Гунны - Андрей Заозерский

– Да ты говори, говори, я весь внимание!

Аркадию и впрямь было интересно узнать, каким образом появилась на берегах озера Балатон эта русскоязычная девочка. Неужели не врет? Неужели и впрямь из ФСБ? Тогда, значит, кто-то из секты – русский?

– После школы я закончила еще одну школу. Секретную, – обняв себе за плечи, продолжала Эльвира. – Училась хорошо, еще и спортсменка. Взяли сразу! И папа у меня был сотрудником «Смерша». Погиб в сорок пятом, в апреле. Мама умерла еще раньше, в блокаду… Меня тогда эвакуировали в Казахстан…

Девушка замолчала, в уголках глаз ее вдруг блеснули слезы. Блеснули и почти сразу высохли. Миг! Как и улыбка.

Шмыгнув носом, Эльвира пригладила волосы, растрепанные порывом вдруг налетевшего ветерка.

– У отца остались друзья. Они и помогли. Да и сама я неплохо училась. Получила младшего лейтенанта. А тут пятьдесят шестой, Венгрия, фашистский мятеж в Будапеште. Нас отправили. Я, между прочим, добровольно, как только предложили, да. Предупредили: дело предстоит опасное. Неизвестно еще, как там все сложится. И в Будапеште, и вообще в Венгрии. Венгры ведь союзниками Гитлера были. Приспешников много осталось. Бывшие сторонники Хорти, салашисты, да и единоличники местные из Партии мелких сельских хозяев тоже от них недалеко ушли. Оппортунисты, что говорить. Нам на комсомольском собрании рассказали.

На комсомольском собрании… Иванов поспешно отвернулся. Похоже, умом тронулась девочка. Пятьдесят шестой год, салашисты какие-то… И эти еще… оппортунисты. Ясно, каша в голове! Скорее всего, сектанты постарались, промыли мозги. Не до конца, правда, но промыли. Постоянные всеобщие мантры, зомбирование… Может, и препараты еще какие использовали. Вот Эля и… не, не то чтобы сбредила, но… малость того. Психические девиации. Но это все лечится… Конечно, со временем.

Встав, молодой человек потянулся, прикрыв глаза и подставив лицо теплым солнечным лучикам.

– Пригнись!

Резко вскочив на ноги, Эльвира толкнула Иванова в траву и сама растянулась рядом.

– Что такое? Ах…

В стволе раскидистой вербы, рядом с которой только что стоял Аркадий, торчала длинная, с черным оперением стрела! Хорошо так угодила, глубоко. Если б попала в Иванова, прошила бы насквозь! Это кто ж здесь так развлекается? Сектанты догнали?

– Люди Эллака?

Молодой человек осторожно приподнял голову. Девушка дернулась.

– Нет, это не гунны. Гунны бы не промазали. Скорее герулы, германцы. Я слышала об их шайках. Так, ничего серьезного… Шакалы!

– Какие еще ге…

Снова стрелы! Не одна, а сразу несколько. Просвистели над головами, упали в озеро, в воду. И тут же, не давая опомниться, из кустов выскочили четверо! Лохматые, с вислыми усами, один – с темно-рыжей бородой, заплетенной в две косички. Пижон, блин! Метросексуал хренов.

Выскочили. Двое набросились на Эльвиру, двое – на Аркадия. Вот так сразу, без всяких слов. Молча! Даже не вопили, лишь хищно скалили зубы. Бородач проворно приставил к груди Аркадия длинный и острый меч! Нажал, аж до крови. Ничего не говорил, и так все было предельно ясно. Дернешься – и все. Тем временем второй живенько заломил Иванову руки за спину, связал. Легко так, играючи и, главное, быстро! Аркадий и моргнуть не успел. Связали, бросили в камыши, рядом с лодкой…

Эльвиру же растянули в траве. Сбили с ног одним ударом, принялись стаскивать с девчонки рубаху. Стащили, обнажили до пояса. Сверкнула под левой лопаткой татуировка – красный с черными рогами бык.

