Отыгрывать эльфа непросто - Леонид Владимирович Кондратьев

и сам был свидетелем моего ночного зрения. Стреляю в сосенку на расстоянии примерно шестисот шагов, ну, где-то четыреста пятьдесят ваших метров. Кстати, вроде бы попадаю, только разброс у карабина большой, из десяти пуль в ствол толщиной с человеческую голову попало только семь. Да и грохочет эта железка просто невозможно. Надо будет что-нибудь еще сотворить с глушителем. Кстати, спасибо за лекцию о работе огнестрельного оружия и устройстве глушителя. Сразу видно, что на занятиях по оружейному делу ты не спал, а слушал учителя.

— Да я этот глушитель на занятиях один раз видел. А ты тут из гильзы его за час сделал. Только все равно он не сильно глушит-то. Пламени не видно — это да. Ты что, решил прям сейчас по немцам пострелять? Мы, вообще, ночью когда-нибудь спать будем? То трупы носим, то мины таскаем, ни хрена не видно, постоянно спотыкаешься, а за спиной постоянно ты подгоняешь. Уже как совы — днем спим, ночью бегаем.

— А ты подумай о другом. Если мы днем отсыпаемся, то враги и днем не спят, как ты думаешь, им это приятно? И вообще, заканчивай с диспутами, давай лучше попробуем к донышку гильзы глушителя еще одну гильзу приделать — может, получше работать будет.

Провозившись в уже полной темноте еще пару часов, мне все же удалось объединить в одно целое две гильзы. Правда, для этого пришлось из третьей вырезать широкую полоску латуни и раззенковать тесаком пробитые пулями донышки гильз. Приложив гильзы донышками друг к другу и обернув получившийся пакет полоской латуни, я с помощью двух скруток из сталистой проволоки и плоскогубцев соединил их намертво, предварительно просунув кусочек кожи для обеспечения более плотного прилегания. Получившийся двухкамерный глушитель после осмотра был установлен на ствол карабина. Сергея отправил на пенку спать (в обнимку с получившейся вундервафлей). А я выдвинулся в сторону немецкого «укрепрайона», принесшего нам в последнее время много вкусного. Пристроившись в густых кустах на противоположном от караулки берегу реки, ниже по течению, я высунул свою любопытную голову и стал осматривать фронт работ на завтрашнюю ночь, на сегодня у меня было запланировано тихое исчезновение еще одного охранника…

06.07.1941

Майор Нитке

Фортификационные усилия майора Нитке были неведомым доброжелателем оценены буквально на следующую ночь. Несмотря на усиленные дозоры, выставленные во всех направлениях, снова случился переполох, вынудивший майора буквально выскочить из казармы в одних подштанниках. Утихающее эхо взрыва, садящие длинными очередями в ночь пулеметы, хаотически перебегающие солдаты — короче, локальный филиал дурдома. При опросе пулеметчиков и часовых поста, расположенного напротив казармы, выяснилось: буквально несколько минут назад сработавшая противопехотная мина осветила размытую фигуру, тащившую на спине немецкого солдата. После срабатывания мины нарушитель бросил солдата на колючку и длинными прыжками бесшумно метнулся в лес, напоследок блеснув красными глазами и длинными развевающимися белоснежными волосами из-под откинувшегося капюшона. На крики часового пулеметчики начали подавляющий огонь в сторону леса, судя по отсутствию трупов, не приведший ни к какому результату. Истерические крики часового с просьбой не стрелять, чтобы не задеть солдата, продолжавшего неподвижно висеть на заграждении, были пулеметчиками полностью проигнорированы, так как общая психологическая обстановка на заставе оказалась хуже некуда — солдаты уже дергались от любого шороха и боялись оставаться одни даже днем. В приказном порядке прекратив беспорядочную стрельбу, майор объявил перекличку и направил группу для снятия и транспортировки солдата.

Рядовой Хельмут Крюгер, не обнаруженный на перекличке, мирно и безучастно висел на колючей проволоке. При попытке его снять два солдата чуть было не подорвались на установленной днем ранее мине. Освободив Крюгера от объятий проволоки, отнесли его за ноги за руки к караулке и положили на расстеленную плащ-палатку. Обследование выявило у рядового сломанную шею, несколько осколочных ранений от сработавшей противопехотной мины и порядка пяти пулевых ранений от пулемета. Судя по всему, пулеметчики показали чрезмерную быстроту реакции и выдали пристрелочную очередь прямо по засветке от мины. Как показало проведенное на месте случившегося расследование, рядовой Крюгер, вопреки прямому приказу начальства, в одиночку, ночью, где-то в два — два тридцать, удалился совершать моцион с желанием подышать ночным воздухом. Это был последний раз, когда его видели живым. К моменту получения ран от противопехотной мины и пулемета, по всем признакам, он был уже мертв, на данное обстоятельство указывало почти полное отсутствие крови. Таким образом было выяснено, что рядовому сломали шею непосредственно вблизи казармы и потом уже мертвого пытались вынести из охраняемого периметра. Данное обстоятельство вызвало у майора сильную тревогу: нарушитель находился за охранным периметром и повел себя очень нелогично и неожиданно — так никто не поступает, русские или немецкие диверсанты уже давно бы перерезали часовых и взорвали мост. Поведение этого беловолосого нелогично — так есть смысл поступать, только если у него не имеется оружия и взрывчатки и диверсант вынужден убивать доблестных немецких солдат голыми руками, но это же варварство — так и вопило возмущенное сознание майора.

Во избежание паники майор приказал всем разойтись по постам и разразился речью о повышении бдительности. Немного вздрючив подчиненных, уделил большую часть своего внимания пулеметчикам. Нитке с плохим ощущением отправился докладывать начальству о непонятном беловолосом красноглазом существе, терроризирующем подотчетное ему подразделение и о своих предположениях…

Тогда же

Ссешес Риллинтар

Два осколка в спине — это очень приятное ощущение, особенно когда с выпученными глазами, полуоглохший, спотыкаясь, бежишь по лесу. Ну и какого ляда — кто знал, что немцы не поленятся и вдобавок к колючке поставят еще и противопехотные мины! В серебристом ночном освещении я, конечно, увидел натянутые проволочки и аккуратно через них перешагнул, стремясь как можно скорее схватить очередного гансика за нежное горлышко. Плавно скользя в ночной тиши и контролируя направление взглядов так называемых «охранников» из хумансов, я тенью подобрался к одиноко прогуливающемуся солдату, аккуратно свернул ему шею, взгромоздил его на себя. Переноска трупов — еще то удовольствие. Хотя в последнее время я малость попривык к данному виду деятельности. Проблемы начались на обратном пути через колючую проволоку — перебегание с грузом по вершинам столбов (минуя встречающиеся на колючке жестяные банки) закончилось тем, что нога этого переносного удобрения зацепилась за кусок проволоки и довольно сильно его дернула. Отцепившись, плеть колючки спружинила обратно и задела шнур противопехотной мины. Как говорится, слава Ллос, что из-за большой скорости передвижения во время срабатывания мины я был уже на расстоянии порядка пяти метров от эпицентра взрыва и на мне висел импровизированный бронежилет. И все равно пару осколков я, чувствуется, схлопотал.