— Аришка в гости пришла, — непроизвольно улыбнулся я, но тут же стал серьезным. — Удалось что-то узнать?

— Я на стол вам положила. Решила, что лучше напечатаю, чем буду вслух материть этого засранца. Совещание собирать?

— Лучше по скайпу. Я ненадолго, — кивнул я на девчушку, которую Ольга Николаевна уже вытаскивала из люльки. — После совещания скажу, кого вызвать.

— На ковер? — поинтересовалась женщина беззаботно.

— Скорее уж к ногтю.

Совещание прошло быстро и без эксцессов. Я объявил о том, что через три дня здесь будут корейцы. Особые распоряжения собирался дать позже и каждому лично. Не мог позволить себе, чтобы хоть что-нибудь пошло не так. От этой встречи будет зависеть слишком многое. Мне нужно пробраться на корейский рынок. Если мы прочно осядем там, с другими будет значительно проще. Да и компания повысит свой статус.

— Ольга Николаевна, я скинул вам на почту список. Вызывайте по очереди, — вышел я в секретарскую, где кроме секретаря оказалась еще и Лариса. Женщина склонялась над автолюлькой, рядом с которой сидела Ольга Николаевна.

— Привет? — эффектно выпрямилась Лариса, направляясь ко мне походкой от бедра. — Я не знала, что у тебя есть дочка, — остановилась она, с томной улыбкой заглядывая мне в глаза.

— А разве мы переходили на ты? — поинтересовался я с усмешкой. — Вы по делу?

— Нет, я просто… — удивилась женщина, старательно подбирая слова.

— Тогда свободны.

Смятение, обида, злость и гордость промелькнули на ее лице калейдоскопом эмоций. Задрав нос выше головы, блондинка ослепительно улыбнулась и развела плечи, максимально выпрямляя спину.

— Как скажете, Павел Викторович, — неопределенно хмыкнула Лариса, одним резким движением поворачиваясь ко мне спиной.

Она словно по подиуму вышагивала. Огромные каблуки впивались в начищенный пол, отражаясь от стен гулким эхом. Дверь открылась и закрылась с грохотом, от которого Аришка вздрогнула, а Ольга Николаевна удивленно выдохнула:

— Вот змея! Напугала деточку. Простите, Павел Викторович. Никак не удавалось ее выгнать, — покаянно выдала секретарь, забирая Аришку, и не думающую плакать, из люльки на руки.

— Ничего, Ольга Николаевна. Я сейчас… — ответил я, не глядя на женщину.

Уверенным шагом сократив расстояние до двери, я вышел в коридор, что соединял секретарскую и комнаты отдыха для подчиненных. Здесь имелся второй лифт, к которому Лариса и направлялась чеканным шагом.

— Лариса Евгеньевна, — окликнул я ее, останавливаясь у двери.

С трудом удерживал эмоции под контролем. Чистейшая ярость поднималась в груди, затапливая сознание, затмевая разум. Медленно обернувшись полубоком, Лариса тряхнула пружинами светлых локонов, лукаво улыбнулась и кошачьей походкой вернулась обратно, бесстыдно вторгаясь в мое личное пространство. Ладони ее легли поверх моего пиджака, но я стерпел, понимая, что необходимо поставить ее на место.

— Я так и думала, что ты так повел себя из-за этой старой грымзы.

— Лариса Евгеньевна, — протянул я мягко, с силой сжимая ее запястья и отцепляя ее руки от себя. — Я хочу, чтобы вы меня выслушали и приняли к сведению то, что я скажу. Если вам абсолютно все равно, с кем, где и когда трахаться, это ваше личное дело. Тот факт, что вы решили порадовать меня минетом в своем кабинете и раздвинули после этого ноги, не дает вам абсолютно никаких привилегий. Вы по-прежнему моя подчиненная, а я по-прежнему ваш начальник. Свою благодарность за подставленное вами… хм… плечо, я вам уже выразил. Продолжения не последует. Я ясно изъясняюсь?

— Отпустите, — прошипела она. — Мне больно!

— Я ясно изъясняюсь? — повторил, не собираясь реагировать на ее напускные слезы.

— Ясно! — вспылила женщина.

— Свой характер вы можете показывать в другом месте, как и хлопать дверью. Знаете, что такое испуг у ребенка? Вылечить его крайне сложно, но если моя дочка после сегодняшнего вдруг начнет плохо спать, то вместе с ней плохо спать будете и вы. Я вам полугодовую командировку устрою на север, это ясно? Свободна.

Лариса отлетела от меня как ошпаренная. Глаза горят, губы искривлены. Развернувшись, она почти бегом понеслась в сторону лифта, но я не стал дожидаться ее отступления. Зашел обратно в кабинет, представ перед удовлетворенным взглядом секретаря.

— А я сразу поняла, что Аришка ваша, — кивнула женщина, потрясая погремушкой. — Претендентов на вылет вызываю?

— Вызывайте, — улыбнулся я ее утверждению.

Вернувшись в кабинет, я сел в кресло и бросил взгляд на листок, который оставила для меня Ольга Николаевна. Я не зря указал Ларисе на ее распущенность. Мой личный Шерлок Холмс достал достаточно информации об этом засранце Иване, чтобы я мог отринуть свои принципы. Никогда не смешивал работу и личное отношение к подчиненным. Всегда относился по заслугам, но эта мразь в моей компании точно работать не будет. Хотя бы потому, что в этой компании в скором времени будет работать Марина. И для меня ее душевное состояние и комфорт гораздо важнее каких-то там принципов.

Сейчас не мог его уволить, потому что он был одним из претендентов на звание предателя. Хотел сначала выяснить личность крысы, чтобы обеспечить ей достойную жизнь, а потому собирался потерпеть его еще немного. Оставалось три дня до приезда корейцев, и в эти три дня я должен был припереть к стенке каждого. Времени на расшаркивания не оставалось. Увы, придется обходиться грубым давлением, но по-другому никак.