Понятно, что задумали, сволочи!

Гнусно захохотав, рыжебородый уселся девчонке на бедра и принялся стаскивать штаны. Не с себя. Сначала с красотки. Надо отдать должное, переводчица не собиралась сдаваться без боя, хоть силы были явно не равны! Вырывалась, извивалась, кусалась – вела себя, как настоящий боец! Вот умудрилась освободить руку и с ходу заехала рыжебородому в скулу! Тот отпрянул, осклабился и тотчас же нанес ответный удар. Ударил девчонку кулачищем прямо по лицу, вот ведь сволочь! Переводчица сразу обмякла, бессильно вытянув ноги… Что ж, насильникам только это и нужно было!

Иванов, правда, видел все это лишь краем глаза, пытаясь освободиться. Не так уж и крепко связали его эти чертовы отморозки! Тонкие, спутавшие запястья ремни с трудом, но поддавались. Еще немного! Еще чуть-чуть… И вот – наконец-то!

Теперь – действовать! Так же быстро, как вся эта сволота. Вот тут, рядом, брошенное копье… или это все же называлось «дротик»? Один против четверых… с дротиком…

Аркадий долго не думал – пополз через осоку к лодке, схватил котомочку, вытащил пистолет. Четыре патрона там как раз еще оставались. По крайней мере, должны были. Вспомнив службу, бывший капитан действовал решительно и быстро. Передернув затвор, поднялся на ноги и быстро зашагал к насильникам.

Скуля от вожделения, рыжебородый уже пристраивался к девчонке. Ему и досталась первая пуля! Прямо в затылок! Ну и правильно, слишком уж зол был сейчас Аркадий, слишком. Не до гнилого либерализма, уцелеть бы! От этих больных на голову отморозков всего можно было ждать. С переводчицей-то они вовсе не церемонились.

Рыжебородый главарь рухнул ничком прямо на Эльвиру. Как был, со спущенными штанами, волосатой задницей кверху. Второй дернулся и тут же получил пулю в грудь! Двое оставшихся, тех, что держали девчонку за руки, озадаченно глянули на Аркадия. Один быстро потянулся за висевшим на поясе ножом, второй – к лежащему рядом на траве луку. Во дурни! Они что же, никогда пистолета не видели?

Пленные придурки Иванову были не нужны. Не внемлите предупреждению? Так ловите пулю! Правда, ненужный гуманизм Аркадий все же проявил – ранил обоих в ляжки. Оба врага завыли, словно собаки, и с неожиданным проворством поползли в камыши. Ну и скатертью дорога!

На скуле Эльвиры растекался здоровенный синяк. Рыжебородый варнак ударил хлестко. Боксер, наверное. Бывший.

– Эй!

Стараясь не отвлекаться на восхитительное юное тело, Иванов опустился на колени и осторожно похлопал девушку по щеке. Резко, с вызовом распахнулись зеленые очи! Переводчица дернулась и застонала…

– Идти сможешь? – помогая девчонке подняться, участливо осведомился молодой человек.

– Смогу… Ой! Они меня что… А впрочем… – Сплюнув кровь, Эльвира искоса глянула на своего спутника и покраснела. – Ты б это… отвернулся, что ли.

– Ого!

Девушка перевела взгляд на трупы.

– Вижу, ты хорошо их. Я умоюсь… и это…

Наклонившись, она подобрала рубаху, пошла…

Нагая, невероятно красивая, озаренная вечерним золотисто-оранжевым солнцем. И под левой лопаткою переливалась татушка – красно-черный бык.

Признаться, Аркадий с большим удовольствием посмотрел ей вслед. Вот ведь, бывают же девки! Красавицы, умницы… А эта еще и младший лейтенант! Если не врет, конечно.

Переводчица зашла в озеро, нырнула, поплыла. Вот снова нырнула, перевернулась на спину. А