Поцелуй Иуды - Юлия Флёри

– Ну вот, ты и опять… – вздохнул он. Голос дрогнул, плечи опали. Анита возмущённо толкнула друга в грудь.

– Что значит опять? – сошлись у переносицы её аккуратные брови. Валерка горестно ухмыльнулся.

– Ты не видишь себя просто! – порывисто воскликнул он. – Как только разговор о том мужике заходит, сама на себя становишься непохожа.

– Я не понимаю твоего упрёка. – Анита скрестила руки на груди. – И не понимаю, почему мы снова и снова возвращаемся к этому разговору.

– Просто скажи, кто это был? – сдаваясь, пробубнил Валера и Анита раздосадовано тряханула головой.

– Нет, ну это невозможно просто. Никто! Слышишь ты меня или нет? Никто! Я не знаю его! Совершенно посторонний человек! Мы встретились случайно и эта случайность больше никогда не повторится!

– Тогда почему ты сейчас кричишь?

– Потому что ты ведёшь себя как идиот! Не нужно опекать меня. Откуда вообще взялась эта твоя ревность?! – задыхаясь от возмущения и обиды, воскликнула Ани, как вдруг осторожно и будто осуждающе покачала головой. – Ты очень изменился в последнее время.

Валерка похабно усмехнулся.

– Ты тоже изменилась. Раньше нормальной была, а сейчас к тебе на хромой козе не подъехать. Конечно! Кто ты, а кто я…

– И кто же я, интересно?!

– Ты принцесса!

Такого поворота Ани не ожидала и оттого молчала непозволительно долго. А продолжила более осторожно и тихо.

– А ты?

– А я?.. Я тебе неровня.

– Да? В таком случае мне очень жаль… Жаль, если я позволила так думать о себе! Мы дружим с тобой уже столько лет… Не хотелось бы, чтобы всё заканчивалось… вот так… – Анита взволнованно вздохнула, но парень этого, казалось, не заметил.

– А кто тебе сказал, что это была дружба? – невесело хмыкнул Валера, при этом старательно уводя взгляд в сторону.

Ани разозлилась и, подхватив друга под локоть, отвела его ещё на несколько шагов в сторону. Воровато оглянулась на подружек: перерыв в игре вот-вот закончится.

– Не говори глупостей! Конечно, дружба!

Парень с готовностью кивнул и однобоко улыбнулся.

– Я люблю тебя. Но, принцессе, это, кажется, совершенно не нужно.

– Валер, я понимаю, зов гормонов и всё такое, но ты мог бы выбрать себе другой объект для обожания.

– Другой, это какой? – зло огрызнулся парень и спрятал напряжённые кулаки в карманах. – Более подходящий по статусу? – язвительно процедил он, и Ани тоже не хотела сдерживаться. В конце концов она имела на это право!

– Знаешь, что? Это ты зациклен на статусах, а не я! – совершенно невежливо Анита ткнула парня пальцем в грудь. – И мне жаль, что всё то доверие и взаимопонимание, что есть между нами, ты готов променять на какое-то там призрачное чувство!

– Я люблю тебя, какие уж тут призраки?..

– Какая любовь, нам по пятнадцать! Не знаю, что там у тебя в голове, но…

Ани негодующе покачала головой, не желая продолжить.

– Что было у тебя в голове, когда ты стояла с этим… – не найдя подходящее слово, Валера презрительно сплюнул на землю. Не зная, как на это реагировать, Анита пригладила выбившиеся из пышного хвоста волоски.

– Что бы там ни было… ну… не будем же мы из-за этого ссориться. Знаешь, мне кажется, за всё время это наша первая ссора. Так нельзя, Валер… – примирительно улыбнулась Анита, не готовая потерять друга вот так. На ровном месте! И он согласно кивнул. Без особого позитивного настроя, но всё же согласно кивнул.

Ани попыталась улыбнуться и совершенно по-дурацки толкнула парня в плечо.

