Танцы мертвых волков - Георгий Ланской

Я вытаращила глаза.

— Ну, надо же! То-то она смотрела на меня как-то… ну, мужики так смотрят. И чего?

— И ничего. Земельцева вела ее дело, ну и… чего-то у них там закрутилось. Обещала она с кичи свою подружку вызволить, паспорт ей левый заказала через посольских, за грузинку выдать и во время следственного эксперимента устроить побег.

— Устроила? — выдохнула я, боясь упустить хотя бы слово.

— Тебе еще пирога отрезать?

— Жанка, ты меня доконаешь! Я ж нервная! Устроила она ей побег?

Жанна все-таки отрезала мне еще кусочек, хотя в меня все равно больше бы не влезло. Подвинув ко мне тарелку, она вздохнула.

— Нет. Чего-то у нее там не вышло. То ли ее подружка сама проболталась, то ли узнал кто. В общем, у нас в посольстве многие потом с теплых мест полетели. Скандал был жуткий. Сама знаешь, с этой войной бесконечной многие люди документы теряли, переезжали, мы частенько документы леваком делали, через знакомых передавали. В общем, Земельцева нас под монастырь подвела. Хорошо, что я на тот момент уже замуж вышла и уехала. Меня не тронули, хотя могли бы порыться в биографии.

— Почему ж ее то не посадили? Организация побега, фальшивые паспорта…

— Потому и не посадили. Земельцева вовремя соскочила и пригрозила, что всех сдаст. А, может, и сдала в обмен на неприкосновенность. Знаешь, кто ей документы помогал оформлять? Сам посол!

— Да ладно?

— Вот тебе и ладно. Посла на пенсию спровадили, наших поувольняли, а эта стерва, как видишь, живет и здравствует, причем ее ведь не просто перевели в другое место. Она теперь в городе. Так что еще выиграла на этом.

— Обалдеть, — изумилась я. — А подружка ее где? Так в тюряге и осталась?

— Наверное. Не знаю, если честно. Да и какая теперь разница?

— Никакой, — вздохнула я. — Просто баба неприятная. Не хочется с ней общаться. Может спросить, пишет ли ей подруга с кичи?

— Спроси, — рассмеялась Жанна. — Это отобьет охоту вызывать тебя.

— Лишь бы домогаться не начала, — хихикнула я.

Сумочка затряслась и принялась исполнять известный хит, в котором кто-то улетел навсегда.

— Шмелев? — спросила Жанна.

— Он. Наверное, подъехал. Главное — не давать ему пить, иначе меня некому будет везти домой.

— А я ему тоже подарок привезла, — сказала Жанна и дернула подбородком на холодильник, где стояла двухлитровая, оплетенная прутьями бутыль.

— О, господи, — простонала я, закатив глаза.

Кирилл

— Шеф, ты гениален, — восхищенно сказал Семенов. Я лишь криво усмехнулся.

Собственно, восторги Семенова были несколько преувеличены. Говоря иными словами, особо хвастать было нечем, разве что версией. Во всяком случае, пока только она все объясняла, хотя зияла логическими дырами. Больше в голову ничего не приходило. А версия была не хуже других.

Делом утонувшей в котловане Ирины Кутеповой занимался мордастый Юрик Салимов, которого я еще немного помнил по учебке. С тех пор Юрий сильно изменился, отрастил изрядное брюхо и усы, обзавелся плешью на темечке и шрамом через все лицо. Но улыбаться не перестал. Когда он скалился, обнажая железный зуб, казалось, что лучше человека в этом подлунном мире нет, отчего хотелось открыть душу, что и делали его подопечные. Юра тоже был капитаном, и на труп выехал натаскивать молодежь, не видя поначалу в покойнике ничего криминального.

— Дело было утром, — почесывая объемистое пузо, поделился Юра. — Только моя смена началась — звонок, дежурный говорит — бабка в котловане утонула. А в отделе только я, да практикант зеленый, первый день…

— Как я тебя понимаю, — с притворным сочувствием, в тон телевизионной рекламе поцокал языком я.

— Нет, не понимаешь, — хитро сощурился Юрка.

— Прекрасно понимаю… Ну, и что там с бабкой?

Чайник вкусно щелкнул кнопкой, красный глаз на его пластмассовом боку умер. Юра сунул в веселенькую желтую кружку с нарисованной рожей пакетик фруктового чая, залил кипятком и подвинул ко мне. Сам он пил из громадной красно-белой кружки с надписью BOSS уже вторую порцию, заедая карамельками.

— Ну, поехали мы. Дел особо не было. Погода еще такая стояла… хорошая погода. Я и подумал — чего бы не проехаться? Практиканта за шкирку — и вперед, нехай жизни поучится, заодно на жмурку посмотрит первый раз. Приехали — глядим, плавает бабуля.-

— А что за котлован был? Где?

— Да на Пугачева, там впритык на Степной сауна, и чего-то то ли трубы прорвало, то ли еще какая напасть. Приехали коммунальщики, землю расковыряли, и бросили, а тут дожди, да грунтовые воды, ну, может, и с трубы тоже текло, не знаю. Котлованчик неглубокий, но вылезти из него бабуся вряд ли бы смогла. Мы и протокол начали составлять, сразу подумали — несчастный случай. Сверзилась бабка, пока на рынок ходила, да и утонула. Там кричи — не кричи, не дозовешься, пока магазин не откроют. А больше и нет ничего поблизости. Следачка с прокуратуры приехала, тоже вниз глянула, и сказала — наверняка несчастный случай, а потом говорит — а чего это вон там? Мы глянули — и точно…

— Что — точно?

— Следы. Бабушка наша не сама свалилась. Кто-то старушку к котловану оттащил, и вниз скинул, так сказать, проверить хотел, умеет ли бабка плавать кролем на спине.

— А причина смерти — точно утопление?

Юрка кивнул и сделал внушительный глоток из своей кружки.

— Утонула бабуся. Только вот когда ее достали, у нее на голове была ссадина, руки сбиты и два пальца сломаны. Эксперт сказал — раздробили ударом чего-то тяжелого, возможно подошвой ботинка. Мы по краешку котлована походили — и точно, в одном месте, где склон более пологий, следы рук и вырванный ноготь. Бабуся жить еще хотела, за соломинку цеплялась, а этот гад ей ногами по пальцам…

— Следы были?

— Были, вон фототаблицы глянь… Армейские ботинки сорок второго размера. На глине хорошо отпечатались.

— Юр, — осторожно пригубив горячий чай, осведомился я, — а карту где обнаружили?

— А в пальто. Хотя на дворе лето, но, видать, бабулька зябла, вот пальто и нацепила. В кармане мы восьмерку пик и нашли.

Помучив Юрку вопросами, я выпил еще одну кружку чая и откланялся, скупо рассказав о двух утопленниках с игральными картами в карманах. Подгоняемый изумленным "Едрит твою мать!", я спешно выскочил из отделения и поехал на другой конец города.

В отличие от словоохотливого Юрка, в другом райотделе меня встретил неприветливый сержант Николай Парумов, долго и нудно выспрашивавший о цели визита. Чаю не предложил, от сигарет отказался, дважды звонил моему начальнику, но, в конце концов, сдался и вытащил дело из пыльного сейфа.

— Мне этот Курочкин поперек горла уже стоит, — пожаловался Парумов. — А все эта Земельцева, грымза патлатая. На хрена теперь этот висяк? Ну, выпил мужичок, пошел купаться, а водица то в мае еще холодная. Ногу судорогой свело, вот он и утонул.