Сердце пустыни - Оливия Гейтс

Она откинулась на них и посмотрела на принца, изогнув губы в улыбке:

— Когда ты наконец поверишь, что не нужно меня опекать и я нахожусь в отличной форме? Ни один врач из неотложки не бывает таким заботливым, как ты.

— Я знаю, моя упрямая росинка. Но неужели ты настолько жестока, что лишишь меня удовольствия тебя баловать?

Ну и что, по-вашему, может ответить женщина на подобный вопрос?

Ничего. Просто вздохнуть, очевидно. Именно так и поступила Талия, когда старейшина оазиса поднялся и произнес приветственные слова, а затем официанты с огромными подносами, уставленными десятками тарелок, стали подавать ужин.

Еда оказалась настолько фантастически вкусной, что Талия снова вздохнула. Она никогда не пробовала таких блюд. Ей казалось, что она лакомится божественной амброзией.

Харрис кормил ее различными видами мяса, запеченного на гриле, хлебом и тушеными овощами, говорил названия блюд и рецепты их приготовления. Он налил ей вина из фиников, которое Талия провозгласила напитком богов. Но наибольшее впечатление на нее произвел десерт, подобный которому она никогда не пробовала. Золотистые пончики, хрустящие снаружи и мягкие внутри, пропитанные сиропом, были просто непозволительно хороши на вкус.

После ужина они снова танцевали, потом Талия пожала руки сотням людей, поблагодарив их за самый лучший вечер в ее жизни. Возвращаясь в коттедж, она призадумалась.

Оазис обладал неким магическим притяжением. Однако Талия знала, что это место не всем раскрывается с такой стороны. Если бы она оказалась здесь с кем-нибудь другим, то не наслаждалась бы так волшебством вечера. Прежде она ездила в отпуск в поистине райские места, но никогда не была там счастлива после смерти родителей…

— О чем ты думаешь? — спросил Харрис, затем прибавил пару слов по-арабски.

Она отмахнулась от тоскливых мыслей и улыбнулась:

— Ты назвал меня «моя Талия»?

Он кивнул, успокаивающе погладив ее по голове. Ее волосы были мягкими и блестящими после лечения чудесными местными маслами.

— Ты с каждым днем все лучше говоришь по-арабски.

— Арабский язык кажется мне увлекательным, богатым, выразительным и очень непохожим на английский. Я хотела бы выучить его лучше.

— Значит, выучишь.

Вот так было всегда: Талия говорила, что чего-то хочет, и Харрис отвечал, что она это получит. Он пойдет ради нее на все.

Чувствуя, как кожу покалывает от избытка ощущений, она наконец ответила на вопрос принца:

— Я думала о своих родителях.

Его взгляд смягчился.

— Ты говорила, что они умерли. Я не хочу ни о чем тебя расспрашивать. Сейчас не самое подходящее время вспоминать о смерти близких людей.

— Но ведь ты хочешь о них узнать.

— Только если воспоминание не причинит тебе душевной боли.

— Нет-нет. Я люблю говорить о них. Мне неприятно, что люди избегают подобных тем, словно упоминание о родителях заставит меня страдать. На самом деле если я долго о них не говорю, то начинаю острее чувствовать их отсутствие.

Харрис сдвинул брови:

— Люди могут заблуждаться в отношении своих добрых намерений. — Перестав хмуриться, он спросил: — Как давно они умерли?

— Мне кажется, будто это произошло одновременно вчера и несколько жизней назад.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

У нее дрогнуло сердце.

— Ты тоже потерял родных и близких? — спросила Талия.

Он покачал головой, его взгляд потеплел.

— Я имел в виду мою встречу с тобой. Мы вроде бы недавно познакомились, а мне кажется, будто я знаю тебя всю свою жизнь. Ты стала частью меня.

И что она должна ответить на такое неожиданное заявление? Хуже того, Харрис говорил спонтанно и искренне. К счастью, он не стал ждать ее комментария и продолжил:

— Моя мать умерла, когда мне было пять лет, но я почти ее не помню. Расскажи мне о своих родителях, прекрасная Талия.

— Я чувствую, что потеряла их одновременно, хотя они умерли с разницей в семь лет. Ладно, давай я начну с самого начала. — Она прерывисто выдохнула, позволила Харрису прижать ее к себе и начала говорить: — Я не видела своего биологического отца. Только знала, что он существует, но не желает иметь жену и ребенка, не говоря уже о двоих детях. Мы с братом носили фамилию матери, пока она не вышла замуж за человека, которого я считаю своим отцом. Тогда нам было по два года. Когда я выросла и узнала всю историю, я решила, что моя мать — самая удачливая женщина на земле, а мой отец — человек, чью фамилию я ношу теперь, — лучший мужчина в жизни. Я никогда не видела более любящей пары, чем мои родители. Единственная проблема заключалась в том, что мой отец был почти на тридцать лет старше матери. До нее он не был женат и всегда говорил, что ждал ее. Ждал ее и нас. Когда я училась на втором курсе медицинского университета, он скончался во сне, накануне своего восьмидесятилетия, лежа рядом с матерью. Она не сумела оправиться от горя. Семь лет спустя она приняла слишком большую дозу лекарств, которые я на протяжении многих лет умоляла ее не принимать. Я спасла бы ее, если бы оказалась в тот момент дома. К тому времени, когда приехала скорая помощь, было уже слишком поздно.

Долгое время Талия молчала. Харрис не произнес ни слова. Потом они вошли в коттедж, принц притянул ее к себе, обнял и прижал ее голову к своей широкой груди.

Вот так они и стояли, молчаливо слушая, как бьются их сердца.

Потом он поцеловал ее в макушку:

— Мне очень жаль, моя дорогая.

Он не сказал больше ничего. Затем они стали готовиться ко сну. Как только Талия легла в постель и прислушалась к тому, как Харрис ходит в соседней комнате, до нее дошло, почему она всегда так медленно сходилась с мужчинами.

Наблюдая за отношениями родителей, она установила слишком высокую планку. Ни один мужчина не отвечал ее завышенным требованиям. Вскоре она отказалась от попыток устроить свою жизнь, так как решила, что никогда и ничего подобного у нее не будет. И если она не встретит достойного мужчину, то лучше останется одна. Талия научилась довольствоваться существованием, полным деятельности и целей.

Но теперь в ее жизни появился Харрис.

— Он… огромный!

В ответ на восклицание Талии Харрис прижался мускулистым телом к ее спине и пробормотал ей на ухо:

— Да, огромный.

Прильнув к Харрису, она любовалась бескрайним оазисом, растянувшимся перед ее глазами.

Последние четыре дня они катались на лошадях. Теперь, сидя верхом на белом коне по кличке Ветер, на котором Харрис прискакал ее спасать, Талия получила возможность лучше разглядеть ландшафт.

Финиковые пальмы и оливковые деревья, растущие в оазисе, исчислялись сотнями тысяч. Цветы и кактусы были невероятно красивыми и многочисленными. Выращиваемые фермерами фрукты и овощи, особенно инжир, абрикосы, ягоды и кукуруза, были поразительных размеров и вкуса. И помимо лошадей, верблюдов, овец, коз, собак и кошек здесь было бесчисленное количество представителей животного царства, которые разгуливали по оазису совершенно свободно и спокойно, никого не пугаясь. Олени и лисы позволяли Талии подойти к ним поближе, а некоторые даже ласкались к ней. Рептилии и птицы не сторонились ее, когда она с ними разговаривала и предлагала угощение.