Фредди против Джейсона - Стивен Хэнд

— Ну все, Марк! Разве ты не видишь, что уже достаточно напугал ее?

Это лицо…

Этот голос…

Из ниоткуда после столь долгого времени.

Неужели такое возможно…

Уилл?

Он вышел вперед, лицо его было мрачным и печальным.

— Я думал, ты попала в беду, поэтому мы…

Но Лори не слышала его слов.

Видеть перед собой лицо Уилла после того, как все это случилось, после ночного кошмара, после страшного рассказа Марка — вот так видеть снова Уилла… Тело Лори обмякло, и она без памяти светилась на пол.

В голове Лори царил сумбур. Лежа на полу школьного рекреационного зала, она слышала все, что шепотом говорят о ней стоящие рядом школьники. Другие ребята, видевшие, как она упала в обморок, тоже подходили поближе и вскоре вокруг нее собралась толпа.

— Она потеряла сознание… известно, кто убил Трея… его зовут Фредди Крюгер… убийца детей… говорят, он приходит к нам в кошмарных снах… Блейк мертв… пей свой сок… Уилл…

Голоса слились в единый монотонный гул, который вдруг смолк, а вместо него возник новый голос…

— У-у-у!

Друзья перенесли спящую Лори в школьный медкабинет и положили на кушетку; она металась и ворочалась во сне.

Над кушеткой, на которой лежала Лори, было окно с рифленым стеклом. Что-то возникло… и замерло… по ту сторону окна.

Рифленое стекло не позволяло рассмотреть черты человека, стоящего за ним, однако цвета различались практически без искажений. Тот, кто стоял по другую сторону стекла — не ясно, мужчина это или женщина, — был одет во что-то красно-зеленое.

На стене над головой Киа, сидевшей в приемной, висел плакат, выполненный в красном и зеленом цветах. На плакате было написано: «Как поживаете?»

На стене над головой Гибб, сидевшей в коричневом кожаном кресле рядом с Киа, висел еще один плакат, надпись на котором гласила: «Сдавая кровь, ты спасаешь жизни».

Обе девушки, чтобы скоротать время, листали модные журналы, кипой лежавшие на столе в приемной. Они довольно долго сидели здесь в надежде узнать, как чувствует себя их подруга. Гибб, похоже, начала уже клевать носом, но козырек бейсбольной кепочки закрывал ее лицо, поэтому нельзя было точно сказать, спит она или нет.

Киа бегло просматривала глянцевые фотографии. Кажется, она в данный момент не отставала от моды: на ней были сапожки до колен, цветастая юбка и замысловатого покроя кофточка. Этим утром Гибб смогла только умыться, а пальцы Киа были изысканным образом наманикюрены и унизаны сверкающими кольцами; запястья украшали браслет и серебряные часики.

Киа посмотрела на свои часы и подошла к медсестре, которая что-то писала, сидя за письменным столом.

— Сколько нам еще ждать? — спросила она. — Что с Лори?

Медсестра, посмотрев на Киа и изобразив на лице досаду, медленно поднесла палец к губам и тихонько прошипела:

— Тс-c-c-c.

На свой вопрос Киа постоянно получала этот идиотский ответ. Киа в недоумении покачала головой и снова принялась за журналы — с каждой страницы на нее смотрели прекрасные манекенщицы в изысканных нарядах. Но сейчас ее интересовало другое.

Она снова посмотрела на медсестру.

— Какую анестезию используют пластические хирурги при операциях по исправлению формы носа? По всей вероятности, общую, так?

И снова медсестра не произнесла ни слова. Она лишь вытянула палец в сторону таблички, висевшей на стене над ее столом. Киа прочла: «Медсестра не может оказать вам помощь».

Ладно, посмотрим.

Она снова принялась за журналы, стала листать их и… Ох!

Перевернув страницу, она обнаружила в журнале раздел пластической хирургии. Модели — исключительно женщины — были полуобнажены, на их лицах и телах линии и знаки отмечали места хирургического вмешательства. Ужасно! Понятно, что линии были проведены маркером или фломастером, но при взгляде на фотографии создавалось впечатление, что они сделаны пилой.

Киа перевернула страницу.

О-о-о! Вот это здорово!

В журнале помещены фотопортреты людей до и после пластических операций на лицах, только послеоперационные фотографии были сделаны сразу же по завершении операций. Лица в шрамах, разрезах, струпьях, в крови.

Киа перевернула страницу., то же самое; новая страница… опять такие же фотографии… опять… опять… но фотографии становились все более и более ужасающими. Она не могла поверить, что кто-то дал согласие на то, чтобы его лицо было сфотографировано в столь ужасающем виде, а фото напечатано в журнале, — фотографии попросту повергали в ужас.

Когда Киа добралась до фотографий, показывающих полный набор скальпелей, ланцетов, ножей и других жутких хирургических инструментов, она едва не лишилась чувств. И…

Ни за что!

Нет!

Ни за что!

Она смотрела на фотографии костей — отпиленных и отрубленных. И на куски мяса и жира, красных от крови и отливающих глянцем на фоне сверкающих металлических подносов и чашек…

И на людей со шрамами…

Изрезанных…

После ампутации…

Она принялась перелистывать страницы журнала. Быстрее, быстрее.

Вот тело, подвешенное на металлических крюках; к нему подведены провода, оканчивающиеся зажимами, впившимися в тело…

Быстрее.

Адский коллаж из изрезанных женских тел…

Быстрее.

Еще больше кровоточащей плоти…

Быстрее.

Еще более ужасное фото…

Быстрее.

Перчатка с прикрепленными к пальцам длинными ржавыми лезвиями в форме устрашающих когтей.

А-А-А-А-А-А-А-А-А-Й-Й-Й-Й-Й-Й-Й!!!

Перчатка внезапно отделилась от фотографии, стала объемной и словно кинулась в лицо Киа. Девушка в ужасе отпрянула; из обширной раны посреди лица, появившейся на том месте, где только что был нос, струей брызнула на страницы журнала горячая алая кровь.

— Получи свой нос! — рассмеялся Фредди.

Киа в ужасе вскрикнула и проснулась.

Журнал, лежавший у нее на коленях, был открыт на странице с подборкой мнений на тему «Будут ли красный и зеленый цвета модными в предстоящем сезоне?». Она резким движением стряхнула журнал на пол, словно ядовитое насекомое.

Сидевшая рядом с ней Гибб дернулась, как ужаленная, и, широко раскрыв удивленные глаза, с испугом уставилась на Киа.

У Киа просто было видение. Но воспоминание об этом видении все еще свежо в ее памяти.