– Так, кто там пришёл?

– Не знаю, не видел. Это Никита Завьялов просил передать. Тебя не нашёл, вот… меня отправил.

Анита удивлённо приподняла брови.

– Почему тебя? Кажется, вы с ним не ладите?

– Потому что я всегда знаю, где тебя найти. – странно хмыкнул Валера и на этом предпочёл разговор закончить.

Анита напряжённо вздохнула и решила отложить примирение на потом. В конце концов кто-то её там ждёт. Вот только, ступив за приоткрытую калитку, она никого не нашла. Даже сторожка была пуста и спросить о посетителе было не у кого. Она несколько раз оглянулась по сторонам, прошлась в одну сторону, в другую, зачем-то стала на цыпочки, будто так сможет разглядеть больше и разочарованно вздохнула. Ничего, кроме темнеющего леса и дорожной пыли, увы, застать она не успела. Отчего-то расстроившись, побрела к распахнутой настежь калитке, как вдруг на мягком песке заметила следы от машины. Не от той, что привозит в лагерь продукты, а от другой. Погода так и не установилась и с утра дорожную пыль прибил грибной дождик. Оттого протектор шин всё ещё держался. Импортный рисунок, ширина протектора как у дорогой иномарки с повышенной проходимостью. Глубина следа тоже говорит о весе авто. Анита неуверенно улыбнулась: отец был бы доволен. Множество раз он изучал дома дела, представленные улики, проводил их анализ. Иногда проговаривал мысли вслух. Её сегодняшняя наблюдательность оказалась на уровне! Радуясь этой невзначай посетившей мысли, Ани и заметила крохотную записку, воткнутую в расщелину между полотном забора. Это был клочок бумаги, сложенный в несколько раз. Пожалуй, замечать его Ани не следовало, ведь сердце как-то странно зашлось и пальцы дрогнули за мгновение до того, как она успела записку перехватить. А в записке ни подписи, ни имени адресата. «Мы не договорили. Сегодня в десять у лисьей норы» – значилось в ней. Казалось бы, просто слова, но нет же! Глупое сердце снова забилось чаще. На этот раз в предвкушении. Разумеется, Анита тут же представила силуэт незнакомца, уничтожающего взглядом тёмные воды Мёртвого озера.

В лагерь близ таинственного озера уговорил поехать отец. Больше года прошло со смерти матери, но выпутываться из посетившего семью горя Анита не спешила. С удовольствием копошилась в нём, нагнетая степень трагедии. Мама была актрисой. Знаменитой и востребованной. Дома задерживалась редко и можно было с лёгкостью представить, что она отправилась в очередное турне или на гастроли. Отношения у неё с дочерью держались, мягко говоря, прохладные, но когда мама приезжала – это всегда был праздник. И, сказать по чести, отчего Анита застряла в скорбном событии, объяснить она не могла даже себе. Видимо, была у них с матерью какая-то связь. И Ани крайне чётко представляла момент, когда эта связь вдруг оборвалась. Она забросила школу, отказалась от секций. Большую часть времени проводила за просмотром редких семейных видео и несметного количества фотографий. Вот мама в образе графини. Красива и холодна. Вот она несчастная вдова, супруга которой погубила война. Скорбь была маме к лицу. И некая отрешённость во взгляде так напоминала её настоящую… Была у неё и роль опасной воительницы Поднебесной. И каждый образ она проживала, пропускала сквозь себя, находя в необъятной душе отголосок к каждой героине, к каждому, даже незначительному эпизоду. Множество фото, где мама на многочисленных актёрских капустниках. И везде в центре внимания, везде душа напоказ, нараспашку. Странно, но дома мама такой не была. Нежная, ласковая, заботливая, но… слишком в меру. Будто не хотела отдавать от себя больше, будто роль матери не была для неё столь желанной, как вот, например, роль норовистой торговки овощами. Тут уж она проявила во всей красе свой несносный характер, выставила напоказ сварливость и решимость противостоять.