Точите ножи! - Андрей Евгеньевич Фролов

дел навалилось, не разгрести. Послушай, Хвостик, я свой слепок делать не стану, тут сигнал очень слабый… Расскажи мне лучше, как твои дела?

Она кивнула и пересела так, чтобы нам не мешал утренний свет из окна — подвижная худенькая крыска, так не похожая на своего тяжеловесного папашу. По последней уличной моде левый висок Аммы был выбрит полосками, в брови я заметил легкомысленную серебристую спираль, не совсем вязавшуюся с высочайшим уровнем успеваемости студентки Скичиры.

Из-под ворота легкой кофты к подбородку змеился тонкий шрам, расставаться с которым дочь бандита не желала принципиально.

— Да хорошо все, не переживай, — мелко кивая и тараторя в забавляющей меня манере, принялась рассказывать она. — Готовлюсь к экзамену по философии и социальной значимости индекса благочинности…

Она вдруг прищурилась, будто хотела рассмотреть на своем гаппи мой отключенный слепок:

— Впрочем, старший братец, давай-ка не ври, что ты нашел меня в восемь утра с чужого профиля только для того, чтобы на самом деле узнать, как продвигается учеба! — Она звонко рассмеялась и оскалила белоснежные зубки. — Ты ведь не просто так меня вызвал, сисадда? Давай, конспиратор, сознавайся, чем я могу помочь?

Я улыбнулся, хоть Амма и не могла увидеть, тоже кивнул.

— Раскусила-раскусила, — признал с легкой усмешкой, осторожно попивая через трубочку теплую чингу. — А от своей вины за долгое молчание отрекаться не стану и обязательно заглажу, клянусь тебе!

— Ох уж все эти твои клятвы, — с веселым упреком склонив голову набок, сказала сестра. Подернула ушами. — Говори, старший брат. Ты прекрасно знаешь, что если я могу тебе чем-то помочь, так и произойдет.

Я отставил кружку на столик и угрюмо уставился в бетонную стену. Желание все отменить и прямо сейчас оборвать связь стало таким сильным, что вынудило переплести пальцы.

— Деньги, Хвостик, — произнесли мои губы, проклинаемые сознанием. — Мне нужны деньги. И достаточно немалые.

— Ойкоо… — вздохнула Амма и повела плечом, чем сразу напомнила Нискирича. — Прекрасное желание подавляющего большинства обитателей нашего меркантильного общества, до ушей погрязшего в пучине потребления. — А затем мгновенно стала серьезной и откровенно поинтересовалась: — Все совсем нехорошо, старший брат?

— Да что ты⁈ — умело соврал я.

Но заметил, что Амма нахмурилась. И все же она поверит, ее я не обманывал ни разу в жизни. До этого дня, разумеется…

— И вообще, прекрати записывать меня в пропащие, Хвостик. Просто появилась идея проинвестировать один интересный проект. Но проект рискованный, поэтому я и не иду «сама знаешь к кому»… А еще для меня это очень важно, да. — Я позволил себе умелый драматический хохоток. — Не совру, Хвостик, если скажу, что это вопрос жизни и смерти!

Забавно, как много правды подчас проскальзывает в нашей лжи…

— Та-ак, — протянула Амма, откидываясь на спинку кресла и поигрывая кончиком хвоста. — Ясно. Но я хочу задать тебе два вопроса, хао?

— Хао, Хвостик, конечно спрашивай.

— Папа в курсе? Ты уже намекнул, но я хочу услышать прямой ответ.

Я помолчал. Конечно, она бы все равно догадалась, причем и вовсе без намеков, в конце концов, она была чистокровной Скичира…

— Нет, — негромко ответил я, испытав укол непрошенной вины.

— Ясненько… — снова протянула Амма, с хитринкой глядя в камеру своего гаппи. Почесала бровь, пригладила серебристую спираль, и вдруг кивнула. — Хорошо, старший брат. Я постараюсь тебе помочь. И даже не скажу отцу.

