Именем Анны. Возврата не будет - Татьяна Губоний

Лент шёл по лестнице вниз, и складывал пальцы в формы боевых заклинаний. Делал он это интуитивно, и такое явное расхождение между собственными умозаключениями и инстинктом ужасно его раздражало. Никакой опасности он не видел, но что-то чувствовал.

Дальше – больше. По мере его приближения, гости ресторана зашевелились. Сначала встал Вик и кивнул. Лент кивнул в ответ. Затем один за другим стали подниматься остальные. Отодвигаемые стулья чиркали по полу, добавляя новых звуков странной тишине. Что-то менялось. Воздух качнулся, поплыл, вместе с ним поплыли лица…

– Вик, ложись! – закричал Лент, не сомневаясь не секунды, что сейчас случится что-то паршивое. Могло и не случиться, конечно, но не с его, Лента, счастьем.

Вик уставился на него глазами, полными недоумения, и полностью проигнорировал команду. Ну, не обессудь, повисишь с остальными!

Думать было некогда, а когда время работало против него, Лент предпочитал его останавливать. Не для всех, конечно, обычно только для тех, кто быстро бегал. Но сейчас он намеревался использовать свою любимую ловушку в противоположную сторону.

Собрав в груди всю силу, которую только смог – а на такую толпу понадобится немало! – он ударил. Воронка левитации накрыла ресторан целиком и оторвала от пола тех, кто полегче. Молчаливые люди удивлённо перебирали непослушными ногами, которые отказывались передвигать их вперед, и беспомощно оглядывались друг на друга. Тощий Вик взлетел неожиданно высоко, на целый метр от пола, и лопотал со своей высоты что-то неразборчивое типа: «Как же так, Лаврентий Петрович? Так не бывает»…

Бывает-бывает, просто ты злых ведьмаков раньше не встречал.

Он подошёл к парню и потянул его за руку вниз и на себя.

– Когда я говорю «ложись», ты ложишься, понял?

– Понял, – пробормотал парень и ойкнул, когда сдвинулся с места, как воздушный шарик.

Воронка была небольшой, а Вик был на самой границе, так что его Лент вытащил одним рывком. Парень шлёпнулся на коленки и упёрся руками в пол.

– Вставай. Пошли отсюда. Я потратился. Теперь надо отсидеться за петлёй.

– Где?!

– В номере. Пошли.

– А эти люди? Что будет с ними?

Лент внимательно оглядел «мух в паутине», с некоторыми даже скрестил недовольные взгляды, но они по-прежнему молчали, никто не возмущался, не просил помощи, что косвенно подтверждало выводы Лента о недружелюбности их намерений.

Толстяки у окна от пола не оторвались, только удивлённо глядели друг на друга, взявшись за руки. Одна женщина в коротком платье суетливо пыталась его одёрнуть. Остальные не делали ничего, только осторожно перебирали ногами и поочерёдно смотрели на свои конечности и на Лента. А потом стали медленно обвисать, будто теряя сознание.

Это зрелище было настолько неправильным, что Лент сначала раскрыл рот от изумления, а потом смачно выругался. Чёртова аномалия! Воронка должна была продержать их в подвешенном состоянии всего несколько минут. Ленту вполне хватило бы времени дойти до номера и отсидеться там вместе с Виком до приезда подкрепления – Егора и Айу он собирался вызвонить незамедлительно. Но вот так, без сознания, при возврате веса эти люди будут валится на пол как попало, и наверняка выполнят местной травматологии месячный план. Значит, он не имеет права уйти.

– Что за жизнь… – когда ругательных слов не оставалось, в ход обычно шла философия. – «То, что нельзя исправить, не следует и оплакивать». Подходи осторожно к самым крайним и опускай их на стулья. Если почувствуешь в ногах лёгкость, делай шаг назад и жди. Только недолго. Нужно успеть всех усадить или уложить, чтобы они себе шеи не переломали. Двигаемся по кругу, крайних уже отпускает.

– А что с ними, Лаврентий Петрович? – Виктор сам чуть не спал и чуть не плакал. Да уж, у него сегодня день потрясений. Готовься, парень, тебе ещё с кикиморой жить. Ведь жить? Как пойдёт, конечно, но во всём, что касалось чувств, Лент был оптимистом.

– Ты не думай, я здесь ни при чём, – он подтянул крайнего «клиента» и осторожно расположил его на стуле. С другой стороны воронки, у окна, тяжело осели на пол толстяки, но помочь им отсюда Лент не мог, только порадовался, что они изначально не взлетели. – У вас аномалия, ворожба вытворяет что хочет.

Понадобилось им с художником минут пять, может десять, но растащили они всех. Кого-то усадили за столы, устроив головы поверх сложенных рук, кого-то – на пол. Вик – молча, Лент – пыхтя. Дожились! Даром что ведьмак, а колдовать боится, вон, ручками работает…

Парочку точечных воздействий на центры восприятия применить всё же пришлось, но, вроде, без последствий. Может, потому что сил осталось мало? Высунувшего из кухни нос официанта Лент отправил обратно в полной уверенности, что тот ничего необычного не увидел и что его помощь никому в зале не требуется. А девочку за стойкой администрации он шарахнул «отводом глаз» ещё когда подвешивал воронку левитации. Она сразу увлеклась пересчётом налички в кассе, и считала до сих пор.

Ну всё. В фойе закончили.

До люкса дошли без приключений. Рука больше не пекла, и Лент позволил себе расслабиться.

– Располагайся, – художнику достался кивок. – Сегодня никуда не пойдём. Собираем консилиум.

Указав гостю на кресло в углу под кондиционером – пусть посидит, остынет, – он полез в карман за телефоном: Егор и Айа были нужны ему прямо сейчас.

Первым делом Лент позвонил Айе. Рассказал ей в двух словах о ситуации и попросил помощи. Нет, в гостинице он её не ждал. Он доверил ей отвлекающий манёвр. Что бы ни задумали их враги, исполнителей они привлекли, пусть и многочисленных, но силой обделённых. Значит, и методы борьбы с ними должны быть соответствующими.

– Нужен шум, Айа. Полиция, все дела… Не дай им замять, кричи про массовое отравление, вызывай скорую. Много скорых. Пусть всех «отравленных» везут в больницу. А ты помоги там докторам принять решение, ну, ты поняла, никого не выпускать до полного обследования.

Лент делал то, что должен был делать. Нужно было дезориентировать противника, затормозить запущенную тем машину. Эх, сюда бы Любочку, вот кто был мастером координации различных служб. После неё Ленту оставалась только мелкая коррекция памяти особо любопытных, остальное делала помощница. Теперь приходилось положиться на Айу.

– Расскажи им, что стала свидетельницей массовой потери сознания. Наври, что воняло газом, или ещё что-нибудь. Сама придумай. Но этих людей – всех! – я хочу видеть на больничных койках. И подольше.

Пока Лент говорил с Айей, Виктор вызвонил лесничего – тот ждал на линии и, как только дождался, сразу сообщил, что захватит по дороге ветку берёзы, и тут же прочёл Ленту краткую справку о деревьях-донорах: мол, одинокие – самые сильные и любят делиться энергией.

Деревья? Любят делиться? Для зелёного подобный метод был, мягко говоря, неортодоксальным, для синего – смехотворным, но Лент спорить не стал: – Только недолго, Егор, ты мне нужен здесь.