Машина предсказаний - Терри Гудкайнд

— Довольно, — проговорила она себе под нос.

Затем уверенно подошла к туалетному столику. Стук каблуков сапожек на шнуровке, которые она не стала снимать, когда прилегла отдохнуть, приглушенным эхом отдавался в темных углах комнаты.

Стоя возле туалетного столика и оглядываясь по сторонам, она подкрутила фитиль лампы. Ее мягкий свет разогнал темноту в углах комнаты. Никого. В зеркале Кэлен видела только себя, полуголую, с ножом в руке.

Желая убедиться, она решительно прошла в другой конец комнаты. И никого там не нашла. Заглянула за портьеры и за углы мебели. Но и там никого не оказалось. Да и кто мог здесь быть? Ричард проверил комнату, прежде чем впустить ее. Она видела, как он во все всматривается, стараясь, чтобы она не заметила. Пока Кэлен отдыхала, Кара и солдаты стояли на страже. Никто не мог войти.

Она повернулась к высокому, искусно отделанному платяному шкафу и распахнула тяжелые дверцы. Быстро достала чистое платье и надела.

Она не знала, можно ли отстирать то, которое сняла. Трудно вывести с белого платья детскую кровь. Во дворце Исповедниц в Эйдиндриле были особые люди, умеющие позаботиться о белизне платья Матери-Исповедницы. Она надеялась, что в родовом гнезде лорда Рала найдутся те, кто знает все о том, как смыть кровь.

При мысли о происхождении этой крови Кэлен пришла в ярость и порадовалась, что та женщина уже мертва.

Задумавшись над тем, почему та женщина умерла так внезапно, Кэлен замерла. Она не приказывала ей этого. Оставалось много вопросов, которые Кэлен хотелось задать, но не при всех. Уж что Кэлен хорошо умела, так это допрашивать тех, кого коснулась своей властью.

Ей пришло на ум, что все это выглядит слишком нарочито — женщина, признавшись в содеянном, заявила, что ее пророчество настигнет Кэлен, а затем ухитрилась умереть прежде, чем ее допросили.

После таких событий и таких слов, Кэлен почти не сомневалась в правоте Ричарда. Что-то происходило. И, если он прав, эта женщина, скорее всего, лишь чья-то марионетка.

Подумав о Ричарде, она улыбнулась. При мысли о нем ей всегда становилось легче на душе.

Открыв двери спальни, Кэлен обнаружила прислонившуюся к косяку Кару со скрещенными на груди руками. С ней была Найда, еще одна из морд-ситов. Кара через плечо посмотрела на Кэлен.

— Как ты?

Кэлен выдавила улыбку.

— Хорошо.

Повернувшись, Кара опустила руки.

— Лорд Рал просил отвести тебя к нему, когда ты отдохнешь. Он собирается встретиться с тем аббатом.

Кэлен устало вздохнула. Ей не хотелось ни с кем встречаться, но хотелось быть с Ричардом и к тому же услышать, что может знать этот человек.

Кара прищурилась.

— Почему ты такая бледная?

— Просто я еще не совсем отдохнула. — Какое-то время Кэлен изучала голубые глаза Кары. — Ты не могла бы кое-что сделать для меня?

Кара наклонилась и осторожно взяла Кэлен за руку.

— Конечно, Мать-Исповедница. Что нужно?

— Пожалуйста, проследи, чтобы наши вещи перенесли.

Кара снова прищурилась.

— Перенесли?

Кэлен кивнула.

— В другую комнату. Я не хочу сегодня спать здесь.

Кара изучала ее лицо.

— Почему?

— Потому что ты посеяла во мне странные сомнения.

— Ты хочешь сказать, что думаешь, будто кто-то следил за тобой?

— Не знаю. Я устала. Наверное, мне померещилось.

Кара обогнула Кэлен и с эйджилом в руке зашла в комнату. Найда, статная блондинка с длинной косой, как у всех морд-ситов, шла чуть правее. Кара раздвинула шторы и заглянула за мебель, в то время как Найда осмотрела шкафы и пол под кроватью. Обе ничего не нашли. Кэлен не сомневалась, что они ничего не найдут, но понимала, что бесполезно убеждать морд-ситов умерить свою подозрительность.

— Нашла кого-нибудь в своей комнате? — спросила Кэлен, когда Кара, подбоченясь, осматривала помещение.

— Увы, нет, — призналась Кара.

— Я прослежу, чтобы ваши вещи перенесли, Мать-Исповедница, — сказала Найда. — А Кара может пойти с вами.

— Замечательно.

— Есть предпочтения в выборе спальни? — спросила Найда.

— Нет. Только не говори мне, какая это комната, пока не отведешь нас туда вечером.

— Значит, этот кто-то следит за тобой, — заметила Кара.

Кэлен взяла Кару за локоть и развернула к выходу.

— Давай поговорим с Ричардом.

Когда дверь отворилась, Ричард стоял. Краем глаза он отметил, что Кэлен рядом с ним тоже поднялась на ноги, увидев, что Бенджамин привел аббата. Они с Карой пришли минутой раньше. Ричард успел только спросить ее, как она себя чувствует. Кэлен улыбнулась и сказала, что с ней все в порядке.

Он видел в ее глазах растерянность, говорившее об обратном. Он предположил, что у нее была причина выглядеть совсем не веселой.

Ричард заметил также, что Кара держится на полшага ближе к Келен, чем обычно.

На Келен было девственно-белое платье Матери-Исповедницы.

Кара была одета в красную кожу.

Генерал Мейфферт привел человека в прямом черном пальто в уютный зал для встреч. Бенджамин заметил, что его жена сменила костюм, но никак это не прокомментировал.

Аббат снял черную квадратную шляпу без полей, открыв взъерошенные светлые волосы, коротко подстриженные на висках, и тепло улыбнулся. Ричарду эта улыбка показалась дерзкой.

— Лорд Рал, — сказал Бенджамин, указывая рукой на аббата, — это аббат Людвиг Дрейер из провинции Фейджин.

Не подавая руки, Ричард приветственно кивнул.

— Добро пожаловать, аббат Дрейер.

Нерешительный взгляд гостя остановился на стоящих перед ним.

— Спасибо, что нашли для меня время, лорд Рал.

Ричарду такая благодарность показалась странной. Этот человек не просил об аудиенции. Его вызвали.

Напротив Кэлен стоял Зедд, одетый в простую мантию. Позади него из ряда окон справа от Ричарда холодный свет падал на стены, отделанные ореховыми панелями, и ниши, заполненные книжными шкафами, в обрамлении колонн того же цвета. Несколько дополнительных ламп заливали помещение теплым сиянием.

Натан ушел обратно, посмотреть, как дела у Бердины в библиотеке. Ричард попросил воинов Первой когорты стать на страже в коридоре, а не в комнате. Он не хотел, чтобы аббат чувствовал себя неловко. В конце концов, он представлял одну из областей, которыми правил Ричард, а не враждебную страну. Однако присутствие морд-сита в красной коже, замершего на расстоянии вытянутой руки, не давало ему расслабиться.