— О, Хвостик… — выдохнул я, ощущая, как с груди падает увесистый камень. Конечно, я рассчитывал на ее поддержку, но ведь Амма имела полное право отказать, особенно в условиях напущенного мной тумана. — Благодарю тебя, сестренка! А что за второй вопрос?

— Сколько тебе нужно? — деловито поинтересовалась она, снова до боли в сердце напомнив своего непростого отца и моего не менее непростого отчима.

Я назвал сумму. Честно, почти без запаса.

Амма присвистнула, машинально пощелкав пальцами для изгнания злых духов Бансури, что могли заявиться на призывной свист. Потрогала коготком кончик носа, задумчиво покачала головой.

— Хорошо, — наконец решилась она после короткого раздумья. — Думаю, что смогу помочь. Но ты должен помнить, старший братец, что он регулярно проверяет состояние моих счетов и станет задавать вопросы.

— Старший братец понимает, — честно подтвердил я, отправляя ей координаты резервного незасвеченного счета. — И как только спросит, ты все расскажешь, врать я тебя не заставлю.

— Ах, как великодушно! — рассмеялась Амма.

— К вашим услугам, — я закрепил шутку невольной улыбкой, отдававшейся болью в скуле. — Папеньку беру на себя, клянусь.

— И снова он клянется… — Названная сестра неодобрительно погрозила мне пальцем. — Ладно, старший брат, дай мне пару часов. И вот еще… — Она снова стала серьезной, и я неожиданно понял, что если малышка захочет продолжать семейное дело, после смерти Нискирича «Дети заполночи» останутся в надежных лапах. — Надеюсь, Ланс, ты не вляпался в неприятности?

— Нет, Хвостик, все в норме. Клянусь.

Снова. Правдоруб в моем сознании исходил на говно в приступах нервного хохота. Какая же ты сволочь, Ланс Скичира… Но Амме совершенно точно нельзя знать подробностей. Особенно, если мой план сорвется.

— Обнимаю тебя, старший брат! — искренне попрощалась она и послала в камеру воздушный поцелуй. — Береги себя, пожалуйста!

— И ты себя, Хвостик, — сказал я, ощущая, как по-настоящему правдивые слова наполняют душу теплом. — Обнимаю в ответ.

Связь оборвалась, я расстегнул гаппи и спрятал в защитном футляре.

Вот и все, первый шаг сделан. Дальше мне остается лишь продолжать движение по канату над пропастью и молиться всем покровителям Тиама, чтобы не соскользнула нога.

И я продолжу идти.

Мой противник силен, могущественен и очень богат. Он имеет свиту, и даже небольшую армию, но он не непобедим. Если уж на то пошло, он способен истечь кровью, как и я сам.

Если верить Пикири, во времена древности Явандра (а одноименную субстанцию в какой-то степени можно считать еще одним из моих многочисленных отцов) свергал с престолов даже зазнавшихся божеств. А Данав фер Шири-Кегарета вовсе не был божеством…

Я снова умостил на коленях портативный клавиатон и взял со столика чистые хаси. Пользуясь палочками, как когтями, начал клевать отверстия с символами, медленно и вдумчиво набирая нужное сообщение.

Когда закончил и трижды перечитал, вернулся в «мицуху», с превеликой осторожностью пробежался по примеченным ранее местам и опубликовал объявление на нескольких общественных станциях.

Когда невинный запрос о поиске профессиональных мастеров ландшафтного дизайна интегрировался в единый информационный туман Юдайна-Сити, мне стало неожиданно легко и свободно.

Да, уже этим днем я мог отправиться к праотцам, кем бы они вообще ни были. Но будь я проклят, если когда-либо за последние пару лет чувствовал себя настолько живым, как этим утром в подвале огромного комплеблока…

Убедившись, что